Вряд ли отпрыск старинного аристократического рода и личный друг наследного принца Карла был настолько озабочен проблемой улучшения общественного питания в соседней Сербии, что счел необходимым забросить дорогие развлечения и еще более дорогих любовниц в своей родной Австро-Венгрии, променяв их на утомительную беготню между столиками и более чем скудный заработок официанта. Как это ни странно, но молодой и скромный работник кафе сорил деньгами и усиленно угощал в дорогих ресторанах уже не любовниц, а младших офицеров сербской армии. На вопрос об источниках, которые пополняли его не скудеющий карман, «бывший» князь отвечал, что у него есть богатый дядюшка в Вене.
В начале мировой войны князь Людвиг благополучно всплывает в столице Австро-Венгрии. Здесь его встречает с распростертыми объятиями вся верхушка этой лоскутной монархии. Патриот Виндишгрец принимает похвалы и лесть с достоинством и без лишних слов, как и положено солидному шпиону.
После того как австро-венгерские войска захватили часть Украины, Виндишгрец появляется уже в Киеве. Зачем его туда занесло? Опереточный гетман Скоропадский и его «двор», порядки, царившие здесь, — это своеобразный огонек, на который слетались со всей Европы авантюристы и спекулянты всех мастей и рангов. Именно поэтому князь Людвиг срочно прибыл сюда.
Нет ни малейших — сомнений в том, что именно здесь в атмосфере петлюровского угара наш князь встречался с одесситом Семой Товбиным. Бывший частый посетитель одесских кафе Рабина и Фанкони, известный биллиардист и альфонс Сема переквалифицировался в бизнесмена. Он продавал, покупал, опять продавал. Огромная прибыль от этих операций позволила ему сколотить большой капитал, который он пустил с успехом в оборот в Париже, но уже под видом итальянца сеньора Симона Товбини. Вместе с братом он развернул в столице Франции подпольный филиал Венгерского монетного двора. На печатании поддельных венгерских банкнот он сколотил крупное состояние в 30 миллионов франков.
Встреча в Киеве Людвига Виндишгреца и Семы Товбина была интересна не только потому, что судьба столкнула на украинской земле двух будущих фальшивомонетчиков. Курьезность ситуации заключалась в том, что вскоре Людвиг Виндишгрец принялся за изготовление поддельных французских банкнот, а Семен Товбин — венгерских.
Впрочем, все это всплывет на поверхность позже. А сейчас, в Киеве, оба делали деньги настоящие и о поддельных не думали.
А когда в Австро-Венгрии разразилась революция, князь Людвиг помчался в Вену на помощь своему другу императору Карлу, недавно вступившему на престол. В самом деле, кто еще мог благополучно переправить за границу награбленные Карлом и его предками драгоценности, золото, валюту? И князь организует беспрепятственное движение в Швейцарию поезда с сокровищами Габсбургов. Вернувшись в Венгрию, он становится во главе монархистов, мечтающих снова посадить на престол Карла.
Кутежи, непомерные расходы подорвали состояние Виндишгреца. К тому же деньги были нужны для организации заговора против республики, которая, правда, только на словах была таковой. Фактически страной безраздельно правил диктатор адмирал Хорти.
Но где взять деньги? Князь Людвиг задумался над этой вечной темой всерьез, запершись в своем родовом замке. И вот в хмурый зимний день 1921 года Виндишгрецу позвонил его старый друг и монархически настроенный единомышленник Барош, управляющий государственной почтовой сберегательной кассой. Он был посвящен во все подробности того, как князь Виндишгрец попал в бездонную финансовую яму, и горел желанием помочь другу. Их беседа продолжалась недолго: Барош предложил Виндишгрецу разрубить гордиев узел одним ударом — путем печатания фальшивых французских денег. В устах руководителя сберегательной кассы это предложение звучало особенно впечатляюще. Не давая возможности Виндишгрецу, пораженному этим сенсационным предложением, прийти в себя, управляющий сберегательной кассой решил ковать железо пока горячо. Он потребовал, чтобы Рабе — секретарь Вин-дишгреца — немедленно пригласил в кабинет человека, который сидел в машине, стоявшей у подъезда.
Это был Артур Шульце. Ему до сих пор не повезло с историографами: им почему-то еще никто не заинтересовался. А жаль, ибо Шульце был авантюристом и проходимцем неизмеримо более высокого полета, чем сам князь Виндишгрец. Этот человек исчезал и вновь появлялся в самых неожиданных местах и не один раз. С легкостью поразительной его буквально проносило сквозь частокол параграфов закона. Нигде он не оставлял следа, и только случайные обстоятельства иногда позволяли полиции напасть на след этого необыкновенно скользкого уголовника. Например, в ходе работы с архивами автору книги неожиданно встретилась фамилия господина Шульце; Оказалось, что в Петербурге задолго до Октябрьской революции он занимал исключительный по своему значению пост начальника отдела экспедиции заготовления государственных бумаг. Этот высокий пост был исключительным прежде всего потому, что он позволял досконально знать все секреты печатания русских денежных знаков. Есть серьезные основания предполагать, что появление накануне первой мировой войны в финансовых каналах России массы прекрасно изготовленных в Австро-Венгрии фальшивок (достоинством в 10, 25, 50, 100 и даже 500 рублей) сопровождалось квалифицированной консультацией господина Шульце. Более того, весьма вероятно, что в тот хмурый зимний день 1921 года Барош отнюдь не случайно привез к князю Людвигу «засекреченного» Шульце. Дело в том, что правительство Германии было крайне заинтересовано в намечавшейся финансовой диверсии и решило привлечь к непосредственному ее выполнению» венгерских фашистов. Нетрудно догадаться, кто хотел, чтобы Шульце взялся за это дело.
Вид этого человека, его спокойная, с апломбом речь произвели большое впечатление на Виндишгреца. И вот он договаривается с начальником политической полиции Надоши, а также с военным министром графом Чаки, министром-президентом графом Телеки, директором государственного военного картографического института генералом Геро и рядом других видных государственных деятелей о мерах по обеспечению безопасности и организации «дела».
Казалось бы, если подойти с подобным предложением к рядовому венгру, то он, без сомнения, потащил бы «искусителя» в полицейский участок. Но мы просим читателя не забывать, что эти события происходят в Венгрии 20-х годов, верхушка которой насквозь прогнила, а уж об уважении к закону у этих господ и говорить не приходится. Какой закон, когда начальник политической полиции, даже министр-президент готовы сами встать у печатной машины!
Любопытный факт: в числе активных участников этой преступной организации был и личный секретарь главы государства адмирала Хорти — Барта. Трудно себе представить, но господин Барта настолько увлекся своим участием в этой уголовной акции, что согласился держать в своем кабинете чемодан, битком набитый фальшивыми французскими банкнотам. Правда, его попросил об этой любезности сам шеф полиции, так что беспокоиться не было оснований. Этот факт, а также то, что в шайке фальшивомонетчиков состояли многие министры, убеждает нас в том, что сам глава государства, адмирал Хорти, по-видимому, был в курсе всех этих грязных дел.
И еще одно обстоятельство. В составе сановных уголовников отнюдь не последнюю роль играл и епископ Задравич. Он тайно принимал клятву у членов шайки фальшивомонетчиков: в случае провала молчать как рыба. Как видите, нарушители закона привлекли в качестве союзника полномочного представителя господа бога на земле. Впрочем, всевышнему уже не один раз приходилось прикрывать темные делишки своей паствы.
Короче говоря, операция по подготовке крупной финансовой диверсии была организована чрезвычайно основательно. В весьма короткий срок в подвале трехэтажного кирпичного здания картографического института его начальник генерал Геро организовал тайную типографию. Впоследствии «филиал» этой подпольной типографии открылся и в замке Виндишгреца.
Здесь важно отметить, что поразительное объединение многих государственных мужей в банду фальшивомонетчиков объясняется отнюдь не стремлением оказать финансовую поддержку промотавшемуся на кутежах графу Виндишгрецу. Деньги были нужны венгерской реакции для финансирования готовившегося фашистского переворота в декабре 1925 года. Самое удивительное состояло в том, что глава государства адмирал Хорти, против которого формально замышлялась эта акция, знал о ней и поддерживал ее. Ну, чем не оперетта?
Никаких перебоев в снабжении соответствующей бумагой и красками не было. Ведь дело было поставлено в государственном масштабе! Поэтому работа велась с большим размахом, при тайной и явной поддержке многих членов правительства. Уже в 1922 году было отпечатано 30000 поддельных 1000-франковых билетов. Затем приступили к изготовлению еще и югославских динаров, чехословацких крон, румынских лей. Аппетит приходит во время еды!
