мамой искали пропавшую телочку и случайно наткнулись на череп. Мама осталась сторожить это место, а девочка прибежала и сообщила о находке.
— Как тебя зовут? — спросил ее Смирный.
— Света.
— Молодец, Света, — похвалил девочку оперативник. — От того места до отдела милиции не менее трех километров. Ты все бегом и бегом?
— Я спортсменка, — смущенно ответила Света. — Первый юношеский разряд по бегу. Потому-то меня мама и отправила — для меня это расстояние как бы тренировка.
— Ух ты! — восхитились оперативники. — А мы пешком кое-как преодолеваем этот путь.
На дороге возле старой заброшенной свалки, обросшей густой растительностью и бурьяном, их поджидала женщина средних лет в телогрейке и в резиновых сапогах. Увидев свою дочку с милиционерами, она облегченно вздохнула и сразу же представилась:
— Меня зовут Петелкина Татьяна Михайловна.
— Здравствуйте, Татьяна Михайловна, — поздоровался с ней оперативник. — Я начальник уголовного розыска Николай Васильевич Смирный. Где находится найденный вами череп?
— Вот тут недалеко, — ответила женщина, жестом приглашая оперативников в сторону свалки.
Углубившись сквозь молодой тальник метров на тридцать в сторону от дороги, в небольшой прогалине среди старого, выцветшегося и рассыпающегося от времени мусора, частично занесенного песком, оперативники заметили человеческий череп. Женщина, указав на жуткую находку, взяла за руку дочку, отошла на почтительное расстояние и наблюдала за действиями оперативников. Смирный поднял с земли останки человека и, подсвечивая фонариком, стал изучать с близкого расстояния. Череп был абсолютно голый, без остатков мышц, кожных и волосяных покровов. Оперативник отметил про себя, что он относительно свежий, давность смерти его обладателя могла исчисляться несколькими годами, по крайней мере, череп был не древний дореволюционный, коих иногда находили в окрестностях города. Зубной аппарат сыщику подсказывал, что череп принадлежит молодому человеку.
— Да-аа, — озадаченно протянул Смирный, возвращая череп на землю. — Вполне возможно, что это одна из наших пропавших девушек. Надо поговорить с гражданкой Петелкиной.
Подозвав женщину поближе к себе, он попросил ее:
— Татьяна Михайловна, расскажите более подробно, как вы обнаружили находку.
Поправив платок и крепче прижав к себе дочку, она стала рассказывать:
— Мы живем в пригороде, содержим частное хозяйство — коров, куриц, свиней. Вчера вечером коровы вернулись с пастбища, а бычок-сеголеток, который увязался с ними, пропал. Поэтому сегодня мы с доченькой решили поискать животное в окрестностях, шли по дороге и в районе старой свалки услышали мычание коров. Свернули в сторону, убедились, что там действительно находится стадо из нескольких коров, среди которых нашего телка не было. Мы стали обратно выходить к дороге, и я чуть не наступила на этот череп…
— Далеко находится ваше хозяйство?
— Да нет, в километрах двух отсюда, ближе к городу.
— Мельчанова такого не знаете?
— А кто такой? — удивленно спросила женщина.
— Он живет по этой же дороге на дачах.
— А-аа, дачников не знаю, — махнула она рукой. — Их тут много сейчас развелось. А почему про него спрашиваете, это его череп?
— Нет, не его. А вы часто здесь ходите?
— Бывает, что ходим.
— Машину вишневого цвета когда-нибудь замечали?
— Многие тут ездят — шашлыки, пикники. Разве всех упомнишь?
— Спасибо, Татьяна Михайловна, вы можете быть свободны, — кивнул женщине оперативник. — Если будет необходимость, мы к вам еще раз обратимся.
— Пожалуйста, я всегда дома.
Уже совсем стемнело. Сыщики, запланировав на следующий день обход местности с целью обнаружения других останков человека, взяли с собой череп и вернулись в отдел милиции.
Уже попивая в кабинете чай, оперативники в ночной тиши негромко переговаривались между собой.
Дуя на горячий чай и со свистом втягивая его в себя, Смирный заметил:
— Вот так, Слава: первый мой рабочий день, и сразу же обнаруживается череп, будто бы он ждал этого момента. В этом я усматриваю мистику.
— И в чем же она заключается? — улыбнулся Овсянников. — По-моему, вся наша работа состоит из сплошной мистики.
— Но тут особый случай. Накануне выхода на службу в милицию ко мне во сне приходила покойная мама пропавшей девушки. Я как будто бы собираюсь идти на работу, и вдруг сквозь стену в комнату заходит она. Я, конечно, испугался, потому что понимаю, что она уже умершая, и стою полумертвый от страха не в силах двигаться — руки, ноги налились свинцом. Она тихо так улыбается, протягивает мне пакет и говорит: «Это тебе подкрепиться на работе, ведь ты же днями и ночами будешь искать мою Наташу», — и также через стену и ушла. Я проснулся в холодном поту и не мог уснуть до утра.
— Тут все просто, — успокоил друга Овсянников. — Ты постоянно думал об этом деле, поэтому она и приснилась. Ко мне тоже во сне приходят разные мертвецы, убийства которых я расследовал. Это, так сказать, профессиональная наша деградация. Мы живем только работой, а надо бы отвлекаться — сходить в театр, в кино, повозиться с детьми, на рыбалку смотаться… Но когда? Все работа да работа.
— Полностью согласен с тобой, Слава, но тут есть одно «но».
— И какое же? — удивленно вскинул голову Овсянников.
— А то, что пакет, в который мы положили череп — один в один с тем пакетом с провизией, который мне передала во сне покойная.
Овсянников невольно бросил взгляд на пакет с черепом, лежащий на полу в углу кабинета, и недоверчиво переспросил:
— Точно такой же?
— Да, черный с белыми полосками.
— Так это же пакет водителя, — вспомнил Овсянников. — Он мне принес из машины.
— Позови сюда водителя, — попросил Смирный оперативника. — Спросим его.
Когда в кабинет зашел заспанный водитель, Смирный, указав на пакет с черепом, спросил:
— Твой пакет?
— Да. А что?
— А как он оказался в твоей машине?
— Не знаю, — пожал он плечами. — А почему интересуетесь?
— Мы хотим узнать, откуда у тебя пакет. Может быть, покупал что-то?
— Да ничего не покупал, — недовольно буркнул водитель и, широко зевнув, спросил: — Я пойду? Пока нет вызовов, немного выспаться бы.
Как только за водителем захлопнулась дверь, Смирный обратил свой взор на Овсянникова:
— И как тебе все это? Разве это не мистика?
— Мистика, мистика, — с улыбкой кивнул Овсянников и повторил: — Вся наша жизнь — мистика.
— Ты не смейся, — с серьезным видом заметил Смирный. — Эта женщина прокляла всех убийц своей дочери — двое уже скончались. То ли еще будет!
— Да ты же после гражданки изменился, — рассмеялся оперативник. — Начинаешь верить во всякие потусторонние силы. Стареем, что ли?
— Может быть, — кивнул Смирный и указал в сторону пакета с черепом. — Но я чувствую в этом кабинете ее присутствие. Она пришла, чтоб охранять свою дочь.
— Все, хватит, пошли по домам! — не выдержал Овсянников причуд своего начальника. — Завтра предстоит тяжелый
