Это было в 62-м. А осенью 1163 года Барбаросса собрался в очередной поход на Италию – усмирять норманнов, осевших на юге страны: они тоже не желали признавать власть императора. Предание гласит, что накануне Беатрикс встретила подле замка нищего старика и подала ему милостыню. Вместо благодарности тот сказал: «Иди на войну вместе с мужем, королева. Тогда исполнится твое заветное желание…»
Какое желание могло быть у любящей супруги, прожившей с мужем почти восемь лет и остававшейся бездетной? Отговорить Беатрикс королю не удалось… Она стойко переносила все невзгоды и опасности сурового похода. О том, пригодились ли ей полученные в юности навыки владения мечом и секирой, история умалчивает. А вот о том, что летом 1164 года под Павией, прямо в боевом шатре мужа, Беатрикс родила ему первенца, известно всем. Нарекли малыша в честь отца – Фридрихом.
А еще через год, в бывшей резиденции Карла Великого – Нивмгене – Беатрикс родит ему второго сына, Генриха. Много лет спустя ему суждено будет стать королем Генрихом IV…
Впрочем, тихие семейные радости не укротили боевого пыла императора. Тем более что, если Карфаген так и остался лежать в руинах, Милан за какие-то пять лет снова стал вполне процветающим городом. В довершение к этому в 1167 году шестнадцать городов слились в Ломбардскую лигу, соединив свои военные силы. Горожане хорошо понимали – рано или поздно Барбаросса вернется. Как настоящий рыцарь, он должен подтвердить, что и Ломбардская лига будет покорна его воле. «Если мы завоюем Милан, – напишет хронист Барбароссы, – мы завоюем весь мир». И каждый свой поход на Италию император завершает очередным «уничижением» Милана. Быть может, он мечтал так же обратить в руины и всю непокорную Италию с ее свободолюбием и гордыней… Но так или иначе – всякий раз навстречу Барбароссе вставал возрожденный Милан…
Но пока он еще только готовится подняться с колен. А счастливый Фридрих вновь решает короноваться в Риме. Ровно через десять лет после того, как он отказался поддержать святейшее стремя…
Теперь Барбаросса является в Рим в сопровождении «своего» папы. Последний бастион – храм Святого Петра, где засел «итальянский» папа – Александр. Немецким войскам не удается сломить оборону. И вот уже пылает часовня Богоматери, где скрываются женщины и дети… Папа Александр оставляет город и проклинает Барбароссу…
Три месяца перед этим Рим задыхался от невыносимой засухи. И вдруг с утра разражается страшная гроза. Ливень смывает кровь с мостовых, подмывает трубы канализации. Нечистоты заливают город. В немецком лагере начинается чума. Кара небесная – надежда для Италии. Черная смерть изгоняет немецких завоевателей из Рима…
Шесть лет не вернется сюда Барбаросса. Шесть лет будут готовиться к его встрече итальянские города, объединенные круговой порукой Ломбардской лиги.
И вот во главе огромной восьмитысячной армии он перешел Альпийские горы.
Войско Ломбардской лиги выступило навстречу. Костяк – миланское городское пешее ополчение и конные рыцари Милана. Плечом к плечу с ними – ополчения Брешии, Лоди, Вероны, Пиаченцы и Верчелли. Профессиональных военных наемников в этом «мирном» войске было совсем немного. «Купцы, сельские судьи, ремесленники… которые нисколько не уступают дворянам ни в доблести, ни в знании военного дела: они славно бьются, как на полях сражений, так и на поединках, они отстаивают города в наших нынешних гражданских войнах» – так воспевает Мишель Монтень боеспособность современного ему «третьего сословия»… Карл Великий – отец Великой Германии – еще не обратил туман пространства в свою империю, а итальянские города ярко и четко, подобно витражу, складывали в единую картину землю Италии. Карл Великий был очарован идеей величия Римской империи – оттого собственную свою империю он тоже назвал Римской. Частью Священной Римской империи, бывшей по сути своей империей германской, стали и полисы Ломбардии. Однако ж и жители этих полисов не меньше, чем странный немец, возомнивший себя наследником цезарей, были увлечены идеями Римской империи. И дело не в том, что они были наследниками «по прямой», а в том, какую часть наследства предпочли. Традиционным для итальянских городов было республиканское устройство по образцу Древнего Рима. Простые горожане и впрямь рубились отчаянно. Но войско, которое, бряцая кованым железом, медленно, но верно приближалось с севера, способно напугать кого угодно. Настоящий немецкий рыцарь не знает жалости к врагу. Этому его учили с детства. Десятилетние пажи, затаив дыхание, наблюдали, как не на жизнь, а на смерть, бьются на турнирах их синьоры.
«Рыцарь не может блистать на войне, если он не приготовился к этому на турнирах. Ему надо видеть, как течет его кровь, как хрустят его зубы под ударами кулаков. Ему необходимо быть сброшенным на землю, чтобы чувствовать тяжесть тела своего неприятеля. Только таким образом он может вступить в серьезную войну с надеждой быть победителем»,
– утверждал средневековый писатель.
Германцы стали для многих рыцарских организаций в Европе примером для подражания. Фридрих требовал от своих подданных совершенного владения всеми рыцарскими искусствами: верховая езда, плавание, стрельба из лука, кулачный бой, соколиная охота. Это была истинная элита, право примкнуть к которой давало только происхождение. Перевязь, рыцарский пояс и золотые шпоры мог носить лишь потомственный рыцарь, с молоком матери впитавший кровь и пот своих воинственных предков…
Теперь его закованное в броню, неустрашимое воинство двигалось на Милан.
Решающее сражение состоялось 29 мая 1176 года близ города Леньяно – в двадцати километрах от Милана. Ломбардцы хорошо подготовились к встрече – устроили на дороге в Комо укрепленный полевой лагерь, обнесли его неглубоким рвом. В лагере расположилось городское пешее ополчение. Миланские рыцари выстроились впереди лагеря – для решительного боя. «Дружина смерти» из Брешии укрылась за крепостными стенами Леньяно.
Барбаросса немедля бросил в атаку около трех с половиной тысяч своих рыцарей. Германцы опрокинули итальянских воинов – и они бежали. Часть укрылась в лагере, кто-то нашел спасение в крепости. Император удовлетворенно погладил огнем на солнце пылавшую бороду – сражение почти выиграно!
Но миланская пехота оказалась куда более стойкой. Горожане хорошо понимали – если они не отстоят свой город, им не поможет никто. Воспоминания о страшных разрушениях прошлой войны еще слишком свежи в их памяти, чтобы снова допустить подобное. Они готовы умереть. Столь важного для любого сражения фактора Барбаросса не учел. Сомкнутые ряды итальянской пехоты укрылась щитами и ощетинились лесом пик. За спинами пехотинцев стояли тяжелые повозки с водруженными на них знаменами – подобные той, которую он сжег когда-то в Милане. На повозках – дароносицы со «священными дарами» в виде хлеба и вина. Священники призывали воинов во что бы то ни стало отстоять честь города, биться храбро и стойко.
…Немецких рыцарей сбрасывали с коней крепкими руками – кожемяки, оружейники, мукомолы… Мясники резали упавших, ибо рыцарь, поверженный на землю в полных доспехах, сам просто не мог подняться… Германцы безуспешно пытались прорвать ряды ломбардской пехоты. Тогда Барбаросса бросил в бой все резервные отряды – теперь-то уж победа точно близка!
Он был так уверен в собственном превосходстве, что даже не позаботился о боевом охранении. Меж тем «дружина смерти» города Брешии, в рядах которой оказалась и часть миланских беглецов, незаметно вышла из Леньяно. Рыцари, число которых было не столь уж велико, внезапно атаковали левый фланг императорского войска. И опрокинули его! И тут же, с новой силой, ударила пехота.
Дальше для потрясенного императора все происходило как в тумане. По свидетельству очевидцев, «он, как молния, там метался, пока не убили коня или ранили…». Так или иначе, грозный Фридрих был сбит с коня и таинственным образом исчез с поля боя. У ломбардцев остались его знамя, его пика, его крест, его боевой шлем.
Пешее ополчение Ломбардской лиги наголову разгромило рыцарей Барбароссы – и только отсутствие у союзников достаточного числа конных спасло бежавшим захватчикам жизнь. А народное ополчение, как вполне серьезная составляющая любой войны, начало свою славную историю. Немало героических страниц впишет в нее и российский народ. В Великую Отечественную, от мала до велика, он насмерть встанет на защиту родной земли – чтобы сокрушить план врага, который самый кровавый из немцев, в честь своего знаменитого предшественника, назовет «Барбаросса»…
Но до грядущих поражений германцев мало было дела рыжебородому императору. Разгром его собственного войска лег на Фридриха несмываемым позором. Ему, императору Священной Римской империи, пришлось капитулировать! И не просто капитулировать – восстановить самоуправление городов, отказавшись от права назначать туда своих чиновников. Римскому папе Барбаросса возвратит все земельные владения, которые прежде захватил…
