голой же выходить к ним. Одежду с полотенцем я аккуратно сложила на травке под ивой, прямо за спинами мужиков. Незаметно не получится выбраться – берег слишком высокий и заросли вокруг. А уходить мужики в ближайшее время явно не собирались.
Внезапно мне пришла в голову идея. Оценивающе посмотрела на заросли камыша и водорослей, за которыми пряталась и решилась. Надрала как можно больше камыша, так, чтоб прикрыться спереди хватило. Благо, стебли уже успели подсохнуть и легко ломались. Перебросила мокрые волосы себе на грудь, в который раз порадовавшись их густоте и длине. Прикрыла стратегически важные места и, придерживая одной рукой сие сооружение, побрела к мостику.
Мужики сразу не обратили на меня никакого внимания. И только когда я уже стала подниматься по скользким ступенькам, две пары абсолютно пьяных глаз уставились на меня.
Мы замерли на несколько мгновений. Я первая пришла в движение и уже почти вскарабкалась на мостик, когда услышала полузадушенный шепот того мужика, что так и застыл не донеся стакан до рта:
– Э-э-то чё – типа р-русалка?!
И не менее странный ответ второго:
– И-и-и-и, ни хрена себе, – и, не отрывая шокированного взгляда от моей персоны, качнулся в сторону друга. – Говорил я тебе: неспроста Люська бутыль на самом видном месте поставила. С грибочков гнала, с-с-су-у-у… страшная женщина…
Тот так же, не отводя от застывшей меня глаз, обиженно прошептал:
– Не фиг пить на халяву.
Я так потихоньку-потихоньку стала бочком красться в сторону дерева. Не обнажать же мне перед этими неприкрытые тылы.
– Слышь, русалка?!
– А?! – подпрыгнула я и испуганно попятилась.
– А чё белочка не пришла?
– Занята, – не задумываясь, брякнула я. – Она одна, а алкашей много.
– А-а-а-а, – понимающе хором протянули мужики.
Тут они вспомнили про бутыль, и тот, что потолще и поплешивее, предложил:
– Будешь?
Я покачала головой.
– Ну и ладушки, – обрадовался тот, что потоньше, – нам больше достанется.
Пока мужики были заняты выпивкой, я подобрала одежду и уже собиралась потихоньку улизнуть, как из воды послышалось громовое:
– Какого, мать вашу, тут происходит?!
Повернула голову и узрела душераздирающую сцену. Мужики, потерявшие вместе с челюстями остатки храбрости, – с одной стороны, а с другой – стоящий по пояс в воде и очень злой Васек.
– А-а-а! – заорал один.
– Водяной! – вторил ему другой.
Эмоции на директорском лице менялись со скоростью света: от злости к удивлению, а после к возмущению. Он двинулся на пьянчуг. Тонкий вскочил на ноги, которые слушались с большим трудом, и стал пятиться в мою сторону. Второй, видимо, на такой подвиг был уже не способен и пополз задом, бормоча:
– Изыди. Изыди. Господи, спаси и сохрани, – и с жаром перекрестился.
– Допились. До чертиков допились, – простонал тонкий и бросился наутек.
Его друг тоже бросился, но на четвереньках, надсадно пыхтя:
– Колян. Не бросай, родненький. Колян!
Когда эта сладкая парочка скрылась за деревьями, Васек вскарабкался на берег и рассеянно спросил:
– И что это было?
– Русский национальный спорт – кто кого перепьет и первым встретится с белочкой, – совершенно серьезно ответила я.
Тут пришло понимание, что стою почти голая.
– Отвернитесь! – строго приказала я Ваську.
Мужчина послушно повернулся спиной и сел на мостик, опустив ноги в воду. Я быстро вытерлась и неторопливо оделась, не забывая поглядывать на Луганского. Тот, как хороший мальчик, терпеливо ждал, пока я соберусь.
– Можете поворачиваться.
Он поднялся на ноги, и мы вместе пошли на соседний мостик, где он оставил свои шорты и майку. Честно, старалась не глазеть на почти голого начальника, но как-то не особо получалось. Посмотреть, признаюсь, было на что…
Когда вернулись во двор, мясо с картошкой было готово. Голод не тетка, поэтому без лишних реверансов все уселись за стол и под родной самогончик стали ужинать и наслаждаться вечером после долгого трудового дня.
За столом шел оживленный разговор. Дед Сеня травил любимые мною байки из их с женой бурной молодости. Мы с Луганским смеялись. Директор показал себя с неожиданно приятной стороны. Оказалось, что в простой душевной компании он может быть таким домашним и улыбчивым. Исчезло это вечно недовольное выражение лица, разгладились морщины на лбу. Сытый, как лев после удачной охоты, и расслабленный, он мне начинал импонировать.
В какой-то момент я начала клевать носом.
– Кому-то пора баиньки, – лукаво улыбнулся Васек.
Я тряхнула головой, стараясь прогнать сладостный дурман сна.
– Так нам еще проектом заниматься!
– Вот завтра с утра и займемся. Иди, выспись, – с наигранной строгостью сказал он, – Завтра заеду к восьми.
Спорить не стала. Еще чего. Встала из-за стола и поплелась в дом. Кроватка… Моя любимая мягкая кроватка.
Ночь подарила постельному белью особенно желанную прохладу. Я разделась до белья и вытянулась на простыне с блаженным стоном. Как же хорошо. Только после тяжелой работы по-настоящему начинаешь ценить преимущества лежачего положения.
Луганский, как и обещал, приехал ровно в восемь утра.
– Жених твой прикатил, – радостно сообщил дед Сеня, выглядывая в окошко.
– Не жених он мне, – попробовала отмазаться я.
Не получилось.
– И поэтому он ни свет ни заря второй выходной приезжает? – ехидно поддел дед.
– Работа у нас, дед Сень. Просто работа.
– Это ты бабке моей рассказывай, – усмехнулся дед. – Мы с ней в отряде тоже «работали» на пару.
Что я еще могла сказать в защиту своей добродетели? Правильно, ничегошеньки. Коротко вздохнула, заплела волосы в косичку, прихватила сумку и выбежала на улицу.
Васек сегодня был при полном параде, то есть в излюбленном белом костюме и при галстуке. Он с улыбкой окинул взглядом мои неизменные джинсы со стразиками, но ничего не сказал. Очень благоразумно с его стороны. Нечего портить мое и без того не сильно радужное настроение. После вчерашнего все тело болело просто неимоверно. Не знаю, как я вообще с постели встала. Если бы не совесть, которая напомнила, что вчера Васек весь день горбатился на огороде, меня бы пинками не подняли с нагретого места.
– Судя по кислому виду, самочувствие у тебя не очень, – добродушно заметил Луганский, не отвлекаясь от дороги.
– Не очень – это слабо сказано, – скривилась я. – Живого места нет. А вы что-то сегодня поразительно бодры?
– Я привыкший. У мамы огород не меньше, чем у деда Сени. И кто там вкалывает каждый выходной?
Несложно было догадаться. Невольно бросила взгляд на руки Васька и только сейчас заметила, что не директорские у него они. Все в мозолях и трещинах с небольшим темным налетом. Ощущение, что каждый день в земле возится.
– Вы?
– Не я, а мы с братом.
– У вас есть брат? – удивилась я.
Почему-то казалось, что Луганский один в семье, мамкин сыночек. А оно вон как.
– Младший, – подтвердил Васек. – У нас с ним большая разница. Мама второй раз замуж выходила.
– Бывает, – чисто из вежливости ответила я.
Сижу и думаю, чего это он со мной откровенничает? Видимо, правы деды – в женихи набивается. Вернее, не в женихи, а в любовники. Ну-ну. Полез раз – получил отворот-поворот. Теперь по-другому подлезть пытается.