class="p1">— Все за счет заведения, — прошептал он, — пойдемте!
Они ушли и через некоторое время Марина вернулась в облике хранителя.
— Теперь с Вами пойдет Хранительница всего. Берите этот предмет и можете отправляться вместе, — и Игорь отправил их, шепнув Марине, — это зеркало должно остаться там!
Она кивнула ему, показав, что все поняла и отправилась вслед за Георгием в тот путь, после которого многие люди сами того не замечая, освобождались от глобального чувства вины и горя утраты, таким образом участвуя практически в полноценном сеансе психотерапии.
ХХХХ
Невидимые слезы текли в душе Георгия. Соня, его Соня стояла перед глазами как живая, на том тротуаре, протягивая к нему руки…
— Я рядом, — прозвучал голос Хранительницы, Марина почувствовала, что ему нужна помощь.
И внезапно он увидел, что Соня стала другой, совсем не Соней, а простой девушкой. Он смотрел и не понимал, что с ним происходит, не зная, что теперь делать.
— Скажи, что помнишь обо всем…
— Я помню все, — выдавил Георгий.
— Скажи, что скучаешь и будешь помнить всегда…
— Я все помню…, — здесь его голос осекся, я очень скучаю, — сдавленно произнес он, — очень, мне тебя так не хватает, — он застыл на мгновение как статуя, только блестящие дорожки показывали, что он жив, затем глубоко вздохнув, он произнес, — и я буду помнить всегда о вас, обо всех, всегда и… — его голос прервался, он вздохнул так, словно ему не хватало воздуха, и прошептал:
— Прости меня, — чувствуя как эти слова сдавливали горло большим и огромным комком, — уже ничего не вернуть, прости меня, — выдавил он из себя то, что его мучило тяжестью в груди, которую он носил с того самого момента, — прости меня.
— Скажи, что в память о тебе я сделаю, что-нибудь хорошее..
— В память о тебе я сделаю что-то хорошее…, — он не мог смотреть туда и боялся поднять взгляд, в этот момент Марина подошла к нему, обняв сзади.
— Оставь зеркало здесь.
Он посмотрел на него и положил его между девушкой и огромным деревом, почувствовав, освобождение от груза, который носил много лет в своей душе. Затем повернулся к ней и слова хлынули:
— …он, понимаешь, он просто хлопнул меня по плечу, сказав, что-то типа «все будет хорошо», «прекрати грузиться, возьми себя в руки», «скоро другая любовь появится, девушек много» и ушел, понимаешь? — он не мог смотреть на нее, и только говорил, — а у меня перед глазами стояли те ленточки, около ее лица, как живого и в тоже время ненастоящего, я смотрел и не верил, что совсем недавно она улыбалась, а я ее обнимал…, — дальше он продолжать не смог. Он словно выдохнул страшные для него слова и не заметил, как вместе с ними выдохнул иглу с души, сковавшую его грудь тоской на долгие годы.
«Вот и еще один Дракон побежден», — подумалось Марине, — «Можно идти дальше».
Прошло немного времени и голос из старинного репродуктора напомнил им, что нужно двигаться дальше, время заканчивается, а путь еще не пройден до конца. И они двинулись дальше.
— Гоша, а что случилось? — задумчиво глядя вдаль, спросила Марина, даже не спрашивая, а утверждая.
Он удивленно посмотрел на нее:
— Я же тебе только что рассказал!
Она отрицательно покачала головой:
— Нет. Я про то, что случилось с тобой, что ты стал падать?
Он сразу как-то сник, уменьшился, стал уставшим и тусклым, лицо посерело, а голос звучал мрачно и глухо:
— А, — протянул он, Марине послышались в голосе досада и нежелание беседы в этом русле, — ты про это…, — он немного помолчал, затем, не глядя на неё, продолжил, — да как-то все смысл потеряло. Скучно стало и тоскливо. Ты со всеми и в тоже время пресытился всеми и всем, ценности никакой не было. Как-то все быстро обесценилось и люди перестали быть людьми, а превратились в пыль. Просто пыль и остановиться уже невозможно было. Грязь кругом. Грязь в душе. Грязь повсюду, и ты чувствуешь, как она стала в тебе и с тобой. Шаг за шагом, клеточка за клеточкой, она тебя поглощает, и ты не замечаешь, как становишься ею. Просто ты в один прекрасный день просыпаешься и клеток грязи на одну больше, чем твоих и ты понимаешь, что это уже не ты, а сделать ничего не можешь… Это внутри тебя, в каждой клеточке твоего организма, словно в дыру засасывает и силы высасывает, выпитывает из тебя оставляя лишь темноту и беспросветную тоску. А новое от тебя отвернулось, и вместо будущего маячит вечное прошлое…
Марина молчала, что-то вспоминая, затем повернувшись к Георгию, произнесла:
— Когда-то, в моей жизни мне встретилась замечательная девочка, которая сказала мне, что "иногда, чтобы подняться вверх, нужно достигнуть дна, чтоб оттолкнуться", это такое падение в высоту получается, в замедленной съемке…
— А если там бездна? Очень глубоко? — внезапно спросил он, прервав Маринины размышления.
Она задумалась и медленно произнесла, то, чего Георгий не ожидал:
— Тогда ты утонешь.
"Гонька, Гонек! — звучало откуда-то издалека, и в воздухе все вибрировало и слышались шлепки. Из пространства стал вырисовываться расплывчатый образ старшего брата. Он шлепал его по щекам. Георгий помнил только свет солнца где-то высоко. Он шел ко дну, а Василий вовремя заметил и прыгнул за ним, чудом найдя его в воде. Георгию тогда было шесть лет."
Глава 3
— Ты в студию? — спросила Марина, услышав его шаги, направляющиеся к двери.
— Угу, — промычал он в ответ.
— Прекрасно, — пробормотала она про себя, продолжив работать.
Ей вспомнилось, как он допытывался о ее интересах, о ее пристрастиях к музыке, но Марина чувствовала, как какое-то табу возникает откуда-то из пространства. В такие моменты она просто увиливала от ответов. Но Георгий не сдавался. Так он узнал, какие исполнители ей нравились, и с кем бы она хотела познакомиться. Затем родился его план, создать совместный проект с тем, кого Марина предпочитала и уважала больше всех. И пока у него все получалось.
Все ждали только Георгия, а он, как всегда, опаздывал. Коллективы обеих групп с замиранием сердца ждали его, уже не надеясь на встречу. Все боялись произносить вслух, но каждый думал об одном и том же: «Все по новой. Опять началось…»
— Салют, ребятишки! — раздался насмешливый голос в дверях. — Салам, Эдуард! — все облегченно вздохнули. В дверях стоял Георгий. Живой, здоровый, с осознанным взглядом и в адекватном состоянии.
— Ну что? Поехали? — улыбнулся он всем.
И началась совместная работа. Когда большая часть материала была записана, внезапно дверь отворилась. Все повернули
