Но, несмотря на теоретическое бессмертие чудовища, и на Сциллу в свое время нашлась управа. Схолии к Гомеру упоминают, что за несколько десятилетий до Одиссея рядом с местом обитания Сциллы проходил Геракл, гнавший в Микены завоеванных им коров злосчастного Гериона. Геракл сумел уничтожить «бессмертное» чудовище, но Форкий воскресил его, предварительно сжегши труп. Это, кстати, наводит на мысли о том, что именно Форкий был отцом Сциллы, — трудно представить, чтобы кто-то, кроме ближайшего родственника, был заинтересован в оживлении монстра.
Воскресшая Сцилла вернулась к своему промыслу. Известно, что примерно в это время (незадолго до воскрешения или вскоре после него) мимо нее проплывал корабль аргонавтов, кружным путем, через внутренние водные пути и Тирренское море возвращавшихся из своего похода вместе с похищенной ими Медеей, — об этом пишут и Аполлодор, и Аполлоний. Фетида и Нереиды помогли знаменитому кораблю преодолеть страшное место (согласно Аполлонию, здесь же, усугубляя опасность, располагались и коварные скалы — Планкты), и Сцилла осталась ни с чем.
Об этом, кстати, позднее, узнав об измене Ясона, очень сожалела Медея — по крайне мере, так пишет Овидий в «Героидах». Обманутая супруга заявила, что лучше бы в свое время «пастями псов растерзала нас хищная Сцилла», подчеркивая, что «неблагодарным мужам Сцилла не может не мстить». Почему колдунья считала, что чудовище, никогда не имевшее собственного мужа (единственная связь, еще в бытность ее человеком, у нее предположительно могла быть с чужим мужем, Посейдоном), должно мстить изменившим мужьям, — для авторов настоящей книги загадка; по имеющейся у них информации Сцилла с равным удовольствием съедала как неверных, так и верных мужей. Во всяком случае, когда чудовище напало на корабль Одиссея и схватило шестерых его спутников, сам Одиссей не пострадал, хотя непосредственно перед этим в течение года делил ложе с Цирцеей.
Одиссей проплывал мимо Сциллы вскоре после завершения Троянской войны; примерно в те же годы в этих местах оказался и Эней, уплывший из разрушенного Илиона. Но Эней, предупрежденный о чудовище прорицателем Геленом, не стал рисковать и предпочел путь длинный, но безопасный: он обогнул Сицилию с юга.
Что касается Одиссея, он тоже был предупрежден Цирцеей о том, что в проливе его ждут два чудовища сразу. Но волшебница, вероятно знакомая с географией хуже, чем Гелен, объяснила герою, что если он попытается избежать их и выберет другую дорогу, то ему придется миновать опасные скалы — Планкты. Впрочем, не исключено, что Цирцея, подобно Медее, хотела отомстить оставившему ее Одиссею и рассчитывала, что Сцилла покарает изменника. Так или иначе, она направила Одиссея в опасный пролив и лишь рекомендовала, проплывая мимо Сциллы с Харибдой, держаться ближе к итальянской стороне, рискуя жизнью нескольких спутников, но не всем кораблем. Она также советовала Одиссею после первого нападения чудовища воззвать к его матери, Кратеиде, чтобы она удержала дочь от повторной атаки. Гомер устами Одиссея описывает нападение Сциллы в те минуты, когда внимание мореходов было отвлечено поглощавшей и извергавшей морскую воду Харибдой:
В это-то время как раз в корабле моем выгнутом СциллаШесть схватила гребцов, наилучших руками и силой.Я, оглянувшись на быстрый корабль и товарищей милых,Только увидеть успел, как у поднятых в воздух мелькалиНоги и руки. Меня они с воплем ужасным на помощьЗвали, в последний уж раз называя по имени скорбно.Так же, как если рыбак на удочке длинной с уступаВ море с привязанным рогом быка лугового бросаетКорм, чтобы мелкую рыбу коварно поймать на приманку,И, извиваясь, она на крючке вылетает на сушу, —Так они бились, когда на скалу поднимала ихСцилла. Там же при входе в пещеру она начала пожирать их.С воплями в смертной тоске простирали ко мне они руки.Многое я претерпел, пути испытуя морские,Но никогда ничего не случалось мне видеть ужасней!
Впрочем, Сцилле недолго довелось бесчинствовать на море. Овидий в «Метаморфозах» сообщает:
Спутников ею лишен был Улисс, на досадуЦирцеи. Также троянцев она корабли потопить собиралась,Да превратилась в скалу; выступает еще и донынеГолый из моря утес, — и его моряки избегают.
О том, что Сцилла стала скалой, упоминает и Нонн Панополитанский. Что же касается Энея, то он, избегнув встречи с чудовищем на море, встретился с ним в загробном мире. Известно, что герой, в бытность его в Италии, живым спускался в Аид через вход, расположенный в Кампании, у озера Аверно. Здесь, неподалеку от входа, обитало множество разнообразных монстров. Вергилий пишет:
В том же преддверье толпой теснятся тени чудовищ:Сциллы двувидные тут и кентавров стада обитают…
Это — единственное известное авторам настоящей книги упоминание о сциллах как о биологическом виде. Трудно сказать, с чем связано такое сообщение Вергилия, но оно проливает некоторый свет на информацию о происхождении Сциллы. Можно предположить, что на самом деле античные авторы вовсе не противоречили друг другу и на самом деле чудовищ было несколько. Впрочем, верный себе Палефат еще две с лишним тысячи лет тому назад был уверен, что он разрешил загадку Сциллы. Он писал:
«Говорят о Скилле, что было в Тиррении некое чудовище — до пупа женщина, остальное тело — змеиное, а от поясницы росли собачьи головы. Представить себе такое создание природы — огромная глупость. Истина же вот в чем. Были у тирренцев корабли, которые плавали вокруг Сицилии и по Ионийскому заливу. И была тогда среди них быстроходная триера под названием Скилла — так и было написано на носу. Эта триера, часто захватывая другие корабли, вымогала себе съестные припасы, и много о ней было разговоров. От этого-то корабля бежал Одиссей, воспользовавшись сильным попутным ветром, и на Коркире рассказал Алкиною, как его преследовали и как он избежал опасности, и расписал вид этого судна. Потом подсочинили миф».
Можно было бы поверить скептически настроенному греку, но дело в том, что он допускает в своих рассуждениях по крайней мере одну очевидную ошибку: во времена Одиссея триер, равно как и других многорядных кораблей, еще не существовало. Конечно, история эта с равным успехом могла относиться и к однорядному кораблю, но такие неточности понижают степень доверия к ее автору. Так или иначе, загадка Сциллы (или сцилл) еще ждет своих исследователей.
Ближайшая соседка Сциллы, Харибда, жила, как мы уже упомянули, по другую сторону Мессинского (или, возможно, какого-то другого) пролива. Как и Сцилла, Харибда была привязана к одному месту, которое не могла покидать. Но если Сцилла сидела в пещере на скале, то Харибда обитала под водой. Гомер пишет:
Дико растет на скале той смоковница с пышной листвою.Прямо под ней от Харибды божественной черные водыСтрашно бушуют. Три раза она их на дню поглощаетИ извергает три раза.
Цирцея предупреждает Одиссея, что мореплавателя, который слишком близко подойдет к Харибде, не спасет и сам Земледержец-Посейдон. Так же и Гелен предостерегает Энея:
Справа Сцилла тебя там ждет, а слева — Харибда:Трижды за день она поглощает бурные водыМоре вбирая в провал бездонной утробы, и триждыИх извергает назад и звезды струями хлещет.
Но, как мы уже говорили, Эней предпочел потерять время, но не спутников и обошел Сицилию с юга. Одиссей же рискнул проплыть в отдалении от чудовища, придерживаясь противоположной стороны пролива. Гомер, устами Одиссея, рассказывает:
Узким проливом мы плыли, и в сердце теснились стенанья;Сцилла с этого боку была, с другого Харибда,Страх наводя, поглощала соленую воду морскую.Воду когда извергала она, то вода клокотала,Словно в котле на огромном огне. И обильная пенаКверху взлетала, к вершинам обоих утесов. Когда жеСнова глотала Харибда соленую воду морскую,Вся открывалась пред нами кипящая внутренность. СкалыСтрашно звучали вокруг, внутри же земля открываласьС черным песком. И товарищей бледный охватывал ужас.Все мы, погибели близкой страшась, на Харибду глядели.
Знаменитому итакийцу довелось встретиться с Харибдой дважды. В первый раз он проплывал через опасный пролив на корабле и, послушный совету Цирцеи, держался ближе к тому берегу, на котором притаилась Сцилла. Это стоило ему шестерых товарищей, но корабль он сохранил. Вторично Одиссей оказался здесь после кораблекрушения, потеряв всех товарищей и корабль и скитаясь по морю на обломках своего судна, связанных ремнем. На этот раз у него не было выбора, какой стороны пролива держаться, — его несло прямо в пасть Харибды. Позднее Одиссей рассказывал:
