За два года Лиззи только три раза приезжала к родителям, всегда выбирая автобус, приходивший в Стронгсвилл затемно. И уезжала тоже по темноте.
У нее не было никакого желания встречаться с кем-нибудь еще в городе, кроме матери и отца.
И вот она, и не одна, а с Филом, решилась на поездку домой. Лиззи знала, что в этот раз никак не обойтись без встреч с бывшими соседями. И поэтому так волновалась.
Синтия и Роберт ожидали приезда дочери. — Ну что ты так нервничаешь? — проговорил Роберт, не прерывая чтения ежедневной городской газеты. — Смотреть на тебя нет сил.
Синтия, размешивая тесто для пирога на кухонном столе, буркнула в ответ:
— Не выдумывай ерунды. Я абсолютно спокойна.
Роберт перевернул страницу газеты.
— Будто бы я тебя не знаю. Кому другому рассказывай про свое спокойствие.
Прожив вместе четверть века, Синтия и Роберт даже внешне стали похожи друг на друга. Одинаково невысокие, одинаково полные, одинаково темноволосые. А уж мысли друг друга научились читать за эти годы — никаких слов не надо.
Синтия со всего размаха шлепнула комком теста по столу.
— Конечно, я нервничаю. А как же? Это ты спокоен, как сытый удав. И как ты можешь быть таким спокойным? — уколола она мужа.
Роберт отложил газету в сторону и, посмотрев на жену, усмехнулся.
— А чего нервничать? Приезжает дочь в гости. Что тут такого?
Он мужчина. Не с руки ему волноваться по всяким пустякам. Вот Роберт и старался это показать, хотя на душе у него тоже было неспокойно.
— Как что?! — взвилась Синтия. — Она не одна приезжает, а с мужчиной. Понимаешь ли ты это, старый пень?
— Лиззи — взрослая девушка, — невозмутимо ответил Роберт. — Ей давно пора завести мужчину. Ты в ее возрасте уже ходила с большим животом.
— Сравнил, — проговорила женщина, вытирая руки о передник и опускаясь на стул рядом с мужем. — У меня был ты.
Роберт довольно хмыкнул.
— Это правда. У тебя был я, — примирительно сказал он, а потом все-таки добавил: — А у Лиззи есть свой мужчина. Фил, как она сказала.
— Чужой мужчина, — поправила мужа Синтия. И горько вздохнув, проговорила: — Столичный. Сам знаешь, какие они.
Роберт опять развернул газету и сказал через нее:
— Пеки пироги, мать. И не забывай, Лиззи за два года сама столичной штучкой заделалась. Родителей совсем забыла, навещает чуть ли не раз в год.
Синтия горестно покивала и с усердием принялась раскатывать тесто, одновременно что-то бормоча себе под нос.
Когда крендельками сплетенные булочки уже лежали в духовке, она подошла к мужу и положила подбородок на склоненный к газете затылок.
— Роберт, а вдруг она встретится с Дином?
Муж в сердцах отшвырнул газету и прикрикнул:
— Глупая женщина, что за ерунду ты говоришь? Зачем ей встречаться с Дином?
— Ну мало ли…
Но разговор на эту щекотливую тему все-таки решила прекратить.
8
Фил видел, что Лиззи нервничает. Чем ближе они подъезжали к Стронгсвиллу, тем больше девушка вжималась в сиденье.
Если в начале пути Лиззи все время болтала, обсуждая мелькавшие за окном картины, то при пересечении границы штата Огайо уже только односложно отвечала на вопросы Фила. А когда они миновали табличку «Стронгсвилл — 80 миль», замолчала совсем, оставляя без ответа все реплики Фила.
Фил не понимал такой резкой перемены в поведении девушки и тоже почувствовал волнение.
При въезде в город он резко затормозил и съехал на обочину.
— Лиззи, что с тобой? — спросил он, заглядывая в лицо девушки. — Что-то не так?
— Все в порядке… — Девушка выдавила улыбку, но дернувшиеся при этом уголки губ не могли обмануть Фила.
Он обхватил ее за шею и притянул к себе.
— Ты чего-то боишься, малышка?
Лиззи прижалась лбом к плечу мужчины, потом, через некоторое время, прошептала:
— Боюсь.
Фил приподнял голову Лиззи и заглянул ей в глаза:
— Боишься показать меня родителям?
Она дернулась:
— Что за ерунду ты говоришь. Конечно нет. Я очень-очень хочу познакомить тебя с мамой и папой. Ты увидишь, какие они замечательные люди. Простые, без всяких затей, зато очень добрые. Поехали, уже чуть-чуть осталось.
Но Фил не тронулся с места.
— Тогда чего же ты боишься, Лиззи? — не отставал он.
Лиззи уткнулась лицом в плечо мужчины.
— Фил, прошу тебя, не спрашивай меня ни о чем. Я сама все-все расскажу тебе. Как только смогу. Договорились?
— Да, малышка, — согласился мужчина. — Обещаю больше не приставать к тебе с вопросами. Давай, показывай дорогу.
«Форд» медленно тронулся в сторону города.
Фил стоял на пороге небольшого одноэтажного дома и наблюдал за радостной встречей Лиззи с родителями. Девушка крепко расцеловала маму, повисела на шее у папы и только потом повернулась к Филу. Он смущенно топтался в дверях, держа перед собой большой подарочный пакет, перевязанный ярко-красным бантом.
В пятницу вечером, после работы, они с Лиззи долго бродили по магазинам, выбирая подарок для мамы. Наконец в одном небольшом, милом магазинчике продавец-турок уговорил их купить шерстяной плед с темно-коричневыми розами на бежевом фоне. Продавец, расхваливая свой товар, клятвенно уверял, что плед соткан вручную из нежной шерсти ламы. Но Фил остался при своем мнении: он считал, что сырьем для производства этого, впрочем, хорошего, добротного пледа послужила шерсть овцы.
— Мама, папа, познакомьтесь… — Лиззи взяла Фила за руку. — Это Фил, Филип Мартин.
Фил пожал крепкую руку отца Лиззи и мягкую, удивительно теплую руку ее мамы.
— Что же мы тут стоим в дверях, — засуетилась Синтия. — Обед на столе, а вы с дороги.
Хозяева провели гостей в небольшую, уютную гостиную, посреди которой уже стоял накрытый стол.
— Пожалуйста, Фил, проходите, не стесняйтесь, — пригласила мать. — У нас все по-простому, но от души. Мы с отцом так ждали вас!
Но Лиззи ее остановила.
— Нам бы умыться с дороги, — сказала она, оглядываясь на Фила.
— О да, конечно, — всплеснула руками Синтия. — Что же это я? Совсем от счастья голову потеряла. Лиззи, покажи Филу, где можно помыть руки. А ты, Роберт, помоги мне принести с кухни жаркое.
Обед прошел весело и непринужденно. Фил чувствовал себя так, словно был знаком с этими людьми долгие годы. Лиззи рассказывала о своей работе в больнице, все время требуя от Фила подтверждения своим словам. Синтия и Роберт внимательно слушали, в нужных местах улыбаясь, а в нужных — печалясь. Лиззи долго рассказывала о девочке Марии, потерявшей в автокатастрофе родителей. Мать ее, восприняв рассказ близко к сердцу, даже смахнула слезу. Фил заметил, что он без остановки подкладывает себе на тарелку изумительно вкусную домашнюю еду. А булочки, испеченные Синтией, вообще привели его в восторг. Таких пышных и воздушных булочек он никогда не ел. В ответ на его восхищение Синтия, скромно потупив глаза, пояснила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
