театру, едва переставляя одеревеневшие от ужаса конечности. Сотни взглядов буравят мою спину…
Я приближаюсь к двери, и даже не замечаю, что веревка так и валяется на земле, и змейкой тащится за мной.
Я миновала стеклянную дверь и вновь ослепла от темноты.
Чья-то рука с силой сжала мой рот, другая обхватила за пояс. Неизвестный тянул меня в сторону. Я испуганно пискнула, не в силах издать звука. Мои ноги волочились по полу, как игрушечные.
Послышался скрип двери, потом вниз по ступенькам…
Тот, кто на меня напал, казалось, даже не дышал.
Я отчаянно пыталась нащупать веревку. Если ее зажмет дверью…
Веревка оказалась обрезанной всего в метре от проводов.
Меня начала бить дрожь.
– Тихо, Саша, тихо… – вдруг услышала я.
Меж тем закрылась еще одна дверь, и вспыхнул тусклый свет.
– Я отпущу тебя, если ты не будешь кричать…
Голос говорил успокаивающим шепотом, и казался знакомым. Я кивнула.
Только бы он меня не отпускал…
Олег осторожно разжал руки и развернул меня к себе. Взъерошенный, несколько ссадин на лице, куртка защитного цвета как у всех террористов, и штаны.
Он внимательно вглядывался в мое лицо, сдвинув с глаз челку.
Я отвела глаза в сторону, и увидела груду трупов в углу комнаты. Один был только в нижнем белье, сверху небрежно брошен черный фрак. Я узнала этого бедолагу. Это был тот самый ковбой, что держал меня на веревке. Его шею пересекала длинная кровавая полоса. Кровь, еще свежая, остывала на его обнаженной груди и плечах.
– Это я их всех убил, – произнес Теряев, все еще поддерживая меня.
Я взглянула на него, не в силах понять. Он хвастается? В глазах странная печаль.
Олег резко отвернулся, достал ножик, и принялся очень осторожно, один за другим, разрезать провода и застежки на жилете.
Я смотрела вокруг, с трудом воспринимая реальность. Где я?
Узкая, пыльная комната, заваленная стилизованной одеждой и париками. Костюмерная?
Олег осторожно стянул с меня жилет, словно с полусонного ребенка одежду, и положил его на гору трупов.
Потом он взял какую-то рубашку из костюмов, оторвал рукав, намочил водой из бутылки, и принялся стирать кровь с моего лица.
– Он тебя побили? – тихо спросил он, протирая влажной тряпкой над моей верхней губой.
Я взглянула на Олега.
– Да… за сотовый…
Теряев подал мне воду.
– Хорошо, что ты заговорила. Вот, попей.
Едва живительная влага коснулась моего языка, я не смогла остановиться, пока не выпила все.
Олег забрал пустую бутылку и продолжил стирать кровь с моего подбородка. Его рука скользнула ниже, к шее и груди. Он сосредоточенно оттирал каждый сантиметр моей кожи, медленно приближаясь к краю разорванной рубашки, что едва прикрывала мое белье. Я не сразу заметила, что Теряев улыбается.
Я смущенно перехватила его руку и отобрала тряпку. Олег, продолжая улыбаться, отошел в сторону. Мне удалось справиться с кровавыми подтеками быстрее.
– Ты меня снова напугала, – сказал Теряев, разглядывая жилет, – ты часто попадаешь в подобные переделки.
Я оглянулась и тоже попыталась пошутить.
-Да… практически каждый день.
Олег отчего-то нахмурился, и, помолчав, сказал:
– Очень скоро они хватятся своих и тебя. Так что сидеть здесь не стоит…
Я кивнула, не в силах понять ход его мыслей. Меньше всего я понимала, откуда он знает, что и как надо делать?
Олег поймал мой взгляд и шагнул ко мне.
За дверью послышались шаги.
И прежде чем я поняла, что происходит, Теряев опрокинул вешалку с костюмами на трупы, и толкнул меня за самую большую гору странной одежды, сверху упал сам.
Только когда я погрузилась в кучу воняющих нафталином костюмов, я расслышала стрекот автоматной очереди.
Сама того не осознавая, я застонала, прикрыв руками уши.
Они палят сквозь стену или уже вошли?
Неожиданно все стихло.
Теряев напряженно вслушался в тишину, потом взглянул на меня.
– Не бойся, – шепнул он, – я вытащу тебя отсюда…
Олег сказал это так, словно лично виновен в происходящем.
Будоражащая близость тел, опасность слишком ощутима…
Я притянула его лицо к себе и поцеловала, прежде чем успела взвесить свой поступок. Он на секунду замер, захваченный врасплох. Признаться, в любой другой ситуации я бы никогда так не поступила…
Я прижалась к Олегу, чувствуя его возбуждение.
Что же я делаю? Что я делаю?!
Олег оторвался от моих губ и взглянул в глаза.
– Ты будешь потом жалеть, – тихо сказал он.
Он всегда знал, о чем я думаю. И зачем он делает вид, что абсолютно спокоен?
– Идем, – сказал он, осторожно поднимаясь.
Теряев помог мне встать, и мы на цыпочках двинулись к двери.
Вся стена была в выщерблинах от автоматной очереди. Олег знаком показала, чтобы я молчала, и приоткрыл дверь. В коридоре было тихо.
Теряев более обстоятельно осмотрелся, потом неуверенно на меня оглянулся. Я шагнула к нему, Олег кивнул и сжал мою руку. Мы вышли в коридор.
Только сейчас я увидела то, что его смутило.
Здесь, в этом коридоре расстреляли пятерых человек. Стена в кровоподтеках и брызгах, зияют дыры. Тела, безвольно осевшие на пол. И запах смерти.
О Боже, я его узнала! Теперь он мне хорошо знаком.
Олег потянул меня за руку, вперед по коридорам. Я почти в слепую шла за ним, так как окружала нас темнота.
Теряев внимательно вслушивался в царившую вокруг тишину, и при малейшей опасности мы прятались.
Когда в длинном коридоре послышался гулкий шум шагов, я забилась под лестницу, а Теряев замер между двух колонн.
Я сжала рот рукой, испугалась, что слишком громко дышу.
Их было трое. Они о чем-то говорили.
– А ты видел ту? Сисястую?
– Да…
– Она была на все согласна, если я ее выпущу, прикинь?
– Ну, а ты?
– Ну… я воспользовался, конечно…
– А что «седой» сказал?
– Он не знает. И не узнает.
– Ты ее выпустил?!
– Нет… к «Волку» отвел.
– «Седой» будет не доволен.
– Да срать я на него хотел. Зато «волк» у меня теперь в долгу.
– Он ее убил?
– Одной больше… одной меньше… какая разница? – умник рассмеялся и остановился у лестницы, – Черт, приспичило. Вы когда-нибудь ссали под лестницей в театре? – он снова захохотал и спустился на ступеньку.
Его дружки, посмеиваясь, облокотились на колонны, за которыми спрятался Олег.
Умник спустился еще, и оказался в тени, под лестницей. Метрах в десяти от меня. Ему достаточно повернуться, чтобы увидеть меня.
Я не дышала. Он неумолимо приближался, на ходу расстегивая штаны.
Насколько здесь под лестницей, темно?
Я вжалась в стену, желая в ней раствориться всем телом.
Вояка достал свое достоинство и блуждающим взглядом окинул темноту.
Мне показалось, что он посмотрел прямо мне в глаза.
Потом оглянулся на своих, и снова взглянул на меня. Теперь более пристально.
– Эй? Кто там? – заправляя богатство обратно в штаны, настороженно шепнул он.
Друзья у колонн громко засмеялись, кинув пару едких шуток.
Парень зло на них глянул, и смело шагнул в темноту. Он шел прямо ко мне.
– Привет, – рассмотрев меня, сказал весельчак, – и как ты тут оказалась?
Я делала вид, что он говорит не со мной. Но это так глупо! Он ведь меня увидел!
Весельчак сделал еще шаг ко мне.
Я
