уставился на меня, и перестал так улыбаться каким-то своим мыслям. Неужели он не понимает, что ему угрожает опасность?
– Смирнов всего лишь блуждает в темноте, – пробормотал Теряев себе под нос, – он никогда ничего не поймет…
– И что же он должен понять?
– Хочешь покататься на лодке?
Я взглянула на Олега, серьезно задумавшись, а в своем ли он уме? У него серьезные проблемы с законом, а он думает о лодке? Или миллионерам закон не писан?
Эта мысль отрезвила и разозлила меня. Да что я нянчусь с ним?
Я взглянула на Олега, что переворачивал лодку и спускал на воду, молча, развернулась и пошла обратно.
Зачем я мучаю себя и трачу свое время? Мне ни к чему общаться с человеком, у которого столько темных секретов, страшной власти и непонятного, гипнотизирующего обаяния, с которым я не в силах бороться…
– Саша! – Олег догнал меня в два шага, обхватил мои плечи, развернул к себе, – не уходи, не надо…
– Мне не нравятся твои перепады в поведении. Меня пугает, то, как хладнокровно ты убиваешь людей, и стараешься казаться плохим… но… ты не такой…
Теряев разжал руки и стал странно отстраненным. На секунду, всего на секунду его душа обнажилась, вывернув всю боль, что скрывалась внутри.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – мрачно отозвался он, отворачиваясь.
– Я хочу, понять, Олег. Хочу понять тебя… – я шагнула к нему и прильнула к его широкой спине.
– Я не могу быть в стороне от тебя. Но и с тобой тоже быть не могу… – сказал Олег, оборачиваясь, и сжимая мои руки в своих ладонях.
– Почему? – заглядывая в его лицо, спросила я.
Хотя мне уже было все равно, я медленно плавилась в тепле его рук.
– Все эти случаи, что происходят с тобой…думаешь, они случайны?
– А разве нет? – изображая святую наивность, спросила я.
– Мой невидимый враг возжелал твоей смерти. Только потому, что я посмотрел на тебя чуть дольше, чем на остальных…
– Признаться, тот твой взгляд и меня обескуражил…
Он усмехнулся, и коснулся кончиком большого пальца моей скулы, там, где темнел синяк.
– Я принес тебе несчастья…
Я взглянула Олегу прямо в глаза.
– До встречи с тобой, я не знала, что такое счастье,– вдруг сказала я, сильно покраснела и опустила ресницы, – Может, мы все покатаемся на лодке?
Олег забрался в дряхлое суденышко, помог сеть мне, и оттолкнулся веслом от берега.
– Я боюсь за тебя, Саша, – помолчав, сказал Теряев, сквозь тихие всплески.
– Почему?
– Ты напрочь лишена чувства самосохранения. Словно та часть твоего мозга отключена…
Мне стоило обидеться?
– Я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать…
– Саша – ты юная, чистая девушка, которая не сталкивалась в своей жизни со …злом.
– Что ты понимаешь под злом?
– Себя.
– Поздно. Я уже заражена тобой…
Олег смотрел на меня, не переставая грести.
– Нет… если я исчезну из твоей жизни сейчас…
– Ты не исчезнешь. Я не смогу тебе дать исчезнуть.
– Саша… я убийца.
– Ну и что?
– Я убил Остроухова.
Эта новость заставила меня затрепетать. Я никогда, до конца не верила в это, хотя и подозревала…
– Мне все равно, – выдавила я.
– Я и тебя хотел убить…
Я взглянула на него, как можно спокойнее. Значит, я не ошибалась. И тогда, на обрыве, едва не оборвалась моя жизнь.
– Почему не убил? – спросила я, взглянув на мутную поверхность озера.
– Потому что.. не смог.. А ты будто насквозь меня видела. Я кожей ощущал твой ужас и беспомощность… я чувствовал себя чудовищем… монстром…
Воцарилась тяжелое молчание. Он перестал грести, и задумался.
Я взглянула в его мрачное лицо. Куда его могут завести все эти разговоры?
– Ты себе льстишь, – серьезно начала я, – я тебя нисколечко не боялась, – и, улыбнувшись, запустила пальцы в прохладную воду озера.
Отложив весла, Олег удивленно на меня взглянул, и ответил на мою улыбку.
– Зря ты это сказала, – прорычал он, потянувшись ко мне.
Лодка угрожающе накренилась, я взвизгнула и брызнула в Теряева водой, тот неуклюже оступился и повалился на дно лодки. Я громко засмеялась, он тоже улыбнулся, наблюдая за мной.
Веселье как ветром сдуло, когда Олег коснулся мое лодыжки. Я удивленно наблюдала, как он медленно высвободил мою ногу из сланцы, и поставил мою ступню себе на ладонь. Это зрелище поразило меня. Моя ступня поместилась в его горячей руке.
Олег взглянул на меня туманным, полным нежности взглядом, и коснулся губами кончиков пальцев моих ног, потом ступни. Следующими заслужили поцелуй подъем и голень.
Из моей груди что-то ухнуло вниз живота и запульсировало там. Дыхание сперло…
Олег целовал мои голени и икры, медленно подбираясь к коленям.
Что же он делает? Что делает со мной?
– Олег… – выдохнула я зачем-то.
Он взглянул на меня снизу вверх, я протянула к нему руки, и, обхватив его лицо, я начала целовать его. Мы сползли на дно лодки, сжимая друг друга в объятиях.
Я послал к черту здравый смысл. Будь что будет!
Олег, что все еще поддерживал мою ногу под колено, медленно скользнул рукой выше, к бедру. Я задрожала всем телом и подалась к нему навстречу…
– Саша! Где ты, черт?! Ты в лодке?
Юлька?!
Олег тихо засмеялся и взглянул на меня. Я его веселья не разделила. Ну что ей нужно?
– Сашка! Я тебя найду и тогда…
– Я здесь, – оправив одежду, выкрикнула я, поднимаясь из лодки.
– Что ты там делаешь?
– Просто… уснула…
– Давай на берег. Пора ужинать.
Я взглянула на небо. Солнце клонилось к закату. Мы так долго пробыли здесь?
Я оглянулась в лодку. Кроме меня в ней никого не было. Я даже всплеска воды не слышала, когда он уходил.
20
Я не могла уснуть. Вертелась в постели и думала о встрече с Олегом.
Он убил Остроухова. Хладнокровно прострелил голову, хотя за несколько минут до этого представил Филиппа как своего друга.
Чего я не знаю? Теряев наемник?
Деньги ему не нужны, это очевидно. Тогда возможно мститель? И мстит, наверное, убийце своей жены… Но тогда получается, что Остроухов причастен к смерти супруги Теряева? Зачем успешному, знаменитому мужчине в возрасте убивать жену сына своего друга?
Интересно, какой она была?
Каким он бы с ней?
Я на секунду представила, как Олег целовал свою жену, и ощутила к ней острую неприязнь. Как глупо!
Так почему ее убили? Кто? И зачем? Мог ли это сделать сам Олег, и убрать шантажиста – Остроухова? Или же Филипп был направляющей рукой, и по его приказу ее убили? Из-за чьих денег сыр бор? Денег семьи Теряевых? Или семьи Мазуриных?
Чем больше я думала, тем меньше мне нравилась вся эта история.
Я перевернулась на другой бок.
Двери на балкон из моей комнаты, были открыты, и легкий летний ветерок колыхал тонкие занавески.
С улицы доносился стрекот цикад, хлопанье крыльев, шелест листвы, шуршание в траве… Не смотря на окружающую черноту, жизнь за стенами моего дома продолжалась. Смогу ли я жить в вечной мгле? В постоянном страхе – но с любимым?
От одной мысли, что он может
