Казалось бы, чего проще — достаточно опустить клинок в холодную воду — и вся закалка. Но в том-то и дело, что так поступали все мастера, а клинки оказывались разной прочности. Может быть, все дело в составе воды? В тех примесях, которые в нее добавлялись?
Долгое время считалось, что тайна дамасского булата именно в этом и заключается. Хотя, по мнению других мастеров, дело было вовсе не в воде. До наших дней сохранилась легенда, рассказывающая о том, как, отковав клинок, мастер хватал его — раскаленный добела, — прыгал в седло самого резвого скакуна и несся что есть мочи в степь, держа булат над головой, закаляя его в холодных струях встречного ветра. Не отсюда ли пошли мистические рассказы о всаднике с молнией в руке, которого время от времени видели путники? Встречи с «молниеруким» всадником были тем более таинственны, что он по вполне понятным причинам избегал встреч — не хотел раскрывать свой способ закалки стали. А напрасно.
Как показали более поздние исследования талантливого русского ученого Д. К. Чернова, секрет был не в составе воды, заливаемой в закалочную ванну, и даже не в резвости скакуна и умении мастера управлять им. Д. К. Чернов открыл критические точки стали — температуру, при которой происходит скачкообразное изменение свойств стали. Зная эти точки, можно было осуществить самую удачную закалку.
С тех пор термообработка — воздействие на сталь теплом — стала развиваться быстрыми темпами. А позже на верфях появился человек новой профессии — термист. Если перевести это слово на русский язык, то получится что-то вроде «температурщик». Действительно, влияя теплом и холодом, он добивается удивительных результатов.
Возьмите целый ряд материалов — дерево, цемент. Их свойства всегда постоянны. Если мастер сделал стол, то его прочность становится неизменной. Ее нельзя ни понизить, ни повысить; разумеется, мы не берем тот случай, когда наш стол разрушится от ветхости. Вещь же, выполненную из стали, можно сделать при необходимости твердой и даже сверхтвердой. Можно придать ей качества новые и удивительные…
Вот какую любопытную историю, связанную с этими качествами, рассказали мне ребята одного московского профтехучилища. Задумали они благоустроить территорию, примыкающую к учебному корпусу. Работали дружно, с огоньком. Перекопали землю, посеяли семена травы, цветов. Посадили кусты жасмина и шиповника. Все учли, все предусмотрели. Не позабыли ни о поливе, ни об удобрениях. Только одно обстоятельство не учли, и оно вскоре само о себе напомнило.
Придя утром на занятия, ребята увидели, что поперек их посадок прошел тяжелый вездеход. Исковеркал землю. Вмял в грязь с таким трудом и любовью посаженные кусты! Делать нечего. В тот же день ребята заново перекопали свой участок, посадили новые кусты. А чтобы нерадивому шоферу не пришло в голову снова здесь прокатиться, на том месте, где был съезд с дороги на участок, врыли в землю сварную решетку из толстых железных прутьев. Теперь ребята ушли домой успокоенные. Посадки были надежно защищены. Каково же было их удивление, когда, придя в ПТУ, они увидели решетку погнутой, а почти на том же самом месте жирными черными гусеницами зияли следы уже нескольких вездеходов.
Дело в том, что через площадку училища можно было проехать с одного шоссе на другое, выиграв километра четыре пути. Вот из-за этих-то четырех километров недисциплинированные водители не останавливались перед тем, чтобы испортить результаты чужого труда. Если бы они проезжали днем, все было бы проще: кто-нибудь из ребят непременно запомнил бы номер машины нарушителя. Но ездили они глубокой ночью. Сторож училища рассказывал, что дважды выскакивал на шум грузовиков, но всякий раз они успевали улизнуть.
Что же делать? Задумались ребята. Осмотрели погнутую решетку. На ней были видны царапины от бампера машины. Видимо, достаточно было небольшого усилия, чтобы вездеход согнул и подмял под себя металл. Если бы она была стальной! Вот тут-то и нашелся выход.
Как раз в это время ребята проходили курс термической обработки металлов и хорошо помнили, как закалить металлическое изделие. Все заняло только несколько часов. Пока одна часть ребят приводила в порядок посадки, другая — вырыла из земли решетку, тяжелыми молотками выправила ее прутья.
На грузовичке, принадлежавшем училищу, повезли решетку на термообработку. Захлопнулась тяжелая дверь термической печи. Решетка начала проходить технологический цикл термической обработки. Вместе с термистами ребята напряженно следили за приборами, показывающими, как неуклонно росла жара внутри печи. Наконец она сменилась ужасающим зноем, при котором размягченный металл становится податливым.
— Пора! — крикнул термист напарнику.
— Ну-ка, посторонитесь!
Ребята отпрянули от печи. Распахнулась ее дверь. Механизм подал раскаленную решетку наружу. Здесь ее подхватил кран и понес к закалочной ванне — емкости, в которой была уже приготовлена холодная вода. Кран опустил решетку в ванну.
— Все, — махнул рукой термист. — Забирайте ваше изделие. Готово!
Когда решетку извлекли из ванны, ребятам показалось, что она вовсе даже не изменилась. Еще больше они расстроились, сгрузив ее на площадке перед своим профтехучилищем. Те, кто остался приводить в порядок участок, недоверчиво смотрели на «заградительное сооружение улучшенной конструкции». Посыпались язвительные замечания:
— А вы разогреть-то ее не забыли, перёд тем как опустить в воду?
— Вообще-то вы были в цеху или на солнышке загорали, пока мы тут работали?
В самом деле, внешне решетка выглядела точно так же, как и перед обработкой. Поэтому никто не был уверен, что она станет хорошей защитой от непрошеных наездов. Все же ее со всей тщательностью врыли в землю. На следующее утро многие ребята прибежали в профтехучилище пораньше.
Что это? Еще издали можно было различить большой темный силуэт на фоне светлой стены училища. Им оказался огромный грузовик-вездеход. Упершись в решетку, он даже вполз на нее передним мостом. Да так и застрял — ни взад ни вперед.
Лохматый шофер в кожанке, как мог, отбивался от наседавших ребят.
— Что же вы это, дядя, по пришкольным участкам ездите?
— Не ваше дело, — огрызнулся шофер.
— Дать ему лопату, пусть-ка один всю посадку перекопает.
— Сами перекопаете!
— Ничего, дядя, сейчас ГАИ приедет, придется поработать.
При слове ГАИ воинственности у шофера поубавилось. Он вылез из кабины, откуда раньше предпочитал не выходить.
— Ишь железяк наворочали, — заворчал он, обходя вокруг машины. За ним следовала стайка учеников. — Эх, дал бы газку побольше, улетела бы ваша решетка, как и в прошлый раз.
— Не улетела бы, — полушутя, полусерьезно возразил преподаватель, читавший курс термической обработки. Незаметно для споривших он подошел к вездеходу. — Наука этого не позволит. В прошлый-то раз вы погнули сырой металл, а сегодня напоролись на закаленный. Большая разница.
Надо сказать, он оказался прав. Давно уже зацвел жасмин, посаженный ребятами. Кусты крыжовника дали первый урожай. А закаленная решетка все так же несокрушимо защищала въезд на приусадебный участок училища. Она даже стала своего рода достопримечательностью, потому что все уроки по термообработке в этом профтехучилище начинаются с рассказа о том, как хорошая закалка металла помогла защитить зеленые насаждения возле учебного корпуса.
И в моей собственной практике был случай, когда выручила термообработка. Во дворе дома мы решили устроить волейбольную площадку. Место расчистили быстро. Посыпали свежим песочком. Вкопали столбы. Натянули сетку. А играть было все еще невозможно. Из земли торчал сравнительно нетолстый металлический прут. Стали его выдергивать — не поддается. Потянули посильнее да подружнее — ни в какую. Тогда взялись за лопаты. Прут круто шел в глубину, прокопали метра на полтора, и тут лопаты звякнули о мощную бетонную плиту. Из нее-то и торчал прут. Кто-то предложил сбегать за зубилом. Притащили и кувалду. Стали прут перерубать, но он оказался не таким-то податливым — видимо, был из особой стали. После десятка хороших ударов новенькое зубило пришло в полную негодность — затупилось, на его острие оказались глубокие зазубрины.
День подходил к концу. Пора было заканчивать работу. Решили продолжить ее следующим вечером. Теперь мы все вооружились тремя отменными зубилами. До нас ими никто не пользовался. Каждое было покрыто солидным слоем смазки и обернуто в плотную бумагу. Снова пошла в ход кувалда. Но что такое? Одно за другим затупились все три зубила! Вот так так. Мы озадаченно смотрели друг на друга.
— Надо бы его срезать автогеном, — сказал один сосед.
— Или сбросить на него бомбу, — передразнил другой. — Где мы автоген возьмем?
Так ни до чего и не договорились, разошлись по домам. Почему-то мне показалось странным, что все четыре зубила, которыми мы пользовались, получили очень похожие повреждения. Чтобы подтвердить догадку, наутро я занес зубило на термический участок инструментального цеха.
