'Вот уж никак не ожидал встретить здесь самый настоящий 'гоп — стоп'', — подумал я.
— Я не знаю кто вы, — сказал я вежливо, но с вопросительной интонацией.
— Это Дик Беннет, парень, — сказал один из ковбоев зажав губами потухшую сигариллу.
— Первый раз слышу, это должно мне что‑то говорить? — спросил я.
— Тут уже перегоняли стадо коров парни из Техаса, которые тоже не слышали о Беннете, и они пожалели об этом, — ответил тот же ковбой, в пропылённом плаще.
— Тим, скачи в караван, скажи, что тут требуется присутствие старшины… Это он должен решать, — пояснил я Беннету.
— Но?.. — что‑то хотел сказать Тим, но я прервал его.
— Тим!
Услышав за спиной удаляющийся топот коня Тима, я не сводя взгляда с Беннета, сказал:
— У нас старшина Бак Тревис, он подъедет и вы будете решать вопрос о проезде, — сказал я спокойно. Мне не нужны были проблемы, меня ждали в караване жёны, и я не хотел делать их вдовами так быстро.
— Не нравишься ты мне парень, — вдруг сказал Дик Беннет, после пяти минутного ожидания.
Я вдруг понял, что сейчас мне придется стрелять. Беннет был самым настоящим маньяком, и убийства он сделал своей профессией. Думаю, в мирной жизни он был бы каким‑нибудь цветником — лавочником, но револьвер уравнял его шансы с другими людьми. Из невысокого, квадратного нескладного мужчины, он вдруг стал опасным человеком, о котором говорят со страхом, и он упивался этим страхом, кайфуя.
Я же не испытывал страха перед ним, и он это видел. Понятное дело это ему не понравилось, и Беннет решил исправить эту не справедливость, как он решил, да и пугнуть переселенцем трупом свежее убиенного переселенца, тоже по его мнению была не плохая идея. Так что у меня были проблемы… Или у его, тут как посмотреть.
'Вот сейчас и посмотрим Мишенька, как ты поднял своё мастерство во владении револьвером от каждодневных тренировок', — подумал я, опуская руку так, чтобы ладонь была у рукоятки 'кольта'. 'Винчестер' я уже убрал в седельную кобур под пристальными взглядами ковбоев и Беннета.
Дик, с улыбкой встретил мое движение. Бросок его руки к револьверу я заметил сразу, и еще только ствол его 'ремингтона' покидал кобуру, как ахнул 'кольт' в моей руке. Заметив движение справа, я держа 'кольт' правой рукой два раза ударил левой по курку сбив с лошади крайнего левого ковбоя. Остальные быстро подняли руки.
Главная хитрость быстрой стрельбы, это когда держишь револьвер одной рукой, нажав на спусковой крючок, и одновременно ладонью другой быстрыми ударами взводишь курок после каждого выстрела это то, что ствол должен быть слегка опущен. При тренировках, я часто мазал по целям при такой стрельбе, пока не догадался опустить ствол, и всё пошло как по маслу. При ударе по курку ствол как не держи его все равно слегка задирается, как было у меня вначале, и пули летят не туда куда хочешь, так что это опускание компенсирует прицеливание при стрельбе. Что у меня и получилось.
Уронив на землю револьвер, Дик Беннет, держась за грудь, медленно сполз на землю.
— Руки что бы я видел, — напомнил я ковбоям
— Это был лучший стрелок на этой стороне штата, — сказал говорливый ковбой.
— Теперь уже нет, — равнодушно ответил я.
— Большой Билл рассердится, — сказал молчавший до этого ковбой.
Не мне сказал, просто констатировал факт. Остальные молча с ним согласились. Мне было безразлично, кто, и где там рассердиться, интерес у меня был другой.
— Аккуратно расстегните и снимите пояса. Только тихо, чтобы я это видел.
Когда подскакали парни с каравана во главе с Тревисом, все трое ковбоев сидели на земле и лениво наблюдали за приблизившимися всадниками.
Быстро осмотревшись, Тревис спросил:
— Маккена, что тут произошло?
— Все в порядке Бак. Мы договорились, они нас пропускают.
Быстро описав старшине все, что тут произошло, я добавил в конце:
— … так что сам понимаешь, да воздастся каждому за дела его.
— Хорошо. Ты молодец Джон. Я слышал об этом Беннете, говорят, он застрелил несколько парней в Солт — Лейк — Сити, и одного из них, маршала Тоннера в спину.
Когда ковбоев сажали со связанными за спиной руками на лошадей, говорливый спросил с задумчивым видом:
— Так ты Джон Маккена? Тот который убил Веселого Джека?
'Быстро летит моя слава', — подумал я.
Я не ответил, нужен он мне больно, просто стегнув коня Джека, поскакал обратно к каравану. В передовой дозор Тревис отправил других людей. А тот наблюдатель, которого я видел, так и не дал о себе знать, видимо это действительно был какой‑то пастух, как предположил Бак.
В течение дня мы двигались по земле Большого Билла, как к вечеру, за час до остановки на ночевку, боковой дозор сообщил о приближении большой группы всадников.
— Видимо это местный хозяин, — сказал я сидящей рядом Мэри, по общему сигналу поворачивая влево, создавая из повозок оборонительный круг.
Пристегнувшись спереди, не трогая мулов, и сзади к другим фургонам, я велел женам спрятаться за своим фургоном и готовить мне оружие. Девушки за эти многодневные переходы прекрасно запомнили, что и как нужно делать. Не успел я соскочить с повозки, где доставал патронташи с патронами, как мне в руку уже был подан заряженный 'Спрингфилд'. Агнесс в это время проверяла первый из шести 'винчестеров'.
Вокруг были слышны перещелкивания затворов и взводимых курков. Переселенцы готовились к возможной схватке, сурово поглядывая на ровную прерию, где уже были видны всадники.
К моему удивлению, но никакой перестрелки или нападения не было. Подъехавший одиночка о чем‑то поговорил со старшиной Тревисом, и была достигнута договоренность. Я понял это, потому что пленных ковбоев вывели из круга фургонов и отдали людям Большого Билла. Сам же он восседал на белоснежной кобыле перед строем своих людей.
Разглядывая его в подзорную трубу, я составлял психологический портрет для себя.
'М — да, по виду мстительный субъект. Вон как на нас зыркает. Ой, чую что‑то он нам приготовил'.
Однако я ошибся, всадники забрав своих, развернулись и ускакали обратно. Ночь прошла спокойно, и утром после завтрака мы двинулись дальше.
— Все, эти земли принадлежат не Большому Биллу, — сказал подъехавший ко мне Бак Тревис.
Стегнув поводьями мулов, чтобы они вернулись в колею, а не уходили левее, где была сочная трава, ответил:
— Что‑то вы все боитесь этого Билла.
— Не боимся, а опасаемся. Ты не забывай Джон, у нас у всех тут семьи.
Посмотрев на своих жен, которые сидели внутри фургона и внимательно к нам прислушивались, вынужден был согласиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
