ноги, обутые в туфли на каблуке, попадают сразу на плитку, а спустя пять шагов оказываются уже в подъезде. Поднимаюсь домой и оцениваю ситуацию.
Все не так уж и плохо. Не складывается личная жизнь, зато появилось свободное врямя для того, чтобы дополнительно поработать. До вечера еще далеко, я успею отредактировать все, что требуется, и даже займусь чем-нибудь для полного релакса тела и души.
Но все планы откладываются на некоторое время, когда я чувствую голодное урчание живота и вижу полупустой холодильник. Готовку я совмещаю с вычиткой книг — пока в духовке зпекается мясо с овощами, я успеваю проверить пару глав. Пообедав собственной стряпней, которая получилась очень даже вкусной, я перемещаюсь в комнату, все так же продолжая читать и редактировать.
Отрываюсь от этого занятия только спустя пару часов. Во-первых, мне становится жарко. Отопление в нашем доме — штука очень интересная и необычная. Никогда не знаешь, что тебя ждет: Якутия или Мальдивы. И я, кажется, попала сегодня на курорт. Стаскиваю мягкую кофту от спортивного костюма, оставаясь в свободных широких штанах светло-голубого цвета и обтягивающей белой майке.
Втоой фактор, отвлекший меня — пропавший свет. Выглядываю в окно: на улице стемнело, поэтому естественного освещения хватать мне перестало. Встаю, чтобы закрыть шторы и включить лампу, но с последним возникают проблемы. Все розетки заняты, и, чтобы подключить осветительный прибор, нужно чем-то пожертвовать. Взглядом палача осматриваю телефон и ноутбук, стоящие на зарядках. Того, кто обречена на лишение питательного источника, выбрать я не успеваю. Кто-то настойчиво начинает стучать в дверь.
Следствием открытия последнего предмета становится наше вечернее чаепитие с начальником. Именно Никита Дмитриевич двадцать минут назад появился на моем пороге. В одной руке мужчина держал коробку, а во второй — мою одежду, которую я оставила на работе.
— Добрый вечер, Арина, — начал Воронцов. — Я подумал, что завтра тебе наверняка понадобятся вещи. А еще я обещал пиццу, — обворожительно улыбнулся этот искуситель.
Сначала я думала не пускать незваного гостя, но после этого отказать не смогла. Начальник уверенно прошел в квартиру, будто был здесь уже сотню раз. На кухне я заварила чай, а мужчина за это время успел оценить обстановку помещения и саму хозяйку.
— Пицца на ночь — не лучшее решение, — замечаю я, на что получаю уверенный ответ:
— Твоей фигуре, Арина, ничего не повредит, а я каллории в зале отработаю. Но если хочешь, можем отработать вместе. И не в зале, — томно завершает Воронцов, закидывая кусок выпечки в рот.
Недовольно кривлю лицо, вспоминая звонок из садика и Олечку, которая является боссу…кем?
Видимо, я как открытая книга, потому что Воронцов сразу же понимает, в чем дело, и как бы невзначай начинает рассказывать про непутевую племянницу, которую ему, холостяку (на этом слове он делает особенный акцент), периодически подкидывает старшая сестра.
Я успокаиваюсь, а в душе будто расцветают тюльпаны. Такие, какие папа дарил на Восьмое марта мне и маме. Они всегда ассоциировались у меня с чем-то теплым. Они всегда казались мне чем-то за гранью прекрасного.
На удивление, остаток вечера проходит без двусмысленных и нескромных намеков. В домашней и очень душевной обстановке мы разговариваем с боссом обо всем, но чувство субординации не дает мне расслабиться полностью. Я не замечаю, когда прекращается разговор, Воронцов покидает мою обитель, а сама я проваливаюсь в сон.
------
1 — Anacondaz "Не мое"
2 — Дайте танк (!) "Мы"
3 — Сплин "Выхода нет"
18
Наутро становится ясно, почему воспоминания о концовке вечера у меня смутные и размазанные. Вчера я уснула прямо на кухне за столом во время разговора с начальником. Как я это поняла? С трудом. Дело в том, что сначала, увидев идеально чистую кухню, без следов чаепития и признаков гостей, я подумала, что история с Воронцовым оказалась ничем иным, как сном. Но в коридоре я обнаружила куртку, которую оставляла на работе, а значит, босс все-таки приезжал. И не просто приезжал, а еще прибрался за собой, помыл посуду, уложил меня в постель и, кажется, даже починил тумбу, ножки которой шатались.
Я сверлю забытую куртку глазами в тот момент, когда раздается звонок домофона. Снимаю трубку, но слышу только истошный писк неисправной техники. Нажимаю на кнопку с ключиком, чтобы впустить того, кто решил меня посетить, а себе делаю мысленную заметку: "Позвонить в техническую поддержку, чтобы починили трубку". А в это время визитер уже поднимается до моей двери. На пороге появляется молодой парень неопределенного возраста. Он в форменной одежде курьера, на куртке парня написаны пять незамысловатых букв — Ц В Е Т Ы. А в руках он держит букет.
Шикарный букет. Нет, он был не как в фильмах — сотня алых роз, которые курьер еле поднял. Он был гораздо лучше, потому что розы — это банальщина, с выбором которой мужчины зачастую не напрягаются. А то, что сейчас держал передо мной курьер, я была уверена, существует в единственном экземпляре. Я никогда не видела таких букетов. В нескольких слоях оберточной бумаги состаренного бежевого, нежно-фиолетового и светло-зеленого цветов красуются чистейшие подснежники на сочных стеблях с такими же листьями и яркие крокусы. Это сочетание выглядит очень интересно, красиво и эксклюзивно.
— Лебедева Арина Анатольевна?
— Ага, — киваю я, не в силах отвести взгляда от цветов.
— Тогда это вам, — впихивает мне в руки свою ношу, явно недовольный тем, что я медлю и трачу его время.
— От кого? — опомнившись, спрашиваю у спины курьера.
— У меня не указано. Посмотрите, может быть, записка есть. Хорошего дня! — доносится до меня уже с другого этажа, а после я слышу лишь торопливый бег по лестницам.
Закрываю дверь и поступаю, как посоветовал курьер. После того, как поставила букет в воду (ваз у меня нет, ибо цветы мне обычно не дарят, поэтому красота из подснежников и крокусов занимает место в банке), начинаю искать картонку между ароматных бутонов, а найдя, аккуратно вытаскиваю маленькую открытку и вчитываюсь в текст, написанный от руки. Почерк босса я узнаю сразу.
"Прости, что вчера ушел, не попрощавшись"
Теперь я на сто процентов уверена, что цветы именно от Воронцова. Достаю телефон и нахожу в списке контактов номер начальника. Печатаю сообщение с благодарностью. Исправляю его, потому что первая версия кажется мне слишком восторженной. Второй вариант мне не нравится, потому что выходит чересчур сухим. Стираю все и откидываю телефон, но через минуту снова беру его в руки, не решаясь: написать или нет. В итоге, останавливаюсь на достаточно вежливом но
