В кафе в этот раз было людно. Даже не считая, Виктор понял, что посетителей наберется десятка полтора. Быстро нашел взглядом Леху и поймал несколько вопросительных взглядов на себе, но не обратил на них внимания. Прошел прямо к стойке.
– Привет! – бросил по-деловому Лехе. – Надо поговорить.
Леха, задрав голову кверху, посмотрел на гостя с иронией.
– Пойди в подсобку и возьми себе кресло, чтобы у меня шея не болела. Будем на равных разговаривать…
В подсобке за баром Виктор быстренько разложил складное инвалидное кресло, уселся и выехал на нем к Лехе.
– Кофе хочешь? – спросил Леха.
– Давай!
– Эй, борода, где мое каппуччино? – раздался из зала хрипловатый голос.
– Подожди, – попросил Леха и занялся работой.
Зашипела струя воздуха, вырывавшаяся из никелированной трубочки в металлический кувшинчик со сливками. Виктор наблюдал, как ловко справляется Леха с работой бармена. Минуты через три они продолжили разговор. Виктор рассказал о своей идее и о потенциальном согласии шефа. Как ни странно, никакого блеска в глазах от услышанного у Лехи не появилось.
– Я спрошу, – вяло сказал он. – А что он захочет в обмен? Поддержку на выборах?
– Ничего! Просто, если все получится, в момент передачи протезов будет здесь парочка журналистов, фотографы, чтобы все это донести до избирателей…
– Не думал, что ты в политику влезешь! – покачал головой Леха.
– Я не влазил, меня туда временно всосало, как в болото. Скоро вырвусь.
– Ой ли! – с сомнением произнес Леха и вздохнул. – Ладно, побудь здесь, я схожу переговорю. Хорошо, что хозяин тут…
И он выехал в зал.
«Схожу поговорю?» – повторил Виктор мысленно слова Лехи, проводив его взглядом.
Назад за барную стойку Леха вернулся минут через пять.
– Знаешь, – сказал он. – В принципе хозяин не против, но пускай тогда твой шеф еще одну штуку сделает для нас. Оно нам важнее, ведь ты пойми – для меня, например, протезы – все равно что смокинг – один раз в жизни надеть, чтобы получить от начальника отдела по борьбе с организованной преступностью именную гранату… – Леха рассмеялся. – Протезы напрягают… А вот если он нам закажет бильярдный стол с короткими ножками, чтоб можно было инвалидам шары покатать, тогда мы ему разрешим и протезы нам подарить. Но носить их не обещаем, понял?
Виктор кивнул. На лице у него «обозначилась» мысль, и Леха вопросительно уставился на старого знакомого.
– Думаю, что с бильярдом все будет о'кей, – Виктор усмехнулся. – Он сам заядлый игрок!
– Ну ты с ним сперва поговори, а потом мне скажешь. На, возьми мою визитку, у меня телефон поменялся. Там и мобильник указан. Позвонишь, тогда надо будет встретиться, чтоб он приехал, чтоб хозяин был… Выборы же совсем скоро… Коньячку выпьешь?
Последний вопрос прозвучал неожиданно и как-то даже слишком дружелюбно. И Виктор согласился. Леха налил и ему, и себе.
– Знаешь, – сказал он, поднимая рюмку, – я те наши похороны вспоминаю, как лучшее время в моей жизни!.. Тебе не понять… Давай за прошлое! Оно всегда лучше настоящего…
– И хуже будущего, – добавил Виктор.
– Ну, этого никто не знает, – Леха мотнул головой и выпил коньяк залпом.
Виктор пил медленно. Коньяк оказался неожиданно благородного вкуса.
– Это что? – спросил Виктор, указывая взглядом на рюмку.
Леха достал с полки под кофеваркой изящную бутылочку, покрутил ее в руках.
– «Мартель», – прочитал он спокойным голосом. – «Гуманитарка» от старых друзей… Я один раз так напился, что потом всю ночь во сне ходил… А на утро ноги болели, будто они на месте… Ладно, допивай и иди, а то наши не очень-то любят, когда здесь неинвалиды задерживаются…
Виктор кивнул, пожал Лехе на прощанье руку и, не оглядываясь, не рассматривая посетителей, вышел из кафе.
21
Следующая ночь показала, что околопредвыборная работа проводится круглосуточно или же исключительно в ночную смену. Как только Виктор вернулся с Татарки с ощущением выполненного на отлично задания и в предвкушении похвалы, его тут же усадили в джип – и вот уже они втроем с Пашей и Сергеем Павловичем несутся по вечернему Киеву, и никто его о результатах поездки не спрашивает. Сергей Павлович молча сидит рядом с Пашей на переднем сиденье. Ясно, что они его ждали, но ведь он-то этого не знал! И не объяснили ничего: куда, зачем?
– А ну-ка останови тут! – приказал вдруг Паше шеф.
Джип резко затормозил. Сергей Павлович обернулся.
– Пойдем посмотрим! – бросил он Виктору, который тут же выбрался из машины. Огляделся.
Находились они на проспекте Победы. Впереди слегка освещались уличными фонарями монументальные животные, охранявшие вход в Киевский зоопарк. При их виде у Виктора кольнуло сердце.
– Не туда смотришь! – отвлек его голос шефа. – Сюда смотри!
Виктор обернулся и понял, что стоят они перед длинным тройным стендом для афиш и прямо на них смотрят два разных анфаса одного и того же кандидата в депутаты – конкурента Сергея Павловича. А сверху красивой, объединяющей оба анфаса шапкой приклеена реклама косметической фирмы «Грациола».
– Ну как? – довольно посмотрел на Виктора Сергей Павлович.
– Отлично!
– Держи! Хорошая идея стоит хороших денег! – Шеф протянул Виктору несколько купюр.
Перед тем как спрятать баксы в карман куртки, Виктор бросил на них быстрый взгляд и понял – получил он добрых три сотни, если не больше. Просто купюры были некрупные.
– Поехали! – скомандовал шеф.
Джип рванул с места и сразу же встал в левый ряд, заставив мчавшиеся по нему «жигули» резко затормозить.
– А куда мы? – спросил Виктор, наклонившись вперед и просунув голову между Пашей и шефом.
– На склад неликвидов, – ответил Сергей Павлович. – Кстати, как там твои инвалиды?
– Порядок… Только у них есть встречная просьба…
– Дорогая?
– Средняя, но со вкусом. Они просят бильярд для инвалидов, чтобы можно было на колясках играть. Ну, чтоб пониже был…
– Нет проблем, я как раз собирался свой на новый менять… Отвезем им, там и ножки подрежем…
Вопрос решился еще проще, чем Виктор ожидал. Больше вопросов у него к шефу не было, и остаток дороги в джипе играло радио «Шансон», включенное Пашей.
«Склад неликвидов» находился посреди частного сектора по дороге на Пущу-Водицу и с виду действительно напоминал склад, по крайней мере, высоким железным забором, украшенным «кружевами» из колючей проволоки и еще более суровыми железными воротами. Внутри же, рядом с объемным сферическим ангаром из дюралюминия, стоял трехэтажный кирпичный дом, из окон которого выливался на улицу уютный желтый свет.
Человек, открывший ворота их джипу, был одет в военный камуфляж. Он тут же закрыл ворота и пошел к дому. Там нажал на кнопку переговорного устройства и сказал: «Приехали!» Тут же что-то зажужжало, и он открыл тяжелые железные двери, жестом пригласив троих гостей войти.
Внутри их встретили еще трое мужчин в камуфляже. Они поздоровались с Сергеем Павловичем, проигнорировав Пашу и Виктора. Отошли с ним в сторону, пошептались.
Паша и Виктор ждали минут пять, пока не закончились эти деловые переговоры. Потом Сергей Павлович кивком позвал их за собой. Вчетвером они спустились по крутым железным ступенькам с поручнем на одной стороне. Внизу горела дежурная красная лампочка. Виктор споткнулся и чуть было не полетел вниз, на впереди идущих, но Паша поймал его, схватив за плечо. Плечо сразу заныло – Виктор оценил физическую силу и реакцию охранника. Открыл глаза пошире – надо было хоть так бороться с внезапно нахлынувшей усталостью. Попытался вспомнить, когда и куда ушли двое в камуфляже. Но не смог. Не заметил он этого, а теперь только один из них вел их вниз по ступенькам. Но вот ступеньки кончились. Провожатый щелкнул выключателем, и в просторном подвальном коридоре загорелся свет – вспыхнули четыре большие «стоваттки». Виктор огляделся. Коридор был шириной метра три. По обе стороны через равные промежутки чернели некрашеные железные двери, слегка «припорошенные» ржавчиной.
Провожатый вопросительно оглянулся на Сергея Павловича.
– Давай сначала к близнецам, – негромко проговорил шеф. Потом он, опять же кивком, позвал Виктора за собой, а Пашу попросил подождать в коридоре.
За железной дверью оказалась обычная тюремная камера с двумя деревянными лавками, столиком и ведром для отправления естественных потребностей. На левой лавке лежали знакомые близнецы-имиджмейкеры. Видимо, спали, но, услышав лязг двери, проснулись, сели.
Правая рука одного была соединена наручниками с левой рукой второго.
– Ну как нашим канарейкам в клеточке? – спросил нараспев Сергей Павлович, подойдя к ним поближе. – Жалобы на обращение есть?
