Риммочка передёрнула плечиками и, снова вздохнув, ответила:
– Да все небось в курсе, но о контракте, конечно, никто не знает. Андрей ничего у меня не спрашивает, но мне кажется, что он только из-за меня не увольняется. Ему предлагали очень хорошее место, а он остался.
– Он тебе нравится?
Вот кто меня за язык тянет?
– Раньше я его боялась, потом привыкла, а сейчас… Очень нравится! Диана, он совсем не такой, каким кажется на первый взгляд, – с жаром ответила Риммочка.
Я кивнула.
– Да, я помню, что он хороший. Все мы не такие, какими часто кажемся окружающим.
До встречи с бригадиром отделочников оставалось чуть больше часа, а потом я собиралась заехать в тренажёрный зал, находящийся не слишком далеко от моего дома. Сайт этого спорткомплекса в интернете мне очень понравился, и пора было его протестировать на практике, а заодно и дать нагрузку своему обленившемуся телу.
Переодеваясь, я заметила в дверях моей спальни Римму, которая, приоткрыв рот, смотрела на меня обнажённую. Я ухмыльнулась.
– Надеюсь, под гнётом твоего неадекватного шефа ты не сменила ориентацию?
– Ой, простите, Диана, – девчонка заметно смутилась и отвела глаза, однако, продолжая наблюдать за мной исподлобья, – но Вы такая красивая! Вы как… я даже и не знаю, как кто, я таких не видела.
– Наверное, как богиня, – скромно подсказала я.
– Точно. Вам, наверное, все мужики это говорят?
– А ты думаешь, что все мужики видели меня голой? – стало смешно, но комплимент был приятен.
Женщины обычно скупы на комплименты, но если всё же им приходится признавать очевидное, то вовсе не с таким искренним восторгом, как это делает Риммочка.
– Почему обязательно голой? Вы в любой одежде выглядите роскошно, но без одежды просто отрыв башки. Вы на общественном пляже когда-нибудь бывали? Никто не умер от инфаркта?
Я сразу вспомнила наш последний выезд на пляж с Феликсом и рассмеялась – то ещё было мероприятие.
– Приходилось бывать и, надеюсь, все остались живы. Но ты бы видела, с кем я там появлялась. – Я метнулась к своему телефону и стала искать фото Феликса на пляже.
Очевидно, после этой моей девчоночьей выходки мой нимб в глазах Риммочки осыплется снежным облачком, но похвастаться Феликсом захотелось до жути, и я подсунула Римме фото полуобнажённого друга.
Её реакция меня восхитила:
– А-а-а! Это… вау! Диана, он настоящий? Такие вообще бывают? Это что-то! Я в шоке! Диана, это Ваш парень? – эмоции Риммы хлестали через край, а я гордилась Филом и даже не скрывала своей радости.
– Это мой друг, Римма, самый лучший и удивительный.
– Друг? – девушка изобразила разочарованную гримасу. – Такие не могут быть просто друзьями.
– Значит, мне повезло, – весело ответила я.
– А ему, значит, нет, – мрачно заключила Риммочка, и это вызвало у меня улыбку.
Наверное, я поплачусь за свою беспечность, но с этой девчонкой мне легко и весело и я пока не хочу этого менять. Пусть Римма ненадолго в моей жизни, но мне понравилось с ней просто трещать по-девичьи, а ведь я была лишена этих приятных глупостей столько лет. Только Дашка позволила мне немного оттаять и вот – появилось это чудо, пребывавшее в рабстве у Карабаса, и подкинуло мне немного чудинки. Спасибо ей.
– Думаю, ты права, Римма, ему со мной не очень повезло, я бываю невыносимой. До сих пор не понимаю, как он меня терпит.
До Риммы вдруг дошла двусмысленность её фразы и она, залившись румянцем, поспешила исправиться:
– О, Господи, нет, я имела в виду, что ему не повезло быть просто другом. Ну как можно дружить с девушкой, у которой такое тело, да и всё остальное. Он импотент или…?
«Очаровательная непосредственность с заявкой на лесть», – подумала я и ответила:
– Нет, конечно, он тот ещё развратник, но иногда так случается. И мы очень ценим наши отношения.
– Ну, не знаю, если бы у меня было такое тело… – Римма закатила глаза, пытаясь сообразить, на какие подвиги она бы рванула с моим телом. И это было даже круче, чем восторги мужчин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Если бы у тебя было такое тело, то Карабас заключил бы с тобой контракт лет на десять минимум, – отрезвила я девушку. – Да и тебе, девочка, грех жаловаться на свою фигуру, ты конфетка и сама это знаешь. Но нет предела для совершенства.
*****
Я облачилась в свои любимые кожаные легинсы и лёгкий джемпер. Надо бы уже поторопиться. Андрей, конечно, подождёт, но опаздывать не очень хорошо – это ведь не свидание, а деловая встреча.
Римме я сообщила, что меня не будет до вечера, и на её лице отразилось вселенское горе.
– Диана, а как же я одна останусь? А если Соколов приедет?
– Ну, как приедет, так и уедет, я же тебе не нянька. Всё-таки он твой босс, с какой стати тебе его бояться? – я сверлила Римму тяжёлым взглядом. – Или ты считаешь, что он может причинить тебе физический вред?
– Нет, – девушка поспешила меня успокоить, – в смысле, он никогда меня не бил, но… – Римма опустила голову.
– Но? Никаких «НО»! Имей в виду, потрахушек в моей квартире я не позволю, так и передай своему Карабасу. Только чаепитие и мирная беседа. Можешь изобразить слабость и головокружение. Он же не настолько озабочен, чтобы ни дня не прожить без твоих услуг. Извини. – Тактичностью я никогда не отличалась, но Римма и не обиделась, а лишь сильнее озаботилась.
– Диан, а если он решит меня увезти?
– Да? И как он это сделает без меня? Или вы бросите мою квартиру открытой? – Я посмотрела на расстроенную девчонку и мягко добавила: – Без меня он тебя не увезёт, а потом я что-нибудь придумаю. Но я обязательно вытащу тебя из этой задницы, обещаю.
Вот и всё – слово не воробей, и никто меня за язык не тянул. Но разве не об этом я думаю со вчерашнего вечера? Даже когда решение не было принято и озвучено, оно крутилось в подсознании и не давало расслабиться. Теперь мне даже легче. А о войне с Карабасом подумаю завтра. Я видела, как у Риммы в глазах заблестели слёзы. Она сразу поверила мне, но сказать ничего не смогла. И не надо. Помолись за меня, детка.
ГЛАВА 9. Париж - 2003
2003 год
Париж
Остров окутали сумерки. В это время каменные химеры, безмолвные стражники храма, оживают и обходят свои вечные владения. Но я не пытаюсь потревожить их и нарушить здешний порядок. С невыразимой тоской, молча и бесконечно долго я стою перед мрачным, величественным собором. Я обращаюсь к Богу и мысленно зову маму. Я взываю к ним обоим, но не понимаю, о чём просить. Возможно, они сами знают и слышали, где оборвались мои мечты.
С высоты на меня равнодушно взирают страшные горгульи. Даже у этих чудовищ здесь есть своё полезное предназначение, а какое оно у меня? Я совсем потерялась. Мои слёзы уже давно высохли, а в груди образовалась пустота. В этом мире я осталась совсем одна.
Внезапно желудок напомнил мне, что он голоден. Ну и пусть, мысли о еде сейчас вызывали тошноту. Я положила руку на живот и вдруг вспомнила, что я вовсе не одна. Со мной малыш, который всё чувствует, а значит, ему сейчас тоже плохо. Господи, ну а ему-то за что? И какое я имею право морить его голодом?
Неожиданно ощутив чьё-то мягкое прикосновение на своих плечах, я вздрогнула и резко обернулась. Доминик смущённо улыбается и говорит очень тихо:
– Прости, я не хотел тебе мешать, просто стало прохладно, и я принёс кофту.
– Спасибо.
– Диана, тебе надо поесть, ты ещё долго собираешься здесь быть?
– Я прощаюсь.
– Послушай, мы завтра никуда не уедем. Босс отложил твой отъезд, но только я тебе ничего не говорил.
Я не сразу поняла, почему эта новость не вызвала прилив сил и радости. Ах, да – восемь лет подневолья. А может, пуститься в бега? Только, боюсь, что от Демона не скрыться даже на дне Сены.
