Или если бы полюбила его.
6
Немногим более часа прошло с тех пор, как Тори и Девон приземлились на Бермудах. За это время они успели наполнить баки горючим и благополучно взять на борт самолета двух Йорков — Филиппа и Анжелу.
Девон сказал Тори, чтобы она вытянула ноги и немного отдохнула, пока он сходит за братом и невесткой, потому что им тут же предстояло лететь обратно. Паспорт у нее был с собой, но никто его у нее так и не спросил. Во время стоянки она решила прогуляться по бетонированной дорожке аэродрома и посмотреть, как происходит заправка. Когда Тори вернулась, все уже находились в самолете. Ей было несколько неловко, и в то же время забавно видеть, как они внимательно разглядывают ее.
Компания все время острила и веселилась — особенно когда Филипп, явно шутя, объявил, что они с женой надоели друг другу, а Анжела в ответ попросила у Девона разрешения пересесть к нему в кабину летчика. Таким образом Тори осталась в небольшом, но роскошно отделанном салоне вместе с Филиппом.
Тори подождала, пока они не взлетели, расстегнула ремни и повернулась к Филу с милой улыбкой. Она сразу же поняла, что привязанность Девона к брату была взаимной, а также и то, что Филипп специально устроил так, что они остались с ней наедине, чтобы выяснить, что представляет собой женщина, у которой роман с его братом.
— Ты начнешь меня расспрашивать прямо сейчас или немного подождешь? — сухо спросила она его.
Филипп смутился.
— Неужели мое любопытство так очевидно?
— Да, очень. — Она улыбнулась. — Но это даже лестно. Ты в самом деле так беспокоишься о своем брате?
— Мы оба заботимся друг о друге, — сказал он уверенно.
Тори молча посмотрела на него. Сходство братьев было несомненным: они были одного роста, у обоих те же зеленые глаза под широко разлетающимися бровями, упрямый рот и решительный подбородок. Правда, Филипп был не рыжим, а темноволосым, и глаза имели более темный оттенок. И если в нем отсутствовала свойственная его брату притягательная, хотя и скрытая, внутренняя сила, то она компенсировалась какой-то особой просветленностью и добродушным обаянием.
— Я думаю, что при таком отце вам это было просто необходимо, — произнесла она после паузы.
Филипп удивленно взглянул на нее:
— Девон тебе рассказал об этом?
— Да.
Он тихонько присвистнул, а потом удивленно произнес:
— Это с ним впервые.
Под его пристальным взглядом Тори ощутила некоторую неловкость и попыталась замаскировать ее шуткой:
— Твои слова звучат так, будто я — последняя в длинной очереди его женщин.
— Да нет же, совсем нет, Девон не такой. Он быстро обзаводится друзьями, но работа занимает в его жизни большое место. А потом появилась… — Он внезапно остановился.
— Лайза, — спокойно подсказала ему Тори.
— Да, и это тоже, — пробормотал Филипп, очевидно, не ожидавший, что Девон рассказал ей и о Лайзе. — Да… Она была ему не пара. Девон понял это очень быстро — мой брат вовсе не идиот. Но это не прошло бесследно, сделало его осторожным. Он чертовски устал, отстаивая право на собственный образ жизни. — Филипп вздохнул и продолжил: — Лайзе его работа казалась неинтересной, и она не скрывала своего мнения, очень ревниво относясь к тому, что он полностью отдавал себя делу, которое, как считала Лайза, отнимало его у нее. Она была не из тех женщин, кто готов, упаковав спальный мешок, пойти за мужем хоть в пещеру, хоть на край света. В остальном, насколько мне известно, их отношения были нормальными. Лишь работа Девона стала камнем преткновения. — Филипп пожал плечами. — Что касается отца, то здесь все было сложнее, потому что и Девон, и отец знали, что брат был прирожденным спортсменом.
Тори напряженно вслушивалась в его слова, чувствуя, что в устах Филиппа картина получается несколько иной. Девон никогда не говорил о том, что он прирожденный спортсмен.
Филипп задумчиво продолжал:
— Он мог бы заниматься любым видом спорта, Но его сердце не лежало к этому делу. Ему не хотелось быть самым быстрым бегуном или самым искусным игроком в футбол или бейсбол. Для Девона спорт был источником физических упражнений и забавой, тогда как отец считал это серьезным делом. Девон даже отказался от тренировок каратэ, занявшись главным образом его теорией. Именно после того, как Девон завоевал черный пояс, у них и произошел разрыв — потому что отец настаивал, чтобы брат принял участие в соревнованиях.
— Разве ваш отец не понимал, что Девон — блестяще и разносторонне одаренный человек? — спросила Тори, не в силах понять, как кто-то, а тем более родители, может не считаться с живым интеллектом, светившимся в зеленых глазах Девона.
— Это просто не принималось во внимание, — объяснил Фил. — Для отца всегда была превыше всего готовность к борьбе, дух соревнования.
Тори беспокойно заерзала в кресле. Она не хотела этого слышать, это причиняло ей боль. Боль за Девона. Ведь детские переживания — самые глубокие и длительные, и она страдала из-за того маленького мальчика, который не соответствовал требованиям своего отца. Но также Тори не хотела задуматься о том, почему все это она принимает так близко к сердцу.
— Но теперь они ладят?
— Да, вполне, — удовлетворенно сказал Филипп, и Тори с некоторым испугом обнаружила, как схожи даже интонации братьев. — Мы же теперь взрослые люди. Правда, нам не очень часто удается видеться, так как мы живем далеко друг от друга.
Она поглядела в окно.
— Тори, — обратился к ней Филипп.
— Что, Филипп? — Она обернулась, выжидающе глядя на него.
Он улыбнулся ей, но глаза его оставались серьезными.
— Я знаю, что, возможно, спрашивать об этом бестактно и банально, но…
— Ты хочешь, наверное, спросить, какие у меня виды на твоего брата?
— Да, что-то вроде этого.
Тори заговорила, медленно подбирая слова.
— Прежде всего, Филипп, я хочу Девону добра. Я не хочу, чтобы ему приходилось беспокоиться о том, что я имею что-то против его профессии. Я считаю, что у него замечательная работа. Что же до остального, я просто не знаю, что и сказать. Ведь я тоже боюсь ошибиться.
Филипп совсем не удивился:
— Я так и думал. Это видно по твоим настороженным глазам.
Тори решила придать беседе более непринужденный характер.
— Боюсь, что это твое наблюдение мне не очень нравится, — быстро ответила она.
Филипп решил ей подыграть.
— Носи темные очки, — с серьезным видом посоветовал он.
— Сдается мне, что и это не спасет от проницательности Йорков, — резко, словно поставив точку, ответила Тори.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
