Я крадусь через сад к двери в заборе. Как только я до неё дохожу, она полностью открывается, и…
— Айс!
Он тут же зажимает мне рот рукой.
— Ш-ш-ш, не так громко — нельзя, чтобы меня обнаружили.
Он тянет меня за забор, и я задеваю одну из реек тыльной стороной кисти, царапая кожу о торчащий гвоздь. Но мне не больно, я этого почти не замечаю, потому что очень счастлива.
— Я думала, что больше никогда тебя не увижу.
От радости я прыгаю на него, и он подхватывает меня под ягодицы. Как чертовски приятно снова это чувствовать.
Айс сразу же набрасывается на меня с бурными поцелуями.
— Я тоже скучал по тебе, детка. Но теперь я здесь, и я тебя спасу.
— Меня не нужно спасать, я не пленница. — Я вглядываюсь в его лицо в темноте. Свет от окон пирамиды отбрасывает на нас слабый отблеск. Интересно, Айс скучал по мне или по нашему сексу? — И, кажется, я не хочу отсюда уезжать.
Он закрывает глаза.
— Из-за того блондина?
Я сразу понимаю, что он имеет в виду Эндрю, и усмехаюсь:
— Нет, потому что здесь я впервые чувствую себя по-настоящему свободной. Всё равно отцу на меня наплевать, зачем мне быть рядом с ним?
Продолжая крепко держать, Айс ставит меня на землю и тянет за дерево.
— Но мне надо уходить, за мной охотятся. Они застрелили Шторма.
— Нет, он выжил и перенёс операцию. Насколько я знаю, его жизнь вне опасности. Что тебе здесь нужно? Вернуть меня?
На его плече висит винтовка, в кобурах пистолеты, и ещё есть оружие в защитном жилете. Я никогда раньше не видела его полностью вооружённым. Его облик внушает трепет, но мне он почему-то кажется весьма сексуальным.
— Сенат приказал Шторму и мне шпионить за Резуром. Я должен был притвориться, что сбежал к тебе, пока Шторм оставался бы в тени и закладывал взрывчатку. Потому твой отец и допустил похищение — чтобы всё выглядело максимально реалистично. Но нас обнаружили в пустыне вместе со взрывчаткой, и план провалился.
Я вцепляюсь пальцами в его руку.
— Вы должны были взорвать Резур?
— Да, но сначала я бы вытащил тебя отсюда.
У меня кружится голова, перехватывает дыхание. Айс смог бы убить всех людей здесь?
Я совсем забыла, кто он, для чего создан.
— Ты должен был притвориться, будто дезертировал из-за меня? Кто мог такое придумать? Похоже, кто-то знал, что мы…
О боже, не может быть. Или может? Разве Айс только что не сказал, что меня похитили с согласия отца?
Он фыркает.
— Твой отец знал.
— Что? — выдыхаю я.
Айс кладёт руку мне на затылок и прижимает меня к своей груди.
— Он узнал о нас и шантажировал меня.
О боже… головокружение усиливается. Даже представлять не хочу, что могло произойти, если бы меня не похитили.
Айс постоянно оглядывается и заметно нервничает.
Я глубоко разочарована, грудь сдавливает тупая боль. Все меня используют. Резур, чтобы предотвратить войну, — с чем я ещё могу как-то смириться, — а мой отец, чтобы войну начать. И в центре — Айс, который тоже принимает участие в игре.
— Ты мог сбежать со мной, когда узнал, что меня собираются похитить! — Жаль, что я не могу это прокричать!
Я отхожу от забора и бросаюсь в поле за домами, чтобы Мираджа не проснулась, если я не сдержусь.
Айс догоняет меня и тянет обратно к деревьям.
— Думаешь, всё это было легко для меня? Я голову сломал, как нам с тобой выпутаться из этой ситуации. Твой отец заверил меня, что с тобой ничего не случится, потому что радиация больше не опасна, а повстанцы нуждаются в тебе как в рычаге воздействия.
Неужели отец пошёл на это так легко? И разве он знал о радиации? Конечно знал, он знал всё, а я ничего не знала!
Айс понижает голос и гладит меня по лицу.
— Я чуть не умер от страха за тебя. Когда я смотрел то видео, впервые почувствовал надежду и хотел пойти с вами или просто увязаться следом. Но затем Воины вырубили меня, и мне снова пришлось изменить свои планы.
— Это правда? — шепчу я.
В памяти всплывает его беспомощный вид, протянутая рука, и как он сказал: «Прости…».
— Мне было чертовски сложно отпустить тебя. Я всё ещё чувствую себя твоим телохранителем. — Он нежно целует меня и крепко обнимает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Всего лишь телохранителем? Не больше?
— Шторм поклялся не причинять тебе вреда, но у него и так были свои планы. Он просто хотел снова увидеть доктора, которого предал. Ему было очень плохо.
Я помню, как они смотрели друг на друга, когда Шторма привезли в больницу. Между ними заметна глубокая связь. Настоящая любовь.
— В любом случае, ты должен был сказать мне правду, — добавляю я мягче.
Я не могу злиться на Айса, потому что он делал всё это, чтобы меня защитить.
— Твой отец убил бы нас обоих. Он знал о наших отношениях.
Так и было бы.
— Как он узнал?
Айс берёт мою правую руку и ощупывает её.
— Где-то под кожей на внутренней стороне плеча у тебя есть передатчик.
— Что? Я ничего об этом не знаю!
И почему именно там, а не на шее, как у Воинов?
— Конечно ты ничего не знаешь. Похоже, он у тебя с рождения. Твой отец сказал, что это своего рода защитная мера на случай похищения.
Мне делается дурно.
— Больше похоже на средство слежения за мной. — Чем отец всегда и занимался.
Вот почему имплантат вживлён там, где никто не догадался бы его искать.
— И именно поэтому я смог найти тебя здесь. — Айс указывает на небольшое устройство на своём запястье.
Я судорожно ощупываю свою руку и, кажется, чувствую шишку глубоко под кожей.
— Вырежь из меня эту чёртову штуку! — я показываю Айсу место, и он прощупывает мышцы.
Не могу поверить, что всю жизнь во мне был передатчик.
— Пока нельзя. Возможно, он перестанет работать. Тогда твой отец поймёт, что что-то не так, и пошлёт войска. Сначала надо выяснить, как доставить тебя в безопасное место. К тому же передатчик сидит очень глубоко, это слишком опасно, рана может воспалиться.
— А как же люди, которые живут здесь? Если мы уйдём, и я не вернусь в Уайт-Сити, Сенат тоже пошлёт войска.
Вероятно, Сенат сделает это в любом случае, но у меня ещё остаётся крошечный проблеск надежды.
Айс прижимает меня к своему твёрдому телу и шепчет:
— Для меня значение имеешь только ты.
На сердце становится тепло.
— Здесь есть люди, которые мне очень дороги.
— Как тот Эндрю? — спрашивает он сразу.
Я киваю.
— Мы всегда хорошо ладили, и у нас похожее прошлое.
— Я заметил, как он смотрел на тебя, и… касался. Это он был у тебя первым?
— Да. — Я улыбаюсь и взъерошиваю ему волосы. — А теперь мы просто хорошие друзья. Но здесь так много прекрасных людей: Мираджа, её приёмная дочь и многие другие. Это не звери, а нормальные люди. Миролюбивые люди. Я не хочу, чтобы с ними что-нибудь случилось.
Я прислоняюсь головой к груди Айса, чтобы собраться с мыслями. Его знакомый запах помогает мне расслабиться. С Айсом мне хорошо.
— Куда ни глянь, всё плохо, — вздыхаю я глубоко. — Что отец обещал, если ты меня вернёшь?
— Если я сделаю то, что он велит, мы оба останемся в живых, и он предоставит мне особую должность.
Я закрываю глаза.
— А что он собирается сделать со мной?
— Отправит к матери.
Мне хочется в это верить, но я больше не доверяю отцу.
— Почему он не запретил мне общаться с тобой, когда вернулся из Нью-Ворлд Сити?
— Вероятно, из-за случившихся волнений не успел считать твой передатчик. Кто знает, чем бы всё обернулось в противном случае. Может, он немедленно казнил бы меня. А так я был ему полезен.
— Наверное, он догадался обо всём за завтраком — я выдала себя тем, что не хотела возвращаться в Нью-Ворлд Сити без тебя. Скорее всего, тогда он и просмотрел данные передатчика.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Айс кивает.
— Возможно. Он показал мне их на мониторе. Те датчики в доме не все датчики дыма, некоторые используются для наблюдения. Он мог точно отследить, как долго и где мы были вместе, когда ты заботилась обо мне и… когда мы были в ванной… ну, ты понимаешь.
