У меня скручивает желудок, к горлу подступает желчь.
— Что именно он видел?
— Ничего такого, детка. На плане этажа мы выглядели как две точки.
Я шумно выдыхаю.
— Слава богу, я думала, он видел детали.
Я снова вспоминаю слова отца, когда Айс вышел из кабинета: «Нам всем придётся принести жертву». Отец говорил обо мне. Что он жертвует мной ради всеобщего блага. Но чьё благополучие он имел в виду на самом деле? Конечно же, только своё и режима. В городе, наверное, ужасные волнения, рано или поздно народ выступит против Сената. Я знаю отца и других — они уже разрабатывают план, как преподать жестокий урок, чтобы предотвратить свержение.
— Что нам теперь делать? — шепчу я.
Я никогда не чувствовала такого отчаяния.
— Мне снова нужно спрятаться. Я вырезал свой передатчик и прилепил его к шкуре бродячей собаки. Поисковая группа наверняка уже давно догадалась, что я их обдурил.
Он потирает шею и снова оглядывается, но вокруг никого нет. Во всяком случае, для меня — вокруг темно, хоть глаз выколи. У Айса зрение намного острее.
— Покажи, — прошу я его.
Он приседает. В тусклом свете фонаря я вижу под линией роста волос тёмные пятна. Кровь. Ранка уже затянулась, корочка сухая.
— Что ж, если даже ты сама не знала о своём передатчике, уверен, что аутлендеры тоже не знают, — говорит Айс, вставая.
Я мотаю головой.
— Ладно, для начала давай спрячемся где-нибудь в руинах, а ещё лучше — в этом жилом массиве. Похоже, тут только один дом заселён.
— Так и есть. — Об этом мне сказала Мираджа.
— Они определённо будут меньше всего искать нас в непосредственной близости.
— Можно я быстренько напишу Мирадже соо…
— Т-с-с! — Айс наклоняет голову. — Радиосообщение…
Моё сердце бешено колотится. Он слышит, что Мираджа получает сообщение?
— Они обнаружили собаку с моим передатчиком. Уходим. — Он хватает меня за руку, и мы вместе бежим вдоль забора сквозь тёмную ночь.
* * *
Дом в конце улицы не такой обустроенный, как дом Мираджи, но на кухне есть стол со стульями и даже место для готовки. Об этом мне рассказывает Айс, потому что сама я ничего не вижу.
— Может быть, включим свет? — спрашиваю я, когда он подхватывает меня на руки и несёт по дому.
— Пока нельзя, сначала нужно закрыть окно.
Айс кладёт меня на что-то мягкое, возможно, на матрас. Затем я слышу, как он что-то делает рядом со мной, и минут через пять включает фонарик.
Мы в маленькой спальне, где стоит одна только кровать. Перед единственным окном Айс прикрепил тонкий деревянный лист. Несколько таких листов прислонены к стене, ещё я вижу чемодан с инструментами и ведро с краской.
— Как ты смог прикрепить заслонку?
Айс шевелит перед моим носом большим пальцем, на котором виден тёмный отпечаток.
— Пальцем протолкнул гвозди через дерево.
Я показываю ему тыльную сторону кисти, где у меня царапина.
— К сожалению, моя кожа не такая крепкая, мне от гвоздя досталось.
Айс внимательно осматривает длинную царапину, которая, к счастью, больше не кровоточит.
Он заботится обо мне. Он меня защищает. А вдруг он чувствует ко мне больше, чем признаёт? Он так сильно мне нравится, что порою мне самой трудно в это поверить. Я рада, что он со мной и что всё, что стояло между нами, прояснилось.
Увижу ли я когда-нибудь снова отца? Я не скучаю по нему, нисколько. Но скучаю по Мэри. И, конечно же, по маме и сводной сестре. Мама будет ужасно волноваться, когда узнает о моём исчезновении. Если узнает…
Айс откладывает оружие и защитный жилет и предлагает мне попить из фляжки.
Я с благодарностью отказываюсь, потому что у меня в животе всё ещё булькает чай.
Мираджа… она тоже будет волноваться. Хотела бы я ей всё рассказать. Может, схожу к ней, когда Айс уснёт. Мой поспешный побег не останется без последствий. Я должна вернуться, самое позднее завтра, потому что, если мой отец попросит поговорить со мной, а меня там не будет, он может отдать приказ о нападении.
Айс оставляет мне фонарик и идёт в ванную. Я слышу шум воды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мираджа сказала, пока лучше не пить воду из-под крана, — кричу я. — В Резуре установлен фильтр, который удаляет тяжёлые металлы, но он пока не справляется с необходимым объёмом. Поэтому очищенную воду копят в резервуарах, которые находятся в пирамиде, и каждый житель может ежедневно набирать её себе оттуда, чтобы пить.
Айс тут же появляется в дверях.
— Тихо, если поблизости окажутся Воины, они нас услышат.
Я зажимаю рот рукой. Чёрт, совсем забыла об этом. Я не привыкла быть с мужчиной, у которого гораздо более развитые органы чувств, чем у меня.
Айс снял футболку и ботинки, на нём только брюки. Его влажный торс мерцает в тусклом свете фонарика, который я направляю на него. Когда Айс идёт к кровати, я замечаю, что один раз его слегка мотнуло.
Он бросается на матрас рядом со мной и растягивается на спине.
— Как же хорошо…
Очевидно, он всё ещё слаб после отмены. Наверняка, ему трудно было прятаться весь день на палящей жаре и ускользать от поисковой группы.
Я кладу фонарик на прикроватную тумбочку рядом с пистолетом, чтобы луч света падал на потолок и мягко освещал комнату, и внимательно смотрю на лицо Айса. Он закрыл веки, его ресницы подобны чёрным полумесяцам. Я глажу его длинную прямую переносицу, обрисовываю контуры губ и поросшую щетиной щеку.
Айс удовлетворённо вздыхает и поворачивает ко мне голову.
Я погружаю пальцы в его мягкие волосы и рассматриваю уши. На верхней арке есть изгиб, что придаёт ушным раковинам заострённый вид. Милые ушки.
Я спускаюсь пальцами по шее и восхищаюсь сильными мускулами, ведущими к плечам. Они очень напряжены.
— Сделать тебе массаж?
Айс открывает глаза.
— Ты серьёзно?
— Да, — с ухмылкой отвечаю я. — Похоже, он тебе необходим.
— Детка, я гораздо выносливее, чем тебе кажется, — зловеще улыбается он, и блеск в его глазах видно даже при тусклом свете.
— Ладно, — хрипло говорю я и сбрасываю ботинки с ног.
Потом сажусь к Айсу на колени. Я очень его хочу, но не хочу измотать ещё больше. Однако внезапно он совсем не кажется уставшим.
Он хватает меня за ягодицы и ласкает их через штаны, пока я разминаю его грудные мышцы. Его соски тут же твердеют, и не только соски — кое-что ещё давит на мою промежность.
— На твоей коже слишком много ткани, гораздо лучше, когда на тебе только воздух, — шепчет он.
Я смеюсь.
— Я бы предпочла, чтобы на мне были твои руки.
— Ты можешь получить это, — хрипло отвечает он.
Я соскальзываю с его колен и встаю рядом с кроватью. Айс жадно смотрит, как я медленно стягиваю футболку через голову. Затем я снимаю штаны и остаюсь только в нижнем белье.
Он опирается на предплечья и рассматривает меня.
— Ты прекрасна.
На моих щеках вспыхивает румянец. Я не привыкла к комплиментам.
— Снять с тебя штаны? Кажется, тебе в них тесновато. — Выпуклость в паху теперь просто огромная.
Усмехнувшись, Айс откидывается на спину.
— Можешь раздевать меня в любое время.
Мои пальцы слегка дрожат, когда я расстёгиваю его штаны. Появляются плотные чёрные трусы, которые полностью заполнены.
Айс поднимает ягодицы, и я стягиваю с него брюки.
Боги, он такой сексуальный! Каждый сантиметр — чистая сила, ни грамма жира, только чётко очерченные мышцы. Он выглядит так, будто может покорить весь мир, и от одного этого я чувствую себя с ним в безопасности.
Когда я кладу пальцы на резинку его трусов, он выключает фонарик и просит меня помолчать.
У меня бешено колотится сердце, я прислушиваюсь к темноте и через несколько секунд слышу, как мимо проходят несколько человек. Поисковая группа?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Когда Айс снова включает свет, я вижу у него в руке пистолет, но он кладёт его обратно на тумбочку.
— Отлично, они думают, что мы возвращаемся в Уайт-Сити. Скорее всего, здесь они нас искать не будут.
