Слово батальон только в бумагах смотрелось и звучало солидно. В недавних боях они потеряли не так много людей, если не считать практически всех офицеров. Зато в результате обычной дизентерии почти треть личного состава отправилась в ближайший госпиталь. Вместо роты теперь лейтенанту неполной полусотней командовать почти усиленным взводом. Это много проще и вконец облажаться вряд ли удастся. Особенно если присмотреть и подсказать.
Клиннор искренне удивлялся, почему его обошли пристальным вниманием специально охотящиеся на командиров стрелки. Видимо мать и три сестры крепко молили Бога о помощи. Он был старшим и единственным сыном.
После гибели отца на фронте жили они на пенсию капитана и не особо шиковали. Все равно он всегда получал самый вкусный кусок. Правда хватило совести решить идти в военное училище. Совсем не рвался в военные, мечтая стать инженером, но дать образования сестренкам посчитал важнее.
Он жил на всем готовом и даже получил возможность отправлять домой часть жалованья. Тратить в здешних краях было абсолютно не на что. Даже не погулять с шиком, радуясь спасению. Наверное он бы с превеликим удовольствием отметил выход из боев в целом виде в ближайшем приличном ресторане. Не выгорело.
Самому тупому военнослужащему очень быстро стало ясно: наступление приводит не к разгрому, а фронтальному вытеснению противника. При отсутствии в горах не только сплошных, но и вообще любых линий фронта, лигисты легко проходили мимо армейских постов, беспрерывно тревожа подразделения обстрелами и ставя мины на уже проверенных участках.
Не требовалось заканчивать Академию Генерального штаба, чтобы сделать элементарный вывод – стоит основой массе войск выйти, оставив несколько гарнизонов и их моментально отрежут от тылов с вполне предсказуемыми последствиями. Наступление провалилось. Требовалось либо бо́льшее количество войск, либо пересматривать все планы.
Бригадный генерал Оффрон хотя и не стал советоваться с ним, наверняка пришел к тому же умозаключению. Войска были отведены на начальные позиции в предгорья и приступили к блокированию Народной Армии. Выглядело это так: по периметру «Свободной» по терминологии патранов области, были организованы несколько сотен застав, общей численностью почти в двадцать тысяч человек.
Военная зона, контролируемая постами от взвода до полка, должна была обеспечить безопасность и пресекать выход в низины вооруженных отрядов. В этих районах устанавливался особый порядок жизни и надзор за жителями возлагался на военных в содружестве со Специальной Полицейской Стражей.
Высота «Борден», где размещался 73-й батальон, прикрывала выход к Логлину и реке. Сам город являлся главной базой армейских постов и его обороняло около четырех тысяч человек, включая несколько сотен представителей тыловой и административной службы. Реально небольшие группы боевиков всегда имели серьезный шанс проскочить мимо постов или обойти блокаду по горам.
Заставы находились на значительном удалении друг о друга и находящиеся в них подразделения не отличались высоким воинским духом. Инициатива полностью потеряна, связь нередко отсутствует. При желании Народная Армия могла приступить к последовательному уничтожению постов одного за другим без всяких проблем. Если проделать достаточно быстро и при этом предварительно перерезать коммуникации, заставы долго не продержатся. Время и место лигисты могут выбрать спокойно. Инициатива на их стороне.
В их зоне возможно спасение придет из города, хотя надежда на это достаточно слаба. Удачнее соседство с рекой Анава. Водяные артерии на Патре многочисленны и при этом малосудоходны. Пороги, быстрое течение, высыхание летом и переполненность зимой. Тем не менее, можно было подумать и раньше. Хорошо через год догадались.
В трех лигах от заставы базировались две канонерские лодки. Четыре 66-линейных орудия на каждом и два «Остина». Сильно помочь в пиковом случае бы не смогли, но канонерки были оборудованы радиотелеграфом. Связь на войне важнейшая вещь!
А почему не конфисковать у нелояльных жителей Патры (при необходимости легко обнаружить таких, ткнув пальцем в первого попавшегося) пароходы и не вооружить их более серьезной артиллерией лейтенанта спросить забыли.
– Свои, – подтвердил, опуская бинокль. Не опознать пузатого Майфенви и две повозки с приданными батальону обозниками, вчера отправившимися пополнить свежие продукты было сложновато. – Молодец, – похвалил часового за проявленную бдительность. Тот обрадовано улыбнулся.
Если и научился чему Клиннор от своего комбата, так умению заставлять выполнять свои указания быстро и точно. Солдат всегда пристально смотрит на офицера и ищет слабости. Дашь слабину, считай сели на шею. Потом его воспитывать бесполезно.
К этому делу необходимо приступать с первых минут общения с рядовым и сержантским составом, не забывая и поощрить старательного. Другого выхода не существует. Тем более, когда на каждого офицера по сотне с лишним лбов и без постоянного контроля они обязательно выкинут очередной дурацкий фокус. А отвечать кому?
Так что и лишний наряд, и дополнительная похвала не помешают. Дело в том, что количество приближающихся изрядно превышало ожидаемое. В колоне следовала хорошо знакомая 100-линейная горная гаубица, дюжина нагруженных мулов и провизионная повозка. Два десятка человек номеров прислуги и погонщиков. А за ними почти шестьдесят человек с винтовками. На вороном жеребце человек в офицерских погонах. На двух повозках наверняка имущество пополнения. Лучше не бывает!
Обмана он не опасался. Давно имелась договоренность с Майфенви о предупреждающих знаках. При всей своей абсолютной невоенной сущности трусом он не был и не стал бы покорно приводить мятежников. Да и мало их для захвата заставы.
Всадник оказался человеком лет под тридцать с седыми висками и погонами майора артиллерии. Лицо у него было исхудалое и вид не вполне здоровый. Зато взгляд, которым он внимательно обшаривал посты, связывающие их траншеи полного профиля, проволочные ряды и перегораживающие въезд переносные заграждения с нацеленными в гостей двумя пулеметными забетонированными точками был достаточно красноречив.
Батальон зарылся в землю по всем правилам. Местами на четыре-пять локтей. Блиндажи изнутри они укреплены бревнами, а в некоторых даже вымощен досками пол. По ходам сообщения можно спокойно добраться до любых позиций, не подставляясь под огонь. Имеются отдельные ниши для раненых – при серьезном обстреле их немедленная эвакуация является достаточно проблематичным делом, а порой и вовсе невозможным. Двойной выигрыш. И укрытия на всякий случай пригодятся, и нижние чины постоянно заняты. Много свободного личного времени в армии не к добру.
– Рад обнаружить нормальную подготовку, – спешиваясь и поморщившись, наступив на ногу, сказал прибывший.
– Первый лейтенант Клиннор, – отдавая честь, представился, – начальник штаба 73-го отдельного батальона и всего вокруг.
– Майор Гох. Назначен к вам командующим артиллерией. По спискам у вас на довольствии находятся еще одна 100-линейная горная гаубица, морально устаревшая 150-линейная гаубица образца 2684 года с лафетом осадного типа, четыре полевых орудия 76 и два 80-линейных бомбомета с пятикратным боезапасом, соответствующими количеством зарядных ящиков, гужевого транспорта и личного состава, включая погонщиков мулов и полевую кухню.
– Все точно, – удивляясь, как ему хватило дыхания на столь длинную фразу, согласился лейтенант.
– А эти, – он показал на солдат, – попутно. Выдрал из цепких лап городского начальство в целях доведения личного состава до штатных норм. Согласно доклада интенданта вашей заставы.
– Ух, – ошеломленно произнес Клиннор, – вы всегда так изъясняетесь?
– Уж очень меня долго допрашивали в разведке, – дернул головой майор. – С ними проще объясняться штампами. К любой оговорке цепляются.
– Вы шпион майор? – обрадовался Клиннор. – С фамилией Гох – типичный патран. Герцог вам не батюшка?
– К сожалению, даже не дальняя родня. Мы произносимся в оригинальном виде Хох, а не Гох. Это шиольское извращение.
Лейтенант пожал плечами. На его непритязательный слух звучало абсолютно одинаково. Тельяны странный народ. Еще хуже патранов. Сотня языков, а между собой объясняются на обычном шиольском.
– Но чтобы не было недоразумений, я две недели как вернулся с гор по обмену пленными.
– Стоп! – резко сказал Клиннор, – об этом не здесь и очень подробно, когда распределим людей. Капитану Джилли, нашему комбату тоже будет интересно выслушать подробности из первых рук.
* * *– Пуля попала в коня в первые же секунды, – ответил на вопрос майор. Он хорошо понимал интерес офицеров и не стал ломаться, изображая усталость или отсутствие памяти. – Я и опомниться не успел, валяюсь, придавленный тушей и нога жутко болит. Выдернуть никак. От батареи за две или три минуты ничего не осталось. Все мои парни еще сообразить ничего не успели, а их в десяток пулеметных стволов и с двух сторон. Никто и опомниться не успел.
