Поэт помолчал, взглянул на свои не находящие покоя руки и продолжил несчастным тоном:
— Мне так неудобно перед господином Фенгом, Ваша Честь, он так многого от меня ожидает! Он очень добр ко мне, даже желает моей свадьбы с его дочерью… Его доброта ложится на мои плечи тяжкой ношей, господин!
Судья Ди подумал, что молодой человек либо совершенно искренен, либо изощренный актер. Он спросил безразлично:
— Почему вы солгали мне утром в суде?
Лицо поэта залилось краской. Он сказал, запинаясь:
— Я… я не понимаю, Ваша Честь, что вы имеете в виду…
— Я имею в виду, что вы попали в комнату к девушкам совсем не по ошибке. Когда вы вошли туда, вы спросили об Осенней Луне. Затем вас видели на дорожке, ведущей к ее павильону. Отвечайте начистоту, вы что, влюблены в нее?
— Влюблен в эту надменную жестокую женщину? Да не допустит этого небо, господин! Я не могу понять, почему ее так любит Серебряная Фея, ведь ее и других девушек эта куртизанка нещадно бьет за малейшую провинность! Ее извращенной душе это даже нравится! Я лишь хотел убедиться, что она не намеревается наказывать Серебряную Фею за то, что она пролила вино на халат этого мерзкого антиквара — вот почему я пошел туда, господин. Однако, когда я пришел к ее павильону, уже было темно. И я тогда немного погулял по парку, чтобы остыть и привести нервы в порядок.
— Так, так. А вот и служанка с моим обеденным рисом. А теперь, простите, я должен пойти и переодеться к обеду в более удобную одежду.
Поэт торопливо откланялся, бормоча извинения и выглядя еще более смущенным, чем когда он появился на веранде.
Судья Ди переоделся в удобный серый халат и принялся за обед. Но он не чувствовал вкуса еды — мысли его витали далеко. Допив чай, он встал и стал вышагивать по веранде. Внезапно его лицо оживилось. Он остановился и пробормотал:
— Это может быть верным решением! И показывает смерть академика совсем в другом свете!
На веранду вышел Ма Джунг, и судья Ди оживленно сказал:
— Садись! Я понял, что случилось с отцом Тао тридцать лет назад!
Ма Джунг тяжело опустился в кресло. Он был утомлен, но доволен. Он побывал у тетушки Ванг и застал Серебряную Фею почти оправившейся от побоев. И, пока тетушка готовила обед, он сумел заняться с девушкой кое-чем посущественнее, чем разговоры о родственниках. По правде говоря, он так этим увлекся, что, когда они наконец, сошли вниз, у него осталось времени, только чтобы второпях съесть немного бобов.
— Отец Тао действительно был убит, — продолжил судья, — и он был убит именно здесь, в гостиной.
Ма Джунг медленно переваривал это утверждение. Затем он возразил:
— Но Тао Пен-тэ говорит, что нашел тело отца в Красной комнате, Ваша Честь!
— Тао Пен-тэ ошибается. Я это понял, потому что он утверждал, что кровать стояла справа, у северной стены. Я расследовал это и узнал, что кровать все эти годы не передвигали, и она всегда стояла, где и теперь, у южной стороны, у стены слева. Однако, хотя внутри павильона за эти годы ничего не изменилось, снаружи его тридцать лет назад все было совершенно иначе. Тогда глициния не загораживала вид из павильона, и отсюда можно было наблюдать превосходные закаты.
— Я думаю, можно было, — сказал Ма Джунг, мысли которого были заняты воспоминаниями о том, как хороша была Серебряная Фея и как она здорово знает, как доставить мужчине удовольствие.
— Неужели еще не понял? Мальчик никогда раньше здесь не был. Он только знал, что это строение называют Красным павильоном, потому что кровать красного цвета. Когда он вбежал в гостиную, она была залита красными лучами заходящего солнца! Не удивительно, что он ошибся и принял ее за Красную комнату!
Ма Джунг через плечо окинул взглядом гостиную, обставленную мебелью из некрашеного сандалового дерева, и тяжело кивнул.
— Отец Тао был убит в гостиной, — продолжал судья Ди, — именно здесь мальчик увидел тело отца и краем глаза заметил убийцу, одетого в белую одежду. В белую, а не в красную, как думал мальчик. Как только Тао выбежал, убийца перенес тело в Красную комнату, вышел, запер за собою дверь, а ключ бросил внутрь через решетку окна, придав делу видимость самоубийства. Он думал, что никто не обратит внимания на свидетельство перепуганного мальчишки.
Судья помолчал, затем продолжил:
— Поскольку убийца был одет в белое нижнее белье, можно предполагать, что у него было назначено здесь свидание с куртизанкой, с Изумрудной Росой. Но внезапно появился его соперник, Тао Квэнг, и был заколот здесь кинжалом, Догадка Тао Пен-тэ совершенно верна — его отца действительно убили. Это показывает смерть академика в совершенно ином свете, Ма Джунг. Это было убийство, которому придали вид самоубийствам так же, как сделали это тридцать лет назад. Академик был убит в гостиной, куда убийца мог пройти незамеченным с веранды. Затем тело убитого было перенесено, как и его вещи и бумаги, в Красную комнату. Однажды этот трюк сработал, и убийца решил его повторить. Это дает важный ключ к установлению его личности!
Ма Джунг медленно кивнул:
— Это значит, что человек, которого мы ищем, или Фенг Дэй, или Вен Юань, господин. Однако между этими двумя случаями есть существенная разница. Когда академика нашли мертвым, ключ был вставлен в замок изнутри, а не лежал на полу возле двери. Его никак туда не удастся засунуть, бросая через окно!
— Если предположить, что это сделал Фенг, то я это тоже смогу объяснить, — сказал судья задумчиво. — В любом случае я уверен, что, если мы найдем убийцу Тао Квэнга и академика, причина смерти Королевы Цветов тоже разъяснится.
Судья нахмурился и добавил, немного подумав:
— Действительно, надо бы поговорить с Серебряной Феей перед тем, как допрашивать антиквара. Ты знаешь, как ее найти?
— В ее комнате возле «Журавлиной Беседки», Ваша Честь, Она сказала, что вернется туда сегодня.
— Хорошо. Веди меня туда!
Глава 11
Так как было еще начало дня, на улице, где находились жилища куртизанок, было довольно оживленно. Курьеры и торговцы входили и выходили из парадных дверей, и везде слышались звуки флейт, гитар и барабанов, так как куртизанки упражнялись в музыке и пении.
Ма Джунг остановился перед дверью с надписью «2 ранг, № 4». Он объяснил угрюмой пожилой женщине, открывшей дверь, что они хотят видеть куртизанку по имени Серебряная Фея по служебному делу. Женщина молча провела их в небольшую приемную и ушла за девушкой.
Серебряная Фея вошла и сделала низкий поклон. Она благоразумно не обратила внимания на подмигивание Ма Джунга за спиной судьи Ди. Судья указал жестом пожилой женщине оставить их одних, затем мягко обратился к девушке:
— Мне сказали, что ты — ученица Королевы Цветов. Я полагаю, это она научила тебя петь и танцевать?.
Девушка кивнула в знак согласия, и он продолжил:
— Итак, это означает, что ты ее хорошо знала, не так ли?
— О, да, господин! Я видела ее почти каждый день.
— В таком случае, ты будешь в состоянии пролить свет на ту загадку, которая поставила меня в тупик. У меня есть сведения о том, что она ожидала, что мой коллега магистрат Ло выкупит ее; и я знаю, что она была очень разочарована, когда узнала, что она ошибалась. Тогда она сразу начала искать другого покровителя. Это доказывает, что она очень хотела найти любовника, который захотел бы ее увезти и жениться на ней, не правда ли?
— Очень хотела, господин! Она часто говорила мне и другим девушкам, что быть выбранной «Королевой Цветов» — есть поистине золотой шанс, чтобы найти богатого покровителя и надежно устроить свою жизнь.
— Вот именно! Но если это так, тогда почему она отказалась от предложения такого видного и богатого человека, как покойный Ли Льен?
— Я тоже этому удивлялась, господин! Я обсуждала это с другими девушками; мы все думаем, что у нее должна была быть особенная причина, но мы можем только догадываться о ней. В их отношениях была какая-то тайна. Мы никогда не знали, где они, э-э… развлекались. Он приглашал ее на все приемы, но после обеда они никогда не пользовались кабинетами, которые были в ресторанах. А также она никогда не возвращалась вместе с ним в его гостиницу. После того, как я услышала, что академик убил себя из-за нее, я…, — тут она бросила на судью быстрый взгляд и вспыхнула, — ну, я имею ввиду, что мне было немного любопытно, как складывались их отношения, и поэтому я спросила старую служанку, которая смотрит за Королевой Цветов. Но она мне сказала, что академик был в Павильоне только один раз, в ту самую ночь, когда он совершил самоубийство. Но тогда у них была только краткая беседа. Конечно, Королева Цветов пользовалась полной свободой на Острове, и поэтому было множество других мест, где она могла принимать своих любовников. Вчера днем я осмелилась спросить ее, но она мне резко сказала, чтобы я не лезла не в свои дела. Я подумала, что это очень странно, так как она всегда с большими подробностями рассказывала о своих любовных приключениях. Я помню, как она всех нас смешила, когда описывала, какой у этого важного магистрата Ло был маленький…
