В другой комнате, очевидно спальне, у левой стены распласталась двуспальная кровать из обитого белой кожей ясеня, с прильнувшей к ней слева тумбочкой из карельской берёзы с хромированными стойками по бокам, удерживающими полку из белого мрамора; всю правую стену занимал белый двустворчатый шкаф-купе.
Кухня представляла собой квинтэссенцию современной инженерной мысли – там обнаружилась масса приборов и хитрых приспособлений для хранения и приготовления пищи. На длинной, во всю стену, мраморной столешнице выстроились как на парад тостер, миксер, вафельница, блендер, аэрогриль, хлебопечка и СВЧ-печь; на стенах висели шкафчики из бука и матового зеленоватого стекла с хромированными ручками, где хранились посуда, столовые приборы и крупы; между стальной мойкой и разделочным столом втиснулась посудомоечная машина, а по другую сторону от мойки блестела нержавеющей сталью электрическая плита; в углу сонно гудел огромный, двухсекционный, отделанный под металл холодильник.
Предварительный осмотр показал только маниакальный порядок и чистоту – в шкафах висела и лежала выглаженная одежда, каждая вещь – на своём месте, постельное бельё – свежее до хруста, посуда сверкала, и – Витти был в этом почти уверен – диски на полках окажутся расставленными в алфавитном порядке.
Составив первое впечатление о хозяевах квартиры, он решил, что такие болезненно аккуратные люди не стали бы прятать документы абы как. Наверняка и для этого у них есть тщательно обустроенный схрон, вряд ли находящийся за тяжёлой мебелью, которую надо двигать, тем самым пачкая вымытый до блеска пол.
Надев одноразовые перчатки из латекса, он решил начать со шкафов. Внимательно обследовав содержимое шкафа-купе и не заметив никаких признаков тайника, он взялся за дело более целенаправленно: вынул полки, простучал стенки, перетряхнул коробки, но напрасно – всё оказалось тем, чем казалось, никаких секретов. Закончив со шкафом, он убрал вещи обратно, чтобы те, кто придёт сюда делить между собой остатки чужой жизни, не поняли, что в них кто-то рылся, и перешёл к кухонным шкафчикам, так же аккуратно вынимая содержимое каждого и простукивая его, затем по возможности расставляя всё как было.
Проверив самые очевидные места, он переключился на бытовые приборы: снял кожухи и панели везде, где только возможно, приподнял блок конфорок электрической плиты, даже опустошил морозильную камеру холодильника и пристально осмотрел его дверцы.
Включив сканер, изучил каждый дюйм стен и пола, скрупулёзно простучав и осмотрев все кажущиеся подозрительными участки. Вытерев пот со лба, сдвинул диван и кровать, перебрал диски на полках, снял задние панели колонок, прощупал верхнюю одежду и проделал много другой столь же утомительной и безрезультатной работы.
В итоге, после четырёх часов поисков, не обнаружив ничего стоящего внимания, он сдался, решив, что если тут что-то и спрятано, то, чтобы это найти, придётся разбирать всё на кирпичики и винтики.
Пройдя по квартире и убрав следы урагана «Витти», он присел на диван и спрятал инструменты в сумку. Что же, этот вариант себя исчерпал, пора вернуть набор взломщика на склад и пойти немного поспать, а вечером, получив от Мина список, начать с пристрастием расспрашивать знакомых Шенга.
Вздохнув, он поднялся и направился к входной двери. Посмотрев в глазок, убедился, что в коридоре пусто, вышел из квартиры и старательно её запер.
Спускаясь по лестнице, он столкнулся с миниатюрной старушкой с взъерошенным рычащим терьером на плетёном кожаном поводке. Наклонив голову, поздоровался и не спеша прошёл мимо, не дав той возможности задать какие-то вопросы. Он, конечно, мог воспользоваться удостоверением, но если она не увидит его лицо, значит, не сможет и опознать, а через пару дней и вовсе не скажет, видела ли она мельком в такую рань высокого стройного брюнета или хромого блондина среднего роста. Терьер затявкал ему вслед, и Витти про себя наградил рядом нелестных эпитетов чёртовых собачников и их не в меру общительных питомцев. Вышел он так же, как и вошёл, – через чёрный ход, не забыв его снова запереть.
Переходя улицу, Витти потянулся и широко зевнул, ничуть не расстроившись, что все его усилия пропали втуне. Сегодня он хорошо поработал – главное, что дело идёт вперёд, и если один вариант не достиг результата, значит, надо сосредоточиться на остальных, а неудача – всего лишь шаг к успеху. Перед тем как исчезнуть в путанице тёмных переулков и дворов, он набросил на голову капюшон и поплотнее застегнул куртку, так как солнце только начинало золотить небо и было не по-летнему зябко.
***
Боб ехал по вечерним улицам на пределе разрешённой скорости. Ему хотелось поскорее оказаться дома – смыть усталость в горячей ванне и остудить голову парой банок холодного пива. Дорога до Блюроуз-стрит занимала около получаса, и он рассчитывал закончить расспросы часам к девяти и попасть домой не позднее десяти вечера. Разумеется, если потребуется, он будет работать хоть до завтрашнего утра, но спланировать свои действия наперёд – значит не только сделать верный ход, но и значительно сэкономить время.
С этими мыслями он проехал мимо Оушен-парка и через пять минут припарковался около нужного дома. Выйдя из машины, он посмотрел в зеркало заднего вида и, убедившись, что выглядит так, как и полагается стражу порядка, направился к парадному входу.
Справа от двери находилась панель с номерами квартир и фамилиями жильцов, а ниже – кнопка вызова консьержа, на которую Боб и нажал. Через минуту, когда он уже собирался нажать вызов повторно, замок зажужжал и открылся. Войдя в парадное, он сразу направился к сидящему за стеклянной перегородкой сухонькому, похожему на грустную мышь старичку, близоруко смотрящему на посетителя сквозь толстые линзы очков.
– Простите, что не сразу впустил вас, офицер. Прилёг отдохнуть, а пока доковыляю… К нам редко заходят те, кому нужна моя помощь, чтобы попасть внутрь.
– Ничего страшного. Могу я увидеть хозяина дома, чтобы побеседовать о мистере Шенге и его супруге?
– А, чета Шенг, такая ужасная трагедия, вежливые и тихие люди, таких жильцов ещё поискать! Домовладелец, мистер Крамбхёрт, как всегда, в своём офисе. Первый этаж, квартира номер один. Проходите, проходите, всегда рад помочь.
Старый привратник вернулся на красный плюшевый диванчик в углу перед телевизором, а Боб, пройдя по объёмистому холлу, поднялся по коротенькой лестнице, отделяющей его от лифтовой площадки, и, свернув налево, оказался в небольшом коридоре, где находились офис домовладельца и хозяйственные помещения. Направо он заметил коридор, упиравшийся в дверь чёрного хода.
Деревянная, обитая кожей болотного цвета дверь квартиры номер один закрывалась аж тремя замками и щурилась маленьким глазком в бронзовой оправе. Боб поправил фуражку и нажал кнопку звонка справа от неё, после чего немного отступил назад, чтобы хозяин мог отчётливо его рассмотреть.
Внутри квартиры кто-то завозился, а затем раздался звон падающей тарелки и последовавшие за этим приглушённые ругательства. Спустя какое-то время, потребовавшееся для отпирания всех замков, что указывало на граничащую с паранойей болезненную подозрительность, дверь распахнулась, и перед Бобом предстал грустный низенький толстый лысеющий итальянец, в пижамных штанах и белой толстовке с большим пятном от кетчупа, которое он пытался оттереть салфеткой.
Боб пожелал ему доброго вечера, представился и назвал причину своего визита. Ещё немного повозив салфеткой по животу и убедившись, что это лишь усугубляет проблему, хозяин вздохнул и посмотрел на незваного гостя.
– Вечер был добрый, пока я не уронил тарелку с моими ригатони болоньезе и не остался без ужина.
– Прощу прощения, не хотел причинить вам столько неудобств, можете прислать мне счёт из прачечной. Но вы оказали бы неоценимую помощь расследованию, если бы ответили на несколько вопросов о семье Шенг, бывших владельцах ресторана «Золотая луна».
Мистер Крамбхёрт ещё раз вздохнул, явно разочарованный направлением развития вечера, и, посторонившись, обречённо махнул рукой в приглашающем жесте. Берлога домовладельца оказалась внушительных размеров квартирой-студией, состоящей из единственной прямоугольной комнаты, с окрашенными в матово-голубой цвет стенами и застеленной бежевым, с каким-то горным пейзажем, ковром. Расположившаяся справа барная стойка из белого пластика символически отделяла кухню, напротив стоял раскладной велюровый диван, на стене около двери висел большой плоский телевизор, всю левую стену занимал книжный шкаф, забитый разношёрстной литературой, фотографиями в рамках и коллекционными моделями локомотивов.
– Извините, офицер, я не принимаю гостей и, боюсь, вам некуда здесь присесть. Если хотите, могу принести с кухни стул.
