Алгэрси добродушно улыбнулся.
– Просто расслабься, откройся нам и протяни к нам руки, а мы с Ниг-фа вложим свои руки в твои. Правда, ладони полагается держать открытыми, но ничего, в одной из них можешь оставить пистолет.
– Тогда и вы тоже откройтесь.
– Конечно.
– Нет, я тоже умею чувствовать и видеть. Вы должны быть без энергетической защиты.
Голос её дрожал, но Лика следила за своими мыслями (точнее, за их отсутствием), контролировала дыхание, пыталась умерить пульс. Всё в точности так, как когда-то учил её отец. Защита от магии. Если у тебя нет мыслей, маг их и не прочитает. Из всех эмоций она оставила только волнение и страх. Это давалось легко. Нетрудно ведь изображать себя взволнованной, когда ты и так на взводе.
Алгэрси и Ниг-фа сцепили руки, свободные протянули к Лике. Мужская и женская ладони тянулись к ней. Лика в ожидании полуприкрыла глаза, сердце в груди колотилось, как бешеное. За долю секунды до того, как чужие пальцы коснулись её кожи (Лика уже чувствовала силу, бурлившую в них), она вскрикнула… и выбросила навстречу нежеланным друзьям свою энергию – всю, какую смогла собрать внутри от страха, ненависти и отчаяния. И одновременно нажала на спусковой крючок.
Чужая, неконтролируемая энергия влилась в открытые энергетические каналы Демонов, разрушая их, ударила по самой их астральной сущности. Алгэрси и Нигфа с воем и визгом отскочили назад, задёргались, как в припадке. Последней пуля попала точно в сердце, но, конечно, не убила. Лика в упор трижды выстрелила старшему Демону в голову, попала только один раз – Алгэрси вертелся так, что его очертания смазались, – а затем бросилась к лошадям, привязанным у дерева. Навстречу выбежала из палатки перепуганная Аглая.
«Прости, подруга, нет времени объяснять», – подумала певица.
Лика просто оттолкнула её плечом, и та упала, будто этот толчок выбил из неё все силы.
Животные тоже почувствовали всплески магии и взбесились, однако обвязанные вокруг дерева поводья не давали им вставать на дыбы. Лика каким-то чудом сразу запрыгнула на свою лошадь, привязала упряжь соседнего коня к луке седла, затем выхватила пистолет и выстрелила в остальных лошадей. От выстрелов и запаха крови животные совсем обезумели. Лика ножом отсекла привязанные к суку поводья своего скакуна. Тот с ходу взял бешеный галоп, заводная лошадь скакала рядом. Роща, где они устроили стоянку, вскоре осталась далеко позади. Конь птицей летел по степи, Лика прижалась к нему, обхватив за шею, по сторонам она не смотрела. Только один раз девушка почувствовала присутствие магии, а вместе с этим пришёл страх, однако от этого лошадь только ускорила бег, и наваждение вскоре исчезло.
* * *Аглая закончила свой рассказ. Я выдохнул. Признаться, всё то время, что она говорила, сердце у меня замирало, будто на последних километрах марафона. Я всё боялся, что с Ликой что-нибудь случилось.
– Доволен, значит? – спросила Аглая. – С твоей любимой сестрёнкой всё в порядке. Только где она? Сбежала и к тебе возвращаться не стала. Она тебя предала и уехала на юг с какой-то ведьмой, – Аглая мстительно улыбнулась, под ведьмой она понимала себя, – потому что плевать ей было на всех, кроме себя любимой. И особенно на тебя. Ей нужен был мальчик, который трахал бы её, когда ей этого хотелось. И она нашла собственного братика. А что, удобно. Всё под рукой, как говорится.
– А тебе-то что за дело? – грубо спросил я.
– Что, неприятно, когда тебе делают больно? Когда самый дорогой, самый близкий человек тебя использует, а потом бросает?
– Меня она не предавала. И главное – Лика жива.
– Да ну, не предавала? Ну, как знаешь. Только не надейся, что она к тебе вернётся. Плевать она на тебя хотела. И ещё, она не будет просто так скакать по степи. За ней охотится не только Алгэрси.
– А кто же?
– Другой, – упрямо заявила девушка и отвернулась, давая понять, что не скажет больше ни слова.
– Да пошла ты, – ответил я.
Пусть с ней контрразведчики разбираются. На хрена я сдался этой дуре. Я ничего дурного ей не сделал, чтобы она на мне так отыгрывалась.
– Охрана, выводите её, – сказал я и вышёл из комнаты.
– Какой же ты дурак, Виктор, – крикнула мне в спину Аглая.
10. Партизаны
Сэнсэй оказался прав. Как всегда, впрочем. До Южной Колонии мы долетели за три дня. В буквальном смысле долетели, на комфортабельном дирижабле «Гермес». Как объяснил мне Капитан воздушного корабля, невысокий толстячок с горящими глазами, витавший где-то далеко от земных проблем, дирижабль, как и морское судно, может перемещаться и днём, и ночью, практически не затрачивая собственной энергии. И за счёт этого обгоняет любой наземный транспорт.
Капитан Анисимов явно был фанатом своего дела. Он мог часами взахлёб рассказывать о коэффициенте подъёмных сил, влиянии нагрева солнцем поверхности купола на скорость дирижабля, о наиболее подходящих смесях гелия. Я с удовольствием слушал. Мало что понимал, конечно, но в полёте всё равно занять себя особо нечем.
В район крепости, где расположились партизаны, мы добрались на четвёртый день полёта, утром. Высадились, взяли с собой груз (обычный набор для рейда на две недели) и двинулись к цели. А «Гермес» полетел дальше по своим делам.
Моя группа была счастлива. Ещё бы, ведь вместе с нами в рейд вышел Сэнсэй! Из вооружения он взял только старенький ПММ[12] и нож. До городка партизан было километров пятнадцать. Названия у него не было, да и не город это был вовсе, а временная база беглецов из Южной Колонии, которые возвращались в свой дом.
Сверху из дирижабля этот временный лагерь выглядел как вытоптанная поляна на самой верхушке холма, утыканная большими коричневыми грибами – различными строениями. А вот с земли лагерь на покрытой жёлто-зелёной травой возвышенности было почти не разглядеть.
– Они называют это вагенбург, – сказал Сэнсэй, указывая на городок.
Посмотрев в бинокль, я понял, что лагерь партизан окружён повозками, для прочности наполовину врытыми в землю. Сверху на них была уложена трава, что давало отличную маскировку. Неплохая задумка: под повозку можно залечь и вести огонь из относительно безопасного укрытия, а ещё такое укрепление возводится за несколько часов и никак не обременяет в походе.
Правда, мирным жителям за таким укрытием в случае обстрела артиллерией придётся несладко. Свободного пространства мало, от осколков спрятаться негде, возможности манёвра тоже нет. Такой лагерь вполне может стать братской могилой для всех его обитателей.
С другой стороны, любое укрепление можно уничтожить. Было бы желание, время, и, главное, снаряды. Так что, если к делу подошли с умом (а партизан в глупости обвинить было нельзя), на вершине холма наверняка вырыты убежища, где женщины и дети могли переждать несильный обстрел. Кроме того, кто знает, что ещё укрыто за этими повозками. Наверняка есть «утёсы», может быть зушка,[13] да и миномёты с АГС[14] могут быть. И обзор с холма ха-ар-роший, агрессору незаметно не подобраться.
К биваку партизан мы приближались неспешным бегом. Когда до него оставалось километров пять, к нам подъехали двое всадников, вооружённых карабинами. У лошадей на передних ногах, чуть выше копыт, торчали по два коротких шипа, загнутых под небольшим углом к земле. На задних ногах тоже были шипы, по одному и загнутые кверху. Такой «шпорой» можно запросто пробить башку волку. Лошади были довольно крупные, что выдавало в них помесь здешних пород с Земными. В нашем Мире лошадки растут мелкие, зато неприхотливые в еде и выносливые, да ещё вот с такими костяными шипами на ногах для защиты.
Кони всадников были злые, беспокойные, постоянно фыркали. На шее одного из них, под густой бурой гривой, проглядывали длинные шрамы, наверняка полученные во время брачных схваток от тех самых костяных шипов.
Всадники оказались гораздо миролюбивее своих животных – вежливо поздоровались, замкнули спереди и сзади нашу колонну, и с таким вот эскортом мы направились дальше к лагерю.
По пути ветер с востока принёс запах отходов жизнедеятельности людей и животных. Понятно, что внутри бивака никто дерьмо оставлять не будет. Интересно, а скот тогда они тоже держат в загонах за вагенбургом или выгоняют пастись куда-нибудь? Если второе, то стада должны серьёзно охранять. А что, это неплохая идея – держать вне вагенбурга крупный отряд, чтобы при необходимости он мог ударить в тыл противнику.
По профессиональной привычке я продолжал анализировать перспективы штурма лагеря партизан.
Всадники тем временем привели нас к воротам вагенбурга, которыми служили две телеги на очень больших колёсах, их при необходимости откатывали в разные стороны. На входе началась привычная проверка: не являемся ли мы нечистью, не вселился ли в нас коварный Демон, чтобы под человеческой личиной проникнуть в стан людей. К моему удивлению, на проверке кроме привычных мага и священника присутствовал ещё и какой-то лысый мужик в красной фуфайке, окуривавший нас дымом и бормотавший что-то непонятное. Магии я в его действиях не почувствовал.
