Быстро дойдя до купе посла, постучав, вошёл.
– Виктор Геннадьевич, прибыл местный губернатор, устроил разнос главному полицейскому и теперь просит вашей аудиенции, – доложил я.
В купе было тесновато – здесь собрались все, и даже Фред «грел уши», наблюдая за бурно обсуждающими наше положение людьми. Когда я оставил полковника и посла, разговор крутился вокруг того, как нам быстрей попасть на земли дроу. И судя по разложенной на столе карте южного пограничья королевства, эта тема ещё была актуальна.
– Прекрасно, Саша, зови его, – махнул рукой посол. – Сейчас извиняться будет. Может помощь какую-нибудь предложит.
Киваю и возвращаюсь в тамбур к генералу. А губернатор человек толковый – в вагон не ломится, как это пытался делать суперинтендант и его коллеги. Стоит, ждёт. Даурги некроманта достаточно вежливо выставили эти невежд. На их возмущение лично Виктор Геннадьевич устроил выволочку, напомнив зарвавшемуся полицейскому и его подчинённым о статусе жилища дипломатов. «Помещения представительства неприкосновенны. Власти государства пребывания не могут вступать в эти помещения иначе, как с согласия главы представительства. На государстве пребывания лежит специальная обязанность принимать все надлежащие меры для защиты помещений представительства от всякого вторжения или нанесения ущерба и для предотвращения всякого нарушения спокойствия представительства или оскорбления его достоинства. Помещения представительства, предметы их обстановки и другое находящееся в них имущество, а также средства передвижения представительства пользуются иммунитетом от обыска, реквизиции, ареста и исполнительных действий…»
– Заметьте, милейший – «средства передвижения», а этот вагон взят в аренду и является средством передвижения нашей дипломатической миссии! И одновременно местом проживания! Вы не справились ни с защитой, ни с предотвращением нарушения спокойствия представительства. И в завершении всего этого беспардонно ломитесь вовнутрь, собираетесь кого-то допрашивать! – вот после такой отповеди по полицейскому легко читалось, что день у него не задался прямо с самого утра. А тут ещё скандальный железнодорожник на его голову, и губернатор в придачу.
Вежливо пропускаю вперёди себя местного генерал-губернатора и сопровождаю его до купе. предупредительно открыв перед ним дверь. Его адъютант майор, как и я остался наружи, подперев стенку с другой стороны двери.
Смотрю через окна на перрон, где продолжается суета. Но вот вроде оцепление сняли, и пассажиры потоком устремились к зданию вокзала. А знакомый железнодорожник опять кому-то громко выговаривает, слов не разобрать, но некоторые фраза по губам разобрать можно. В выражениях он не стесняется. Что-то везёт на скандальных путейцев: один был в столице, второй здесь. Вот и торговцы подтянулись. Тоже кричат, бурно размахивая руками и тыкая пальцами в какие-то бумаги.
– На караван успеть пытаются, – сказал майор, кивнув головой в сторону купцов.
– Что, простите? – не понял я его.
– Да все просто, граф. Сегодня большой гномий караван уходит на рудники. Эти, – он снова указал в сторону торговцев, – видно опаздывают отправить с ними товар. Если не успеть, то придётся ждать следующего, и груз осядет здесь на складах. А у коротышек неустойка о-го-го какая: вовремя груз не доставил – плати. Вот они глотки и дерут, – закончил он.
– Понято. А вы меня, господин майор, откуда знаете?
– Простите. С этим совсем про элементарную вежливость забыл. Разрешите представиться – майор Питер Раушенбах.
– Лейтенант Александр Шабалин, – представляюсь, и протягиваю руку для рукопожатия.
Он её жмет. Рука крепкая – совсем не пакетного шаркуна.
– Приятно познакомиться. А насчет того, откуда я вас знаю… Несколько месяцев назад был большой бал у маркизы Сантильяни, вы там были, и я там был. На нём дамы взяли в осаду одного молодого лейтенанта, требуя рассказать про «кровавый бал» и страшных шойгенов, с которыми доблестно сражался он с королевскими гвардейцами.
Я горестно вздохнул – было такое. Эти бестии в юбках устроили мне и вправду настоящую осаду, а их мамаши спят и видят в роли зятя. Видя, как меня передёрнуло, майор рассмеялся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Вот тогда мне стало любопытно – кто это стал героем вечера. Спросил одного знакомого. И вас заочно представили.
– Мне несколько неудобно, но вас я совершенно не помню, – развёл руками я.
– Неудивительно, вас там чуть не разорвали! – смеясь, продолжил он. – Хотел подойти познакомится, но понял всю бесперспективность этой затеи. Думал перехватить после бала, но не сложилось.
– Я ушёл оттуда намного раньше, чем завершился бал, нашёл благовидный повод. Признаюсь четно – сбежал. Внимание дам очень лестно, но все имеет предел.
Майор хотел что-то сказать в ответ, но дверь открылась, генерал и посол, переговариваясь, отправились на выход из вагона. За ними вышел полковник и последовал за ним.
На ходу губернатор давал инструкции своему адъютанту.
– Питер, найдите перевозчиков, что возят товары к дроу, и наймите три повозки – наши гости должны отправиться в путь через час.
– Есть! Всего одна компания в городе изредка возит грузы к дроу, остальные боятся. Не знаю, найдутся ли у них три грузовых повозки. Но то, что у них нет пассажирских – это точно. Гости к тёмным эльфам не ездят.
– Пусть арендуют у кого-нибудь! – отрезал генерал.
Попрощавшись с самым важным в этих краях чиновником, стали постепенно выгружать вещи. Майор же умчался, пообещав быть максимум через полчаса.
Когда караван из тележек носильщиков готов был отправиться к выходу, с крыши вагона на перрон опустилась стремянка, по которой шустро спустился рыжебородый гном.
– Гхм-гхм, – прокашлялся он. – Господа хорошие, надо бы смету подбить, – обратился он сразу ко всем. – Я старший мастеровой ремонтной артели, если что, – представился рыжебородый. – Так что тут у нас, – гном достал замусоленную бумажку из кармана на фартуке и огрызок карандаша из-за уха. Дыра в крыше, явно магия тлена поработала – восстановление два золотых. На не успевшее сорваться возмущение мага он ответил: – Руны нужно восстановить те, что конструкцию усиливают, поэтому и дорого. Ковровая дорожка в коридоре под замену – пол золотого. Заделка пулевых пробоин и замена нескольких штор – тоже пол золотого, и такое дело, – замялся он, – ваше животное немного набедокурило на ковре в одном из купе, а он дорогой, пешиханский. Гном указал на Фредерика, мирно сидящего рядом со мной. Мы приберём, но надо бы накинуть.
Он выразительно потёр указательным и большим пальцами друг об друга.
Смотря, как Фред медленно поднимается на задние лапы, я понял сейчас что будет. Громадный рыжий кот в одно мгновение переместился к гному и с невероятной скоростью ухватил его за бороду одной лапой, а второй с выпущенными когтями взял за горло.
– Ты кого животным назвал? Берега не попутал??? Сейчас сам под себя набедокуришь, огрызок! Хрпар тырав сох джас! – выплюнул он ему в лицо на гномьем.
Кончики когтей впились в горло и выступили капельки крови. Разъярённый Фред держал гнома за бороду подтягивая его лицо к своей оскаленной морде.
– Мне кажется, мастер гном, нам положена скидка, – спокойный голос Виктора Геннадьевича прозвучал над затихшей платформой, – как почетным клиентам.
– Ски… ски… скид…ка?! – промямлил бородатый.
– Ты кого на деньги развести пытаешься, бестолочь подгорная?!– буквально рычал Фред. – Чтоб тебя крепью пришибло! Недоумок рыжебородый!
– Да и мне очень интересно, что на такое пошлое вымогательство скажет Гроин Большой молот? Он, кажется, всё ещё возглавляет Клан Рыжебородых? – продолжил посол.
Гном вздрогнул. Для гномов, что родились в городах людей или в так называемых свободных поселениях, принадлежность к тому или иному подгорному клану не так важна. Но для выходцев из гномьих королевств и тех, кто не разорвал отношения со своими подгорными родичами, важнее этого не может быть ничего. Клан, статус семьи в нем, постоянная скрытая борьба за более высокое положение в совете. Имея всё это, гном или семья гномов всегда может рассчитывать на помощь и поддержку клана в любой трудной ситуации. Но и плата за подобную поддержку очень немаленькая – почти полное подчинение главе и совету клана.
