Луиджи Гальвани был не из таких (хотя, когда появились электрические машины, прикупил себе одну - для опытов). Он возглавлял кафедру анатомии в университете Болоньи, очень престижном и очень солидном. Однако в лечении болезней разбирался, по-видимому, так себе, потому что, когда его супруга подхватила серьезную простуду и ей назначили укрепляющий бульон из лягушачьих лапок, Гальвани ни на минуту не усомнился в эффективности такого «лекарства». Впрочем, большим выбором препаратов медицина XVIII века похвастаться не могла и пришлось довольствоваться тем, что было доступно.
Гальвани приобрел требуемых лягушек и пока кухарка варила из них супчик, утащил пару штук к себе в кабинет. Зачем они понадобились ему? Препарировать очередное земноводное во имя науки. Но вышло из этого совершенно неожиданное.
На рабочем столе Гальвани громоздилось много всякой всячины, в том числе и та самая электрическая машина. Она-то и оказалась повинна в том, что препарированные лягушки на столе. ожили. Их лапки вдруг начали дергаться, едва только Гальвани прикасался к ним скальпелем.
Удивлению Гальвани нет предела. Он тычет в квакушек скальпелями и проволокой, он выносит рабочий стол на улицу и ждет грозы, чтобы атмосферное электричество тоже заставило неживые лапки содрогаться. И тогда Луиджи Гальвани явил миру оригинальную теорию: живая ткань генерирует свое электричество.
Вот что значит анатом! Ведь дело было, конечно, не в лапках, а в металле. Ведь даже сам Гальвани заметил это: он брал проволоку и крючки из меди, подвешивал лягушек на ограду из железа, подставлял им «под ноги» серебряную чашку. Всякий раз при наличии двух разных металлов он получал нужный эффект, но не нашел причинно-следственной связи.
У Гальвани быстро появились ученики. И один из них, Алессандро Вольта, превратился в его разоблачителя. Вначале он повторил опыты Гальвани, и лягушки у него тоже «оживали», но потом Вольта усомнился, что такое электричество имело животную природу.
Гальвани был возмущен. Вот, значит, какую змею пригрел на груди! Но Вольта, кажется, был готов пойти на многое, чтобы доказать свою правоту. Он сам практически выступил в роли той лягушки! Высовывал язык, клал на него металлическую пластинку и монетку из меди, соединял их проволокой. Только язык его при этом не дергался, лишь во рту появлялся кисловатый привкус.
Но нельзя сказать, что полностью не прав был и Гальвани. О животном электричестве сегодня хорошо известно: взять хотя бы электрических скатов. И также надо отдать должное благородству Вольты - это он настоял на том, чтобы электричество, возникающее при соприкосновении некоторых металлов, называлось гальваническим. Ведь его учитель первым обнаружил это явление.
А супруга Гальвани конечно же выздоровела. И если верить другой легенде, даже помогала мужу в его опытах с лапками. Смелая женщина!
День радио
Однажды Беллу с его проводной телефонией был брошен вызов. Фермер Натан Стаблфилд объявил жителям городка Мюррей в штате Кентукки, что покажет им, как можно разговаривать по телефону без всяких проводов и телефонных станций.
Публика начала стягиваться заранее, предвкушая забавное зрелище. В те времена по всей Америке перед провинциалами то и дело выступали разные шарлатаны - предлагали купить какие-нибудь чудодейственные лекарства, почти настоящее золото или что-нибудь еще. Народ находил в этом особое развлечение: аферистов забрасывали помидорами и яйцами, а то и вовсе раздевали, вываливали в дегте и перьях и выпроваживали восвояси - словом, веселились.
Стаблфилд привез и выгрузил на лужайку перед городской мэрией два каких-то ящика, из которых торчали стальные стержни, и две какие-то трубки. Ящики-аппараты установили на расстоянии в разных концах лужайки и воткнули стержни в землю . В демонстрации изобретения Стаблфилду помогал его двенадцатилетний сын. Взяв телефонные трубки, не соединенные между собой ни единым проводком, испытатели заговорили друг с другом. Беседовали достаточно негромко, но все, кто стоял рядом, слышали голос отвечавшего.
Это не было похоже на привычное вымогательство денег у населения: Стаблфилд ничем не торговал. Но и ни на что другое тоже не было похоже. Толпа не знала, как реагировать, поэтому, как только демонстрация завершилась, некоторое время стояла тишина. А потом. раздались отнюдь не аплодисменты. Народ разразился хохотом, улюлюканьем, свистом и неприличными выкриками. Вопли продолжались до тех пор, пока Стаблфилд, униженный, не собрал свое оборудование в фургон и не уехал. «Я, к несчастью, родился на пятьдесят лет раньше, чем следовало!» - говорил он потом.
Но шоу не прошло без последствий - благодаря вездесущим репортерам. Через несколько лет из редакции местной газеты «Пост диспетч» изобретателю пришло письмо с предложением продемонстрировать свой аппарат еще раз. Стаблфилд, полный горьких впечатлений от прошлого показа, ответил письмом в стиле «Спасибо, но лучше вы к нам». И корреспондент газеты прибыл к нему на ферму.
Теперь шоу было несколько иным. Стаблфилд принес обыкновенную с виду трубку, но прямо из нее торчали четырехфутовые стержни. Он предложил репортеру отойти на большое расстояние, воткнуть стержни в землю и снять трубку. Он так и сделал - отошел больше чем на милю, воткнул, снял трубку и сказал: «Алло». И тут трубка чуть не выпала у него из рук: в ней зазвучал голос Стаблфилда, да так отчетливо, как будто «абонент» стоял рядом!
Изобретатель уверял, что когда-нибудь люди в разных точках земного шара будут точно так же общаться друг с другом «по воздуху». Когда репортер спросил у него, в чем же секрет, он ответил только, что использует электрическое поле, пронизывающее воздух, воду и землю.
Вышедшая статья стала сенсацией. Стаблфилд получил многообещающее приглашение продемонстрировать свое изобретение финансистам, и эта демонстрация прошла с полным успехом. Казалось, жизнь налаживается: правительственная комиссия пригласила Стаблфилда в Вашингтон, и там в присутствии высокопоставленных чиновников эксперимент был показан снова. На этот раз собеседник находился на катере, который двинулся вверх по течению, но телефонная связь не прервалась ни на минуту. Катер удалялся, а слышимость нисколько не ухудшалась!
Назавтра вашингтонская «Ивнинг стар» опубликовала хвалебную статью. Изобретателя поздравляли. Устройство советовали немедленно запатентовать и пустить в производство. Но. Что-то в этой истории не сложилось. Никому не известно, почему Стаблфилд вместо этого вернулся на свою ферму. Не поверил хвалебным отзывам после того, первого позора?
Уже после смерти изобретателя выяснилось, что не осталось ни чертежей, ни самих аппаратов. Жители городка насочиняли о Стаблфилде легенд и гордятся тем, что все началось именно в Мюррее! Правда, закончилось тем же, с чего и началось, а радиосвязь появилась гораздо позже и под руками совсем других людей. В истории изобретения радио истина тоже настолько переплелась с вымыслом, что и не разобраться. Только о Стаблфилде напрочь забыли: Россия «болеет» за первенство Александра Попова, а Италия - за Гульельмо Маркони. Не помнят даже, какие точно слова впервые передали по беспроводной связи: русские «Генрихъ Герцъ», немецкие «Heinrich Hertz» или просто «Герц». О своем изобретении Попов дал публикации, но не взял патента. А Маркони, наоборот, обеспечил радио коммерческий успех. Каждый сделал что смог: Попова не тянуло в бизнес, а Маркони в профессуру. Но Нобелевская премия, слава и прибыли достались последнему. А в России 7 мая празднуется День радио - в честь первой демонстрации устройства.
