‑ Наступил тот самый момент… Мы все долго ждали и трепетно верили....
После чего все приглашённые гости, как по сигналу, синхронно начали аплодировать. Их радость была совершенно искренней.
Генрорд развернулся полубоком к Ориону и пригласил к себе. Шаги парня были робкими, в движениях чувствовалось стеснение. Не слишком уверенной походкой он всё же вошёл в центр, над которым не было довлеющей высоты. Старейший Отец тут же крепко обнял его, похлопывая по спине и негромко приговаривая:
‑ Свершилось! Свершилось!
Зал залился аплодисментами.
Естественным образом приближалось время пира, который должен был состояться в замке Архсу, где «Высеченный зал Собраний» был полностью готов к приёму гостей и венчанию грандиозного события ‑ посвящения Ориона.
В центр круга творения вышел Градвирг:
‑ Друзья мои! Мы рады пригласить всех на дальнейшее празднование в наш первый дом Архсу, который уже готов встретить нас, обеспечивая эксклюзивную возможность широкой и индивидуальной коммуникации с избранным.
Замок Архсу был не менее восхитителен, чем «Храм Рождения». Прежде всего вызывала восторг целостность конструкции, вырезанной из сплошной скалы тёмно-янтарного цвета. Монолитные стены завораживали и поражали восхитительным оттенком приторно-жёлтого цвета, вызывая неповторимую яркость в глазах, смотревших на них. Сияющий, светящийся замок настраивал любое существо, находящееся рядом, на душевное равновесие и спокойствие, заставляя проникнуться величием первоосновы «белого мира». В целом сооружение имело форму полумесяца. От горы в центре находилось огромное пространство высеченного «зала Собраний», которое своим зернисто-оранжевым цветом подчёркивало законченную структуру замка. В торце грандиозного помещения стоял единый трон с пятью «десницами пристанищ». Изваяние походило на ладонь «левой пятерни», сложенную в виде чаши, с расставленными по кругу перстами, где и располагались Царствующие Отцы. Отсюда просматривался весь зал.
Итак, всё было готово для начала праздника. Яркие бальные наряды женщин придавали шарм праздничному событию, а мужские строгие военные мундиры подчёркивали статус мероприятия. Звуки фанфар возвестили о выходе пяти Царствующих Отцов, которые заняли место на огромных тронах.
Бал должен был начинать Орион с танца уважения ‑ «Ламинас». Хронос вывел его в центр зала, оставил в середине и медленно удалился на достаточное расстояние. Так же поступили и все присутствующие особы мужского пола. Вблизи молодого первородного остались только молодые девушки, ожидающие приглашения на танец избранным существом «белого мира». Орион быстро огляделся. Тут же его взгляд, словно заворожённый, остановился на той незнакомке, чья жизнь была дороже собственной. Величественный воин, избранник пяти Царств, обречённый играть главенствующую роль в любом сражении, совершивший множество неповторимых подвигов, не задумываясь рисковавший своим бессмертием ради спасения других, не ведающий страха в своём взоре, воздействующий своим энергетическим полем так, что трепетали «Драконы обилия» повелители стихий всех природных элементов, принцы и цари разных миров; вселявший ужас во всех своих соперников, приручивший «чёрных демонов», убивавший духов «иззакрая», теперь боялся, да, боялся подойти к хрупкой, немножко неловкой девушке.
К ней его подталкивало не мужество, а неловкая ситуация ожидания окружающих. Он долго и упёрто смотрел на неё и все уже расступились перед его взором. Сделав несколько шагов в её направлении и протягивая руку, Орион произнёс дрожащим голосом с комом в горле:
‑ Окажите мне честь?
‑ Я буду рада, – тонким и игривым голоском ответила незнакомка, поклонившись и подав ему руку.
Огромный торжественный зал, наполненный великими существами, затаив дыхание наблюдал за этой порхающей парой. Искорку между повзрослевшими детьми, наверное, почувствовали все, и даже старый Генрорд, который притворялся то слабовидящим, то слабослышащим. Бесспорно, готовясь к «Великому сну», он намеривался понянчить правнуков. Старейший праотец не упускал случая упомянуть об этом каждому встретившемуся на пути бедолаге, и, конечно, Генрорд был доволен выбором Ориона. Эта прекрасная незнакомка, в которую неотвратимо влюбился молодой избранный, была его внучкой. «Непослушная девочка Лели», ‑ так называл Великий дед шкодливую девчонку. Он очень любил это дитя и желал ей только добра.
Повзрослевшая Лели объявила своему роду о том, что хочет связать свою жизнь со служением в храме Инродверга, и посвятить этому своё вечное существование. Такое заявление очень огорчило Генрорда, который непременно хотел видеть свою любимую внучку счастливой и шкодной как сейчас. Также дедушка хотел поиграть со своими правнуками до того момента, как уснёт на «пять циклов».
В то время когда Орион и Леля делали свои первые шаги под небесно ритмичную музыку, танцуя «Ламинас», на лице Великого дедушки сияла улыбка. Постоянно чопорный, всегда рассудительный старик начал вести себя как маленький ребёнок, покачивая головой в разные стороны, и хлопая в ладоши под ритм музыки. Он и сам чуть было не пустился в пляс.
Это зрелище заставило всех четырёх собратьев, сидевших в гордых позах с непоколебимыми взглядами, медленно развернуться в сторону старшего брата и с большим удовольствием и интересом наблюдать за ожившим стариком. Они все были практически одного «дня-события» с начала творения «белого мира». Но Генрорд как самый старший из братьев обычно вёл себя сдержанно и серьёзно, и тем страннее выглядела его оживлённость для остальных Праотцов. Это событие задало тон дальнейшему прохождению праздника. Четыре «Отца», переглянувшись между собой, недолго думая, рассмеялись. Конечно же, они понимали, почему так счастлив и весел Царствующий в своём королевстве.
Кружась в танце и восхищаясь Лели, Орион почти не дышал. Девушка в ослепительно белом платье грациозно передвигалась, периодически непроизвольно касаясь лица юного избранного шелковистыми, мягкими локонами, что приводило его в беспамятное состояние. Приятный аромат от первородной девушки дурманил мысли молодого «миссии». А в те моменты, когда Лели начинала непроизвольно улыбаться, видя опустошённое лицо «великого» – вводили его в окончательный транс. От этого безвластного состояния безмятежности мимика взрослого, сильного «Изначального», который всегда был серьёзен и всячески старался привести себя в состояние «великой равностности», выглядела по-детски наивной.
Музыка остановилась, и Орион наконец-то смог привести себя в свойственную ему норму. Он осмелился и невнятно произнес:
‑ Как твоё имя?
Он ждал ответа с искренностью ребёнка.
‑ Лели, ‑ улыбаясь, ответила она.
Прошло несколько «условных минут», а праздник набирал обороты. Все пришедшие гости зарядились положительными эмоциями от Праотцов и продолжали танцевать. Одурманенный юноша никак не мог сформулировать внятный, и как ему казалось, обязательно нужный вопрос к прекрасной особе. В его мыслях было опасение отпугнуть её каким-нибудь ненужным словом, и тем самым попасть в группу назойливых парней. Причудливый вид Ориона вызывал неподдельную радость у «первопричинной красотки».
‑ Лели, давай выйдем на лестничную площадку, я покажу тебе твою звезду, ‑ с трудом вымолвил Орион.
‑ Мою звезду?!
‑ Да. При рождении любого «первородного существа» Вселенная будто делает в космосе метку в знак великой радости.
Она очень заинтересовалась тем, что сказал названный «миссия».
‑ Да. Пойдёмте скорей!
Двигаясь вместе к лестничной площадке, они всё больше радовали Генрорда, который, не пряча довольной улыбки, словно гусь, высоко вытянул шею над торжественным залом. Сверкая густой серебристой бородой, он провожал их пристальным взглядом. Движению пары постоянно мешали возникающие на их пути гости, которые всячески пытались познакомиться с Орионом лично. Великий дедушка, видя эту картину и понимая, что у ребят возникает сложность с уединением, совершенно изменился в лице. Его густые брови приняли привычный сдвинуто напряжённый вид. В его взгляде сгустились тучи. Он тут же нахмурено посмотрел в сторону, где стоял начальник легиона охраны города Артакрила ‑ сердитый и строгий, но верный как цепной пёс пяти Праотцам ‑ Стражил. Заметив призывный взор, он подбежал к Генрорду. Став на левое колено, обратился к раздражённому, но чересчур любящему дедушке:
‑ Да, мой Отец!
‑ Стражил, посмотри в зал. Видишь, Орион с моей внучкой пытается пробраться через ряды пристающих приглашённых гостей к лестничной площадке? А им всячески мешают! Сделай так, чтобы они беспрепятственно дошли, куда им хочется, не заметив твоей помощи! И пусть ни одна первородная душа не помешает их общению!
Ещё в тот момент, когда Генрорд насупил брови и напряг мужественные скулы, многие сразу всё поняли. Пропавшая улыбка Великого деда являлась сигналом для бдительных гостей, знающих о суровости его нравов. Они сразу поняли, что пора отстать от нарождающейся пары. Конечно, некоторые отчаянные, проигнорировавшие хмурые брови ревнивого деда, не записались в самоубийцы, и среагировали на ухудшающиеся гримасы неумолимо нещадного лиходея Стражила, который стал чернее тучи от недобрых нашёптываний Праотца. Все отлично знали деспотичный нрав начальника легиона охраны Артакрила и не хотели лишний раз доводить ситуацию до общения с ним, тем более, понимая, что он предпочитал пользоваться грубой силой в процессе общения. Таким образом роковая судьба не смогла свести Стражила хоть с одним из замешкавшихся гостей. В одно мгновенье все потенциальные жертвы необязательных тяжких обстоятельств отстали от Ориона и продолжили веселиться, а пара быстро добралась до лестничной площадки на свежий воздух.
