Когда пахан Убю придет собрать долги,
А трое молотил тебе по харе влепят!
Гони монету, лох, да помолись творцу,
Что не прирезали как жирную овцу!
Пахан Убю встает, едва забрезжит свет,
И с самого с ранья ему покоя нет.
И на душе свербит, и в брюхе что-то свищет,
Но чужд ему покой, покоя он не ищет.
Он в спальню молотил летит, как ураган,
И, каждому слегка навесив по рогам,
Он шагом строевым выводит за ворота
Весь удалой отряд своих мордоворотов.
Там, разделив на всех горбушку с чесноком
И в путь благословя отеческим пинком,
Он каждому бойцу дает заданье хмуро,
С кого, когда и как сегодня драть три шкуры.
И, банду разослав по точкам наконец,
Спешит обратно в дом, крича жене с порога:
«Вы где, мадам Убю? Вставайте, ради Бога,
Подать мне мой пинцет и всяческий пиндец.
Уж скоро семь часов, а ей и горя мало!»
Но сонная мадам ворчит в ответ ему:
«Ты лучше бы сперва умыл свое едало!»
Но славный наш пахан не внемлет ничему,
И запихав в карман кошель свой здоровенный,
Выходит со двора, заботами согбенный.
Конец второго акта
АКТ ТРЕТИЙ
Сцена I
По сцене проходят Молотилы
Молотилы:
Идем и смотрим в оба,
Глядим по сторонам
И думаем: кого бы
Уделать нынче нам?
С прохожего простого
Нам толку никакого.
Нам подавай такого,
Чтоб греб деньгу толково.
А вот и он, голуба!
Пять штук — один костюм.
Сейчас получит в зубы
Проклятый Толстосум!
Ну, пакостное рыло,
Набитая мошна,
Сейчас за все, ловчила,
Ты огребешь сполна!
Отведаешь пинка,
Нюхнешь и кулака
Под вздох и под бока!
Эх, раззудись, рука!
Как груша измолочен,
Ты бабки сам отдашь.
Доволен будет очень
Пахан суровый наш.
Уходят.
Сцена
IIПока Молотилы поют, с разных сторон появляются Дурантье и Ахрас
Дурантье (одет, как рантье, амурные чулки, шляпа с пером и т. п.): Неслыханно! Возмутительно! Проклятый чиновник! У меня всего 3700 франков дохода, а господин Убю требует, чтобы я платил ему 80 000 ежедневно. Таких денег, у меня, конечно, нет, так он посылает меня в Отжимку, что на Площади Согласия, а там только входной билет стоит 15 000 франков. Неслыханно! Возмутительно!
Ахрас: Ну, это, как его, я бы рад остаться дома, да не могу. Господин Убю прозрачно намекнул, что я в этом доме лишний. И представьте себе, в моей собственной спальне он поставил, я извиняюсь, срынекачку. Ой, кто-то идет. Опять Молотила!
Дурантье: Что я вижу? Прислужник Главного Казначальника? Изобразим почтение. Да здравствует господин Убю!
Ахрас: Буду угождать им, а не то опять угожу на кол. Ну это, как его: убю! голову оттяпаю! ухи обкарнаю!
Дурантье: В Отжимку! Бей рантье! Включай аппарат!
Ахрас: Ну, это, на кол его!
Приближаются друг к другу.
Дурантье: Караул! Убивают!
Ахрас: На помощь!
Оба пытаются удрать, но все время натыкаются друг на друга.
Ахрас (на коленях): Господин Молотила, я ужасно извиняюсь, я, право, не нарочно; я, это, как его, преданный слуга его милости господина Убю.
Дурантье: Возмутительно! Это я — верный раб Главного Казначальника!
Ахрас: Ну, это, как его, вы случайно не мастер фехтования?
Дурантье: Это неслыханно! Однако не имею чести.
Ахрас: Эээ… Ну тогда, доложу я вам, ежели вы и впрямь не держали шпагу в руке, я вас вызываю.
Дурантье: В таком случае не стану от вас скрывать: я мастер фехтования.
Ахрас: Ах, вот оно что. (Дает ему пощечину.) Тогда попрошу вашу визитную карточку. Я буду раздавать пощечины всем встречным дуэлянтам и отбирать у них визитные карточки, а потом, доложу я вам, стану предъявлять эти карточки всем недуэлянтам, те испугаются и до них дойдет, что я человек мирный.
Дурантье: Возмутительно! Зря стараетесь, сударь. Я не стану с вами драться. К тому же наши силы не равны.
Ахрас: Ну, это, как его, на этот счет можете не волноваться. Я буду великодушен к побежденному.
По сцене проходит рвичулок-терьер.
Дурантье: Неслыханно! Эта скотина, подосланная господином Убю, меня разула.
Ахрас: На ней же ваши ажурные чулки и башмаки, доложу я вам. А я-то хотел предложить вам совместный побег.
Дурантье: Побег? Но куда бежать?
Ахрас: Бежать, чтобы спокойно сразиться, но подальше от господина Убю.
Дурантье: В Бельгию?
Ахрас: А еще лучше в Египет. Я прихватил бы там пару пирамид для своей коллекции многогранников. А что до ваших башмаков, зайдем к сапожнику на углу и дело с концом.
Сцена III
Дурантье, Молотилы, Мемнон на бочке
Дурантье садится, и в этот момент Мемнон вступает на флейте, поскольку занимается заря. Сидя у постамента, Дурантье, охваченный ужасом, слушает песню Мемнона. Молотилы появляются с противоположной стороны и не замечают его.
Мемнон:
В приходе Всех Святых я с бабой жил своею.
Я мебельщиком был, модисткою она.
Мы много долгих лет не знали горя с нею:
И полон дом добра, и толстая мошна.
Коль в воскресенье был денек пригожий,
Мы, приодевшись, шли рука к руке
Взглянуть, как в переулке Краснорожей
Буржуев будут тяпать по башке.
Там брызжут весело мозги,
Толпа гогочет: «Каково!»
Король Убю раздаст долги.
Молотилы:
Ура Папаше, мать его!
Мемнон:
Два наших сосунка, набивши рты вареньем,
Конечно, тут как тут, глазенки их горят.
А там, на площади, уже столпотворенье —
Все норовят пробиться в первый ряд.
Здесь главное — занять места получше.
Плевать на оплеухи и пинки.
А я влезал на мусорную кучу,
Чтоб не заляпать кровью башмаки.
Там брызжут весело мозги,
Толпа гогочет: «Каково!»
Король Убю раздаст долги.
Молотилы:
Ура Папаше, мать его!
Мемнон:
И вот уж нас с женой мозгами окатило,
И наши сосунки их сдуру тянут в рот.
И глядя на верзилу-Молотилу,
Толпа вокруг гогочет и орет.
И тут, смотрю, стоит у самой кучки
Хмырь, что меня обжулил с год назад.
Ну, говорю, здорово, потрух сучий!
Да ты, я вижу, вроде мне не рад?
Там брызжут весело мозги,
Толпа гогочет: «Каково!»
Корачь Убю раздаст долги.
Молотилы:
Ура Папаше, мать его!
Мемнон:
А тут еще жена локтем под бок пихает:
«Чего стоишь, как пень, — мужик ты или нет?
А ну-ка двинь ему дерьмом коровьим в харю,
Пока народ глазеет в белый свет!»
Законная моя не скажет плохо.
Собравшись с духом, я что было сил
Швырнул в хмыря огромную лепеху;
Но прямо в Молотилу угодил.
Там брызжут весело мозги,
Толпа гогочет: «Каково!»
Король Убю раздаст долги.
Молотилы и Мемнон:
Ура Папаше, мать его!
Мемнон:
И вот уже меня швыряют на канаты,
И вновь толпа вокруг топочет и орет,
И в черную дыру, откуда нет возврата,
Проваливаюсь я башкой вперед.
Вот и ходи теперь в денек погожий
Смотреть, как Молотилы-мясники
Гуляют в переулке Краснорожей!
Придешь с башкой — уходишь без башки!
Молотилы и Мемнон:
Там брызжут весело мозги,
Толпа гогочет: «Каково!»
Король Убю раздаст долги.
Ура Папаше, мать его!
Сцена
IVЗавидев свет, Молотилы забираются обратно в сундуки. Появляется Ахрас в сопровождении сапожника Скитотомила, который несет с собой вывеску и лоток с башмаками.
Мемнон, Дурантье, Ахрас, сапожник Скитотомил
Ахрас: Ну; доложу я вам, прийти к вам сами мы не могли, боялись нарушить единство места. Располагайтесь. (Открывает дверь в глубине сцены.) Повесьте над дверью свою вывеску и выслушайте просьбу моего юного друга.
Дурантье: Любезный сапожник, я вознамерился бежать в Египет вместе с моим почтенным другом господином Ахрасом. Рвичулок-терьер лишил меня сапог, взываю к вам по поводу ботинок.
