– Ну так? – посмотрел на Рона Грилон.
– Купи вот этот пистолет, – положил Рон на стол туберкулёзно-плазменный пистолет.
– Зачем мне пистолет? – напрягшись, спросил контрабандист.
Рон внимательно посмотрел на него. Волосы длинные, седые, лицо морщинистое, взгляд голубых глаз колючий, недоверчивый. Комплекции тощей, но жилистой.
В мире энергетического оружия очень сложно что-то сказать по рукам человека. Если используешь стаб-оружие, то видно характерный цвет рук человека, который очень часто стреляет. Если часто стреляет – значит, поддерживает свою квалификацию на уровне. Ещё от частого контакта с оружейным металлом на пальцах и руках возникают мозоли и потёртости. Не говоря уже о характерном плече стрелка.
Энергетическое же оружие не имеет отдачи, металлические части, вступающие в контакт с пальцами и руками, у него покрыты мягким пластиком, что частично снижает интенсивность возникновения мозолей и потёртостей.
Поэтому Рон не мог сделать определённые выводы о человеке по совокупности характерных внешних признаков.
В мирах Империума всё было иначе. Лазерные винтовки делали максимально надёжными, поэтому на них, за исключением обивки приклада, не было пластика. Спусковой крючок был цельнометаллическим, а ствольная коробка угловатой. Это оставляло характерные следы на телах гвардейцев, которые позволяли быстро определить собрата в первые моменты встречи.
– Чтобы перепродать его подороже, – как нечто само собой разумеющееся сказал Рон. – Зачем ещё покупать вещи?
– Ты понимаешь, что торговля оружием незаконна? – спросил Цильхас Грилон.
– Контрабанда тоже незаконна, – пожал плечами Рон. – Но тебя ведь это не останавливает?
– Недоказуемо, – усмехнулся контрабандист.
– А я сюда не доказывать пришёл, – усмехнулся Рон в ответ. – Нужен пистолет в идеальном состоянии или я дальше пойду?
– Дальше иди, – уверенно ответил Грилон.
– Вот и поговорили, – демонстративно развернулся Рон к выходу.
– Подожди, – окликнул его Грилон. – Что хочешь за него?
– Тысячу кредитов, – вновь развернулся Рон, но уже с довольной улыбкой. – Понимаю, цена на двести пятьдесят кредитов выше рыночной, но ты сначала посмотри на состояние и учти обстановку орбитальной блокады.
С помощью «Репаро», наложенных ещё на подходе к дому контрабандиста, Рон восстановил тяжёлый бластерный пистолет DL-44 до заводского состояния. Фигурально выражаясь, теперь на нём даже муха не сидела.
– Дай-ка, – принял пистолет из рук Рона Грилон.
Он умело разобрал оружие и скрупулёзно изучил каждую деталь.
– Из него что, никогда не стреляли? – поднял удивлённый взгляд на Рона контрабандист. – Ионизационная камера девственно чиста.
– Представляешь? – улыбнулся Рон. – Я продаю тебе бластер в идеальном состоянии.
– Но серийный номер старый… – недоуменно произнёс контрабандист. – Кристалл просто должен был деградировать…
– Вариант нового кристалла ты не рассматриваешь? – спросил Рон.
– Твоя правда, – кивнул контрабандист. – Но его цена составляет 75 % стоимости бластера. Нахрена это тебе, парень?
– Деньги нужны, – улыбнулся Рон.
– Сам дурак тогда, – ответил Грилон, а затем полез в выдвижной ящик стола. – Вот твоя тысяча кредитов…
Рон получил десяток карточек номиналом в сто кредитов и довольный пошёл прочь.
Поттер ждал его на улице.
– Чего ты никак не отцепишься от меня, Гарри? – спросил его Рон. – Неужели тебе не хочется, не знаю, с семьёй побыть или чем вы там обычно занимаетесь?
– Нам нужно разобраться с жильём, – сказал Поттер.
– За тебя уже подумали, Гарри, – усмехнулся Рон. – Идём в машину.
Пока шли, Поттер никак не хотел затыкаться.
– А я ведь раньше считал тебя образцом для подражания, Рон, – говорил он.
– Ну, моральные ориентиры у тебя были сильно сбиты, – ответил Рон, закуривая очередную сигарету.
– Сочувствовал тебе, – продолжал Поттер. – А ещё втайне завидовал.
Рон остановился и посмотрел на Поттера, который тоже остановился, но ещё думал о том, что он только что ляпнул.
– Поверь мне… – процедил Рон. – Ты бы тысячу раз проклял судьбу, окажись там вместо меня…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хотя было бы неплохо прожить спокойную и счастливую жизнь, в которой вся его семья рядом, не надо думать о том, отгрызут ли тебе крысы ноги в блиндаже, если сегодня ты поспишь не в ботинках… Рон бы счастливо жил, может, поучаствовав в войне против Воландеморта с его Пожирателями Членов, завёл семью… Возможно, у него бы что-то получилось с Гермионой… А Поттер в это время выживал бы где-нибудь в Арденнах, каждую ночь тревожно засыпая под артиллерийскую канонаду…
«Эх, славная была бы жизнь», – подумал Рон с сожалением. – «Но, увы, „повезло“ не Поттеру, а мне».
Дошли до машины, Рон сел за руль, а Поттер залез в пассажирский салон, где устроился рядом с любимой женой и детьми.
– Всё путём? – спросил Фред, сидящий на переднем пассажирском.
Рон кивнул и завёл двигатель.
Странное дело – эти праворульные машины.
В Империуме гражданский транспорт делают леворульным, это следование древнему Имперскому эдикту «О единообразии транспорта». Рон не забывал, что в старушке-Англии транспорт праворульный, поэтому движение левостороннее, но с машинами он больше общего имел в Империуме Человечества. За это время он как-то привык, что движение должно быть правосторонним, а все дебилы, ездящие по правилам левостороннего движения, едут по встречке.
– Вот это здание… – прошептал Рон, когда они выехали к нужному месту.
Припарковав машину, он вышел и огляделся. Район средней престижности, видно по зданиям. Самое оно.
Поднявшись по ступеням, он вошёл в очередной отель и сразу же увидел ресепшен, где стояла обычная женщина, но в форменной одежде отеля.
– Добрый день, – приветствовал он её. – Сколько стоит небольшой номер?
– Добрый день, – дежурно улыбнулась ему служащая. – Пять кредитов в день, сэр.
– На пять дней, – решил Рон.
– Дайте, пожалуйста, свои данные, – попросила служащая, вновь дежурно улыбнувшись.
– Рональд Билиус Уизли, – назвал себя Рон. – Прибыл на Набу с торговыми делами, но вынужден задержаться.
– Дату рождения, пожалуйста, – попросила служащая.
Рон задумался. Сейчас 3 год ПРС, то есть «после ресинхронизации». Ему сейчас тридцать три биологических лет… Выходит, что здесь он должен был родиться в тридцатом году ДРС, то есть «до ресинхронизации».
– Тридцатый год ДРС, третий месяц и первый день, – назвал дату своего рождения Рон.
– Со скорым днём рождения, сэр, – заблаговременно поздравила Рона служащая.
Сегодняшнюю дату Рон тоже знал – тридцатый день второго месяца третьего года. Так-то у каждой обитаемой планеты есть свой календарь, но Галактической Республике на них начихать, так как под каждого не настроишься. Поэтому есть отдельный республиканский календарь, в котором одна дата для всех.
Что любопытно – у них есть отдельный орган, занимающийся галактическим временем и некая гиперсвязь, позволяющая передавать информацию на огромные дистанции практически без лага. А если лаг по каким-то причинам происходит, то информацию передают с его учётом.
Вот и получилось, что лютый геморрой, от которого хронически страдал Империум Человечества, здесь попросту отсутствует. В Империуме, из-за перемещений через Варп и искажений времени, создаваемых им, считать время было занятием неблагодарным, а тут все эти миллионы миров прекрасно себя чувствуют и даже знать не знают о том, что бывают какие-то проблемы с определением общегалактического времени.
– Можете показать персональный идентификатор? – спросила служащая.
– К сожалению, утерял, – солгал Рон.
Не было у него никакого персонального идентификатора, который получают в день совершеннолетия все граждане Галактической Республики. Есть, конечно, неграждане, но они обычно живут в таких жопах мира, что уже и не важно.
Служащая удивилась, но постаралась не подать виду.
