оболочка. Двое в черном сели спереди. Человек с пистолетом приложил палец к кнопке зажигания, автомобиль узнал своего хозяина, и двигатель беззвучно заработал.
— Забыл представиться. Меня зовут Евгений. А его, — он кивнул в сторону своего соседа, — Александр. Без свидетелей можете называть нас просто Женя и Саша.
— Я Шэнли Хэ, отставной капитан ВВС Китая. Будем знакомы.
Джип медленно подъехал к краю и плавно начал спускаться вниз. Евгений аккуратно поддал газу, пока машина не набрала нужную скорость. После чего спуск проходил в автоматическом режиме.
Шэнли какое-то время оглядывался по сторонам, размышляя об интересном способе передвижения, который выбрали проектировщики тоннеля. Он ожидал автоматического подъемника или лифта, но никак не машину. Вероятно, дело было в надежности. Лифты имели свойство ломаться, и исправить поломку в 150 километровой шахте было делом непростым. Да, это многое объясняло.
За окном мелькали красные лампочки, скудно освещавшие бетонные стены тоннеля.
— Стало быть, вы работаете на шейха Хамада бен Халифа Аль Тани. Какой он человек?
Александр, сидящий справа, нервно откашлялся.
— Хороший человек, самый достойный из всех. Если бы не он, мы бы уже давно были мертвы. Скоро вы и сами сможете с ним познакомиться. Через час мы будем на месте. Если у вас есть еще какие-то вопросы, задавайте.
У Шэнли было много вопросов, но он решил их приберечь для более подходящего случая. С нынешним уровнем доверия ждать правдивых ответов не приходилось.
Через полтора часа дорога привела их к металлической двери бункера. Дверь была освещена по периметру белой лентой. Отчего-то в голове Шэнли всплыли картины врат христианского рая. Сам он в Бога не верил, но когда конец света случился, в голове то и дело всплывали библейские мотивы.
Они оставили машину перед входом и отправились внутрь. Тяжелая дверь с трудом поддалась. Она была лишена автоматики и открывалась вручную. Все в бункере делалось во имя надежности и долговечности. Открывшаяся за дверью картина удивила Шэнли. Мраморные полы, огромные люстры на несколько десятков лампочек, дорогая мебель, подушки, аккуратно разложенные у стен, миниатюрные пальмы в бочкообразных тумбах. От бункера он ожидал меньшей помпезности. На деле же он оказался в дворце арабского шейха. Было не похоже, чтобы такой дизайн был выбран в ходе честного голосования. Пазл обретал новые элементы. У Шэнли появилось дурное предчувствие.
— Снимайте обувь и надевайте тапочки. Господин Аль Тани не любит грязные полы, — сказал Саша. Пока Шэнли вертел головой туда-сюда, они с Женей уже давно переобулись.
Они шли по сверкающим мраморным полам, в которых отражались люстры невиданной красоты. Высота потолков впечатляла, в ней было по меньшей мере 7 метров, а в некоторых местах она доходила до всех десяти. Многочисленные люстры отдавали много света, из-за чего в помещении было светло, как днем. Они прошли 20 метров холла, и Евгений подался вперед, чтобы открывать массивную деревянную дверь. Шэнли не разбирался в редких сортах древесины, но был уверен, что сделана она была не из дешевого дерева. И это тогда, когда весь мир уже давно перешел на композитные материалы, а поредевшие леса тщательно оберегали от браконьеров. Стоимость одной такой двери могла исчисляться миллионами долларов.
За дверью их встречала белокурая голубоглазая девушка, одетая в белые одежды. В руках она держала золотой поднос. Евгений запустил руку в приоткрытую молнию комбинезона и извлек наружу пистолет, после чего бережно поместил его на поднос. Девушка откланялась и засеменила куда-то в сторону.
Перед Шэнли и правда оказался настоящий шейх. Черные, как вороное крыло, пряди его волос, густые массивные брови и борода, контрастировали с белым цветом традиционных арабских одежд. Его властный уверенный взгляд выдавал в нем человека, который привык править. Он сидел на длинном обитом замшей диваном. Диван был, по меньшей мере, 20 метров в ширину. По левую и правую сторону от шейха на нем сидели молодые красивые девушки. Шэнли не имел возможности долго их рассматривать, но беглый взгляд показал, что все они принадлежали к разным национальностям. Там были блондинки, брюнетки, рыжие, белые, темные, метиски, азиатки и индианки. Все как на подбор, они источали флюиды чувственной женственности. Их глаза, губы, изгибы их тел говорили о великолепном наборе генов. Всего он заметил около 3 десятков девушек. Позже он узнал, что их было 31. По одной на каждый день месяца.
Перед шейхом на небольшом столике ручной работы красовались тропические фрукты и несколько графинов с вином. Он протянул руку, отхватил пару сочных виноградин и положил их в рот. Девушка, сидевшая к нему ближе всего, тот час же подставила к его подбородку небольшой стаканчик. Шейх сплюнул косточки в него, и взял бокал с вином. Он опустошил его за несколько глотков и откинулся на спинку дивана с чувством собственного превосходства. Гостям он присоединиться к пиршеству не предложил. Ни одна девушка не испила вина и не вкусила фруктов. Весь праздник был устроен для единственной персоны. Шэнли невольно поморщился при этом зрелище. Он был воспитан в простой семье, где было принято угощать своих гостей, а не морить их голодом, заставляя смотреть, как ты ешь в одиночестве. Но он предусмотрительно промолчал. От шейха веяло чем-то недобрым.
Аль Тани осмотрел новоприбывшего с ног до головы и сразу утратил к нему интерес. Он сделал вид, как будто того и не существовало. Далее он обращался исключительно к своим подданным.
— Кто это? — обратился он к Евгению.
— Этого мужчину зовут Шэнли Хэ, он прибыл на китайском драконе вместе с господином Чжан Веем.
— Я вижу, что это не Чжан Вей, — перебил его шейх, — я спрашиваю, разве я давал указания привести кого-то кроме Чжан Вея?
— Но… но вы сказали, что у нас есть одно место. Мы и подумали, что не важно, кому оно достанется.
— С каких пор вы дали себе право думать о чем-то? Думать вам не надо. У вас это плохо получается. Вам надо выполнять мои указания. Говорил привести Чжан Вея, значит надо было привести его и только его.
— Господин Чжан Вей отказался от своего места в мою пользу, уважаемый Хамад бен Халифа Аль Тани, — Шэнли вмешался в разговор.
Шейх пропустил его слова мимо ушей и продолжил разговаривать с Женей.
— Я
