- Хорошо, я в доле...
- Ну, это, конечно, не сорвешься.
- У нас предъява к тебе.
Тьфу! Вот заладили, это опять Король сказал - второй раз уже. Плохо дело. Если в третий раз скажет, значит, самом деле, предъява не шуточная.
- Ты говорят, крутым заделался? Говорят у тебя теперь и ствол новый?
Если Король пасть раскрывает, то загрузить намерен с макушки по самые помидоры. Не расположен я как-то к загрузу, устал за последние два дня. Боюсь, сорвусь, потому ускользаю...
- Предлагаете стволами мериться? Это уже не круто, сейчас яйцами стучатся - чье фебержистей.
- Чей ствол?
Обычно такие прощупки сразу пресекать надо... но сейчас тот случай, когда лучше уступить. Видят же, что я улицы со стволом пришел. Значит, действительно, или оборзел вконец - настолько, что и муниципалов ни во что не ставлю, либо лицензию себе выхлопотал. Завидки берут.
- Зацените машинку!
Пиджачок распахнул, ствол в руку и выпрыгнул. Все вздрогнули.
Уже не знали чему восторгаться: "Стечкину" или специальной кобуре, что такую бандуру выбрасывает. Были всякие приспособы, но они только вверх рукоять подавали под руку, а тут вылетает. Но и сам АПС - загляденье - тоже уникальный, есть на что посмотреть - лучший из своих собратьев. Автоматический Пистолет Стечкина. Модернизированный!
Обойму сбросил, пустил по рукам. Цокают языками. Слюни пускают.
- Нулевой по пробе.
- Да, ну?
- Точно! Со складов резерва, только притирку прошел, я его, пока что, под слабый макаровский хочу погонять, потом уже специальным буду заправлять. С него, если по бронику - ребра под ним крошатся, осколки ныряют, куда какой - так нехило прикладывает.
- Путево!
- Зацените - кнопарь добавлен для сброса обоймы, раньше такого не было - это ижевская модернизация.
- Да, - хвалят, - те могут, и металл у них хороший, это не китайское - умойся.
Не дал Король об умном договорить.
- Харэ лощину мутить! У нас предъява к тебе...
Все! В третий раз слово сказано. Притихли. Молчат, на меня стараются не смотреть, так понимаю, что в курсе о предъяве. Если в третий раз предъява - значит, вся масть предъявляет претензию. Тут, как минимум, раскоронование, если не оправдаешься.
- Пошли! - говорю.
Все предъявы на толковище, в раздевалке. Стараюсь не замечать, что мне "Стечкина" и обойму так и не вернули. Иду уверенно. Время обрезать, а время успокаивать. За дверь взялся, но не вхожу. Жду, когда скажут. Так можно. Разрешается выслушать предъяву, а ответить на нее и в другой раз позволяется, если свидетельства, доказательства надо собрать. Но если дверь открыл, вошел на толковище, значит, согласен отвечать по полной.
Сдвигаются...
- Так постановили, что ты вне игры.
- Основа?
- Эти, на которых ты работаешь, не Абвер случайно? Не западленцы?
- Не в курсах.
- Темнила ты! Зачем тогда подписывался?
- Нет, точно не просекаю, кто такие. Тут не поймешь, может, Абвер за ними ночные горшки выносит - не удивлюсь! Либо...
И задумался, замолчал. Показалось, вот-вот мысль за хвост поймаю интересную, не обычную. Не дали, оборвали.
- Либо - что?
Не знаю, откуда такая мысль пришлындала - будто о них никто вообще ничего не знает, что они кругом сами по себе - не только ни перед кем не отчитываются, но и перед собой не в ответе. Как чужие они среди нас. Симпатичные, но чужие. Не понравилась мне это открытие. Тут можно и под насквозь чужую перетерку попасть.
Молчу.
- Ты отошел, мы так понимаем?
Базар, чую, начинают серьезный.
- Да, - говорю, - временно не в масть.
- Устав, что говорит, помнишь?
Киваю. Понятно, о чем пойдет, уставом будут меня цеплять. Если выскочил из колоды, то дела должен сдать. Дела сдать - это раскороноваться. Если вернусь после этого, снизу придется начинать - с шестерок. Со шнуров. Весь путь пройти заново по ступенькам. Вызывать каждую карту только по очереди, потом... А вдруг прокатил с какой-то, не справился, следующий раз не раньше, чем через год разрешается. И уже (совсем не в масть картина) весь год обязан шузы чистить тому, кого не одолел. Чистишь, чтобы помнил - кто ты есть...
- Предъяву принимаю!
Шепоток пошел.
- И карту снимешь?
- Сниму! - говорю твердо.
- Тогда подожди здесь, у нас обмозгон будет.
Понятно. Раскоронование не каждый день происходит, мало кто помнит, как это должно быть. Слинять? Шоферюга в сторонке стоит встревоженный. Мобилу показывает - поддержку вызвать? Еще не хватало!
Недолго копошились. Снова все вышли. Меня вперед запускают, а сами гуськом сзади. И червовые, вдруг, вся масть, нарисовались, окружили. Уже не вырвешься. Тихо. Ясно, почему тихо. Траур по пистолетчику. Собственной рукой должен туза снять. Как у военных - погоны срывают перед расстрелом.
Еще от дверей вижу - что-то не так... Со всех шкафчиков картинки сняты, вроде как все раскороновались. Причем, не только наш ряд, но и у червовых. Со всех снято, а вот на моем висит... но не та вовсе. Я - туз бубен, козырный туз, а на дверце моей - Джокер! Карта такая, которая не только масти, не только пистолетчикам, но по всей Колоде старшая. Ходит, как хочет.
Молчу. Все молчат. А Туз червовый колоду протягивает.
- Расставляй остальным. По своему! Так, как считаешь нужным.
Расставил, как и ожидали. Сначала червовым, как у них раньше было, хотя была мысль - Десятку их на две ступени спустить. Показалось, вздохнули с облегчением. Потом свою масть стал короновать. Туза - Королю. Валета в Короли произвел. Десятка в вальтовые шагнула. И так далее, до самого седьмого номера. Вся масть в один день шаг сделала по линии. Когда такое было, чтобы разом? А никогда! Молчим... Событие! Уважать надо... Червовые тихо снялись, выскользнули. Тут я подумал, что в фойе дублировали они тот тусняк во все свои семь стволов. Не могли такое дело на самотек пустить. Колода мы!
Король... то есть - Туз он теперь козырный, объясняет негромко, без суеты:
- Насчет Джокера это не только мы, вся колода решила. Утром митигнули за Семеныча, потом, слово за слово, за тебя спор пошел. За Семеныча ты правильно отметился - всех завалил, о последствиях не думал. Два часа митрофанили, перетирали. Вот и клюнуло кому-то. Хором поддержали. Джокера тебе и Семенычу. Тебя уже три года никто подвинуть не может, про Семеныча и речи нет - один такой, другого не будет. Только два Джокера могут быть. Тут как бы и совпало. В общем, это вся колода решила, не наш междусобойчик. Решили, ходить вам вольно, как пожелаете. Крыть решения по Колоде.
Туз грустный. Давно меня подпирал, крепко, безнадежно. Но раньше вроде цель была, а теперь максимума своего достиг, шагать некуда. Я тоже, когда Тузом стал, не очень радовался. Вниз по лестнице старого туза пустил, и другие пнули - не заржавело - пока не ушел он полностью. Тот до последнего цеплялся. Я вот готов был в один день от всего отказаться, не цепляться, а куда шагнул?
Расчувствовался. Едва не посоленел, хорошо, отвлекся, вспомнил про шнурка, которому, буквально на днях, то же самое говорил, про - "вольно ходить". Спрашиваю:
- Кого седьмым номером думаете? Которого из всех шестерок? Перепляс им будем устраивать?
- Надо шнуров задачить...
- Где они?
- Полы моют.
- В курсе?
- Откуда - кто им скажет?
С сомнением экран морщиню. Чтобы шестерки, да не знали? Это когда такое событие? Полный переход по масти? Ой-ли... Они всегда в курсах.
- Хочешь пари? - Тузу шепчу. - Шнуркуются у дверей - уши прилипили.
- Вдарить, чтобы вынесло их?
- Не надо. Их день, их праздник тоже. Один сегодня в чистые вырвется. Сами-то определились, кого себе выдергивать?
- Устроим...
- Я уже! Доверяете?
Еще бы не доверили. Мою руку, глаз все знают. Ни разу не ошибся. Но мне сейчас важно общим мнением заручиться. Каждого спросил в отдельности. Если сомневался кто, и какого-то шнура намечал уже, то смолчал. День такой, когда все всем уже довольны - уелись, игры собственные устраивать не хочется.
Вызвали шнуров, построили... Показал - которого наметил.
- Вот этот!
- Этот? - смотрят недоверчиво.
Еще бы! Тир, пожалуй, не видел такого мелкого кандидата в цифровые. И такого линялого, потрепанного. Впервые разглядели. Да и я как-то раньше не пескоструил, все сквозь него смотрел. Сейчас даже мысль прокралась, а не лоханулся ли? Это в такой-то день! Еще и ведет он себя не правильно. Боится. То есть, это правильно. Шнурки должны цифровых и особо картинных бояться, но этот прямо вертится под взглядами, приседает. Нет достоинства в новом цифровом. Зашуган. Но тут вспомнил я, как его пистолет преображает. Еще раз вспомнил, как колодец он обстрелял. Подтверждаю твердо.
