— Я слушаю.
В ответ послышался голос Ксении. Вот уж ее-то я никак не ожидала услышать.
— Таня, нам надо срочно встретиться, — скороговоркой заговорила Ксюша. Я насторожилась. Чего можно ждать от особы, которая с самого начала отнеслась ко мне столь неприязненно, тем более сейчас, когда она узнала, что я — частный детектив? — Я должна сказать тебе что-то важное. По крайней мере, мне так кажется, — продолжала «подруга» Полины.
«Кажется — глаза протри», — подумала я недовольно, а вслух сказала:
— И где мы можем встретиться?
— Давай в половине третьего, около памятника Ленину.
— Хорошо, — ответила я.
«Ну, берегись, дорогая. Если это ловушка, пощады не жди, вместе со своим любовничком», — подумала я и заметила встревоженное лицо Костика.
— Что-то случилось? — спросил он. — Ты как-то напряглась…
— Нет, все нормально. Это по делу, но не срочно, — успокоила его я.
Мой друг заметно расслабился, вероятно, радуясь тому, что я сейчас не вскочу, как угорелая, и не побегу из ресторана, бормоча на ходу извинения вперемешку с обещаниями позвонить.
Когда мы вернулись в студию, фотографии уже были готовы. На них отчетливо были запечатлены заветные листочки, исписанные мелким почерком. Поблагодарив мастера, я повернулась к Бессонову:
— Что ж, друг мой, пришла пора прощаться.
— Обещай, что, как только освободишься, сразу же оповестишь меня. Мне не терпится где-нибудь с тобой появиться, — Костя был настроен решительно, и я, как ни странно, против не была.
* * *
Время подходило к половине третьего. Я стояла посередине центральной площади и с надеждой всматривалась в фигуры прохожих. Нет, среди них не было никого, даже отдаленно напоминающего Ксению. «Вот зараза», — мысленно ругалась я, нервно докуривая сигарету. Ну не люблю я — да что там, просто терпеть не могу! — когда люди опаздывают. А может, Ксения вообще не придет? Точно, они сговорились с Никифоровым и зачем-то выманили меня к памятнику. И вот теперь я стою, как последняя наивная овечка, и терпеливо жду милости. «Ну, это так просто им с рук не сойдет», — злилась я, прикуривая неизвестно какую по счету сигарету.
Я начала набирать номер сотового Богдановой. В трубке раздавались долгие гудки. Соединение было нормальным. «Неужели ей не надоедают телефонные трели?» — подумала я и посмотрела на часы. Три часа — это уже хамство, так сильно опаздывать.
Я решила не ждать у моря погоды и поехала в особняк Ильиных. Ксению я там наверняка не застану, но делать особо нечего, планы мои все равно уже нарушены. Зато Дмитрия Александровича навещу и наведу справки насчет поведения всех обитателей дома.
Подъезжая к коттеджу, я решила больше не скрывать свою «ласточку» — все равно всем уже известно, что я — частный детектив. Лихо затормозив возле ворот, я заглушила мотор и направилась к входу. К моему глубочайшему удивлению, встретил меня какой-то парень, который поинтересовался, что мне надобно от семейства Ильиных. Я, огорошенная таким приемом, не сразу нашлась, что же сказать. В конце концов выдавила из себя:
— Я к Дмитрию Александровичу. Татьяна Иванова.
Парнишка ловко выудил из своих камуфляжных штанов мобильник и спросил в трубку:
— Тут девушка какая-то. Говорит, Татьяна Иванова…
Ничего себе какая-то! Это он неизвестно кто! Я почувствовала себя обиженной на весь мир. «Камуфлированный» закивал головой, приговаривая «конечно-конечно», и гостеприимно распахнул передо мной дверь, натянуто улыбаясь во все тридцать два зуба. Я, насупившись, прошла мимо. В холле меня уже ждал Дмитрий Александрович.
— Что это еще за Рэмбо на входе? — проворчала я сварливым голосом, отчаянно борясь с диким желанием истерически расхохотаться в лицо удивленному хозяину.
— Я нанял охранника… — начал оправдываться Ильин-старший.
— Перестарались вы немного, — перебила я его. — Скоро можно будет только с вертолета на парашюте прыгать, чтобы попасть в ваш дом.
— Есть какие-нибудь новости? — перевел разговор на другую тему, не среагировав на колкость, Дмитрий Александрович.
— Есть, — лаконично ответила я, намекая на то, что не собираюсь распространяться о результатах расследования.
В этот момент спустилась бабушка Аня. Она близоруко сощурилась, разглядывая меня, и сказала:
— Танечка? А я думаю, почему ты к нам не заезжаешь…
— Да вы знаете, дела…
— Какие еще дела? — недоуменно встрепенулась старушка. Судя по всему, она — единственный человек в доме, которого решили не посвящать в тайну моей профессии.
— Да так, мелочи. Диме помогаю, — не смогла я придумать ничего лучше.
— Митя, а ты мне и не говорил, что в Тарасове у тебя тоже занятие нашлось. Что ж ты, послал бедную Танечку решать свои проблемы, а сам дома сидишь? Э-э-эх, ну и мужчины нынче. Ну пойдем, дочка, поговорим, кофейку попьем, а то меня, старуху, тут и за человека не считают.
И бабушка Аня потащила меня за руку в столовую. Я заметила краем глаза какого-то незнакомого молодого человека, который направлялся к выходу. Не успела я и слова вымолвить, чтобы поинтересоваться его личностью, как старушка начала делиться со мной своими переживаниями и рассказывать о том, как нелегко ей живется среди молодежи.
Надежда Сергеевна принесла кофе с печеньем. Как только она вышла, бабушка Аня приступила к секретному, как ей казалось, разговору:
— Этот мальчик, Максим, сын Нади нашей, по-моему, так сильно переживает по поводу Поленькиной смерти, ходит сам не свой. Вот интересно — с Кириллом начал общаться, а раньше-то они даже и не разговаривали. А теперь секреты какие-то появились у них. Ну да ладно. О чем я говорила? Ой, совсем старая стала, недавно очки свои искала, весь дом перерыла, а они у меня в кармане лежали. Все, память не та уже, что раньше…
Я приготовилась выслушивать очередную важную историю, но старушка вспомнила, что хотела рассказать:
— Ах да! Максим же влюблен был в Полиночку нашу, царство ей небесное. Так вот, ходил он все вокруг да около, надеялся, что Полина бросит Олежку. А как услышал про то, что они жениться собираются, вообще стал как чумной. Прямо перед тем, как внучка утонула, он пытался объясниться с ней. Но она, ясное дело, сказала, мол, так, Максим, и так, ничего у нас не выйдет. А потом несчастье это… — глаза бабушки Ани наполнились слезами.
Неожиданно в столовую вбежал Дмитрий Александрович и остановился как вкопанный. Он растерянно посмотрел на нас и сказал:
— Ксюша разбилась на машине…
Вот и приехали! Значит, поэтому она не пришла на встречу.
— Она… жива? — спросила я осторожно, опасаясь услышать «нет».
— Да, к счастью, она не сильно пострадала, — ответил Ильин, а я подумал: еще две-три такие новости, и Дмитрий Александрович вконец расклеится.
— Да что ж такое творится-то! — запричитала бабушка Аня. — Когда этот ад кончится, сил моих больше нету!
— Почему произошла авария? — в моей голове крутилась мысль о том, что причиной катастрофы могло послужить желание Ксюши поделиться со мной какой-то информацией.
— Сказали, что не справилась с управлением, и машина перевернулась. Наверно, на большой скорости ехала… — Дмитрий Александрович пребывал в растерянном состоянии и ничего не смог выяснить подробно.
— Ой, да с машиной-то все в порядке было, ее только вчера вечером Максим чинил, — возразила вездесущая старушка.
Вот это поворот! Может, именно сын домработницы сделал так, чтобы Ксения не смогла справиться с управлением? Это, насколько я осведомлена в вопросах автомобилестроения, не слишком сложно устроить. Хм, а я-то подозревала только Никифорова… Хотя правильно делала — этот тип спокойно мог подстроить и такое, ума бы хватило.
Что делать сейчас? «Ехать в больницу к девушке, что же еще!» — подсказал мне внутренний голос. Нет, пожалуй, для такого визита рановато, Ксюша наверняка еще не оправилась от пережитого шока.
«Тогда поеду-ка я навещу Кирю, пока есть время, заодно узнаю, что там за отпечатки нашли в комнате у Полины», — подумала я, набирая номер своего друга.
— Кирьянов слушает, — он произнес эти два слова так, будто я попала в приемную Белого дома.
— Володька, здравствуй, друг любезный!
— А-а-а, Иванова, что надобно?
— Ну почему ты решил, что я не просто так позвонила? Хотя ты прав, готовь отчет по «пальчикам» в особняке Ильиных, — мы привыкли разговаривать друг с другом в деловом тоне.
— Ты со мной еще за ту помощь не расплатилась, — шутливо напомнил Киря.
— Не торопись, придет час расплаты, будет и на твоей улице праздник. Ну что, я приеду через полчасика? — моей наглости можно только позавидовать.
— Ох, Танька, чего только не сделаешь ради тебя. Жду, — вздохнул Киря и положил трубку.
Я повернулась к недоуменным Дмитрию Александровичу и бабушке Ане:
