— В надежных руках, не беспокойся.
Мой ответ заставил Никифорова рассвирепеть. Он вскочил со своего места и почти вприпрыжку подбежал ко мне. Но, наткнувшись на бесстрашный взгляд, оторопел и почему-то успокоился. Нет, такой человек не сможет причинить мне особого вреда. Правильно говорила Ирина Белова, он — самый настоящий трус. Положение дел начинало меня забавлять. Создавалось ощущение, что не он здесь главный, а я и только от меня будут зависеть все последующие события. Сомнений у меня не возникало даже: одно неверное движение Никифорова или его помощника, и я обрету желанную свободу. И не с двумя мужчинами приходилось справляться, недаром же я заслужила черный пояс по карате.
Я начала входить в свою роль и тоном, не терпящим противоречий, сказала:
— Для начала развяжите меня, а потом посмотрим, как беседа пойдет. Может, получится и договориться.
Олег и его помощник заколебались и нерешительно посмотрели друг на друга.
— Неужели боитесь, что с одной обессиленной женщиной не справитесь? — язвительно произнесла я почти по слогам, четко проговаривая каждую букву.
Эффект получился такой, как я и ожидала. Знание черт человеческого характера, особенно таких предсказуемых, как у этих двоих, не раз мне помогало. Слабохарактерные люди всегда дико боятся показать свою нерешительность и страх перед чем-то. Поэтому их можно развести на что угодно. Хоть с крыши попроси спрыгнуть — сделают, даже не подумав, зачем это надо.
— Серега, развяжи ее, — словно отрывая кусок от сердца, сказал Олег.
Серега нехотя стал развязывать веревки, очевидно, каждую секунду ожидая удара с моей стороны. И правильно делает, значит, неплохо обо мне информирован. А то смешно смотреть на каких-нибудь амбалов, когда их лица вытягиваются от удивления и боли после проведенной мной парочки приемов. И почему мужчины всегда наивно полагают, что женщина слабее их? Пусть не силой, но хитростью любая представительница прекрасной половины человечества может легко обезвредить накачанного культуриста. Что ни говори, а изобретательности умным женщинам не занимать, голова всегда работает в правильном направлении.
После того как оковы были сняты, я решила окончательно обнаглеть, чтобы довести своих похитителей до нужной кондиции.
— Пока вы меня не накормите, ничего говорить не буду, — безапелляционно заявила я.
— Еще чего, обойдешься, возиться с тобой… — видимо, Олег не до конца растерялся и сохранил жалкие остатки мужской гордости. — Говори, где дневник, а то хуже будет!
«Ха, угрожать мне вздумал! Посмотрим, кому в конечном итоге будет все-таки хуже», — подумала я, сохраняя на лице каменное выражение, показывая, что со мной нельзя обращаться подобным образом. В комнате снова воцарилась тишина. Было слышно, как на соседней даче пьяные люди, вероятно, съевшие весь шашлык, затянули тоскливую русскую народную.
Наконец, после минуты молчания, разбавленной завываниями отдыхающих по соседству, терпение у Никифорова лопнуло, и он, нервно прикуривая сигарету, пробормотал:
— Серег, приготовь что-нибудь, а то ведь и вправду ничего не скажет…
«Ты думал, я шутки шутить буду? Не на ту напали, голубчики», — я усмехнулась с чувством собственного превосходства. По лицу Олега можно было понять, как трудно дались ему последние слова. Не хотел он показывать, что пляшет под мою дудку.
Я без приглашения села за стол и безапелляционно заявила:
— Я тоже хочу курить.
Никифоров посмотрел на меня как на врага народа номер один. Если бы взглядом можно было убивать или, по крайней мере, калечить людей, от меня бы и места мокрого давно не осталось. Видимо, не ожидал он такого поворота событий не в свою пользу. Надеялся, что я до смерти перепугаюсь его и буду молить о пощаде, ползая со связанными руками и ногами на коленях по грязному полу.
Насупившись, он молча протянул мне сигарету. Потом кинул на стол зажигалку, очевидно, полагая, что поднести ее к моей сигарете будет уже слишком. Ну что ж, спасибо и на этом, могу и сама прикурить.
Я, насколько позволяли обстоятельства, удобно расположилась на большом стуле. Надо из всего извлекать пользу. Теперь хоть обстановка не кажется такой удручающей, как в подвале гаража. Меня даже дрожь пробрала от одного воспоминания о пребывании в том мрачном помещении.
Спустя несколько минут напряженной тишины в комнату вошел Серега с подносом, уставленным всякой всячиной. Ого, полчаса назад я даже представить не могла, что все так обернется. Сергей, заметив замешательство босса, стал намного любезнее. И правда запал он на меня, что ли?
Через секунду я рассматривала все находящееся на подносе, стоящем перед моим носом, и не могла определить, с чего начать свой столь поздний ужин. Ноздри приятно щекотал запах свежеприготовленной яичницы с луком и ветчиной, перемешивавшийся с ароматами салями и дорогого сыра с большими дырочками. В довершение этой красотищи и вкуснотищи в чашке дымился чай. Хорошо, что не кофе, — не факт, что Серега готовит его так же хорошо, как яичницу. А плохо сваренный или, того хуже, растворимый напиток вызывает у меня шквал негативных эмоций. Сейчас же я находилась в более-менее хорошем расположении духа, если не считать того, что меня похитили и удерживают насильно в каком-то дачном поселке, пытаясь выведать совершенно бесполезную для всех присутствующих информацию.
Пока я насыщала свой изрядно проголодавшийся организм необходимыми для поддержания формы калориями, оба мужчины с интересом меня разглядывали.
— Где моя сумка? — не дожевав, сказала я.
Они, судя по реакции, были ошарашены неуместным вопросом.
— Зачем она тебе именно сейчас? — спросил недоуменный Никифоров.
— Зеркальце хочу. Я провалялась на грязном бетоне неизвестно сколько. Теперь хочу посмотреть, как выгляжу.
Мужчины снова вопросительно переглянулись. Олег устало кивнул, мол, ладно уж, исполни капризы зарвавшейся бабенки. Сергей в очередной раз удалился. Через минуту он принес зеркало, но не мое. Неужели он настолько благороден, что не рыскал по моей сумочке в поисках чего-то полезного? Сомневаюсь, ну уж ладно.
Я деловито поднесла зеркало к лицу. Увиденное, к счастью, не повергло меня в шок. Ну немного косметика смазалась — тушь растеклась под глазами, а в остальном все прилично.
Наконец я отодвинула от себя опустевшие тарелки. Мужчины заметно оживились.
— Ну и где дневник? — как же Никифорову не терпелось узнать то, чему он будет не рад.
— У Ступникова. Знаешь такого? — я изобразила на лице детскую непосредственность, наблюдая за реакцией Олега.
Я, конечно, ожидала, что мои слова не вызовут взрыва положительных эмоций, но не до такой же степени. Олег сделал такое лицо, будто ему только что вынесли смертный приговор и через пятнадцать минут поведут на эшафот. Подобного он явно не предусмотрел. А мог бы сам подумать: ну зачем мне дневник, если я расследую убийство Полины, а не его некрасивые делишки и темное прошлое.
— К-как у Ступникова? Почему? — ошарашенно заговорил Олег, а я удивилась, что дар речи он все-таки умудрился сохранить.
— Очень просто, — лаконично ответила я.
— Зачем он тебе был нужен? — не унимался Никифоров.
Ладно уж, объясню по-человечески.
— Я, как ты мог догадаться, расследую убийство Полины, — эти слова не возымели нужного действия. Хоть я и посмотрела выразительно, но блеф мой не прошел. А это значит, что либо Олег не имеет никакого отношения к смерти девушки, либо ему глубоко на это наплевать — мол, убил, и черт с ней.
Выдержав небольшую театральную паузу, чтобы посмотреть, как поведет себя мой собеседник, я, ничего не добившись, продолжила:
— Сначала, признаюсь, подозревала тебя, — а вот это подействовало, правда, не так, как хотелось бы: Никифоров посмотрел на меня как на последнюю дурочку. — Поэтому и встретилась с одним человеком, который совершенно безвозмездно отдал мне твою писанину. — Я на секунду замолчала, потом не удержалась и съязвила: — Надо все-таки поаккуратнее быть с такими вещами. А то держал его почти на самом видном месте. Ведь интересного-то сколько в этой тетрадочке… — и я нахально подмигнула Никифорову.
Эх, как же мне нравилось смотреть на его растерянное лицо. Так ему и надо — притащил бедную уставшую женщину черт знает куда, напугать задумал. Ишь ты, какой крутой. И что такая девушка, как Полина, могла в нем найти? Хотя любовь, как известно, зла, да к тому же еще и слепа. С кем не бывает по молодости лет… Не мое это вообще дело.
— Ну так вот, я потом его прочитала и решила, что ничего нужного для моего расследования в нем нет. А тут как раз и покупатель нашелся. Деньги-то лишними никогда не бывают, правда? — я уже откровенно издевалась над очумевшим от услышанного и не обращающим на мои подколы никакого внимания Никифоровым.
