– Но мы с Фердинандом решили скромно вас отблагодарить.
– Это уже ближе к делу, – буркнул Антон.
Его реплику Вероника, понятное дело, переводить не стала.
Фрау Энгельберта вздохнула:
– Это, конечно, лишь малая часть ваших затрат. Но... В общем... вот... пускай будет так, – баронессе было очень неудобно предлагать деньги за бескорыстный подвиг братьев.
– Мы слушаем вас. Очень внимательно, – сказал Николай Прокопьевич.
– Наша семья решила так, – перевела дыхание фрау Энгельберта. – Каждому из братьев по четыре тысячи. А тебе, Вероника, так как ты тоже принимала во всем этом участие – две, – баронесса сказала это так, как будто у нее камень свалился с сердца.
– Сколько? Четыре? Мне четыре? Да вы что! Да в «обществе» дают больше.
– Деньги из «общества» вы можете попробовать получить отдельно, – серьезно сказал Фердинанд, – а в сумме мы вам платим десять.
– Десять? Десять тысяч за высокопоставленного офицера вермахта, дворянина... Барона, – Антон вскочил и тут же сел. – Десять тысяч, как за двух рядовых солдат... Во столько вы оцениваете своего мужа... И наши затраты физические, материальные...
– И особенно душевные, – договорил за него Николай Прокопьевич, чтобы немного успокоить своего брата.
– Да-да, и особенно душевные, – Антон сел на место.
– Мне стыдно это переводить, – вмешалась Вероника. – Господи, неужели из всего надо делать деньги, деньги, деньги. Вам же предложили от чистого сердца.
– Что мне от ее сердца... Мне надо не ее сердце...
– Антон, успокойся, успокойся. Надо спокойно все обсудить, – вмешался Николай Прокопьевич.
Фердинад, в отличие от своей мамы, конечно, отлично понимал, с кем он имеет дело.
– Знаете что, – предложил он, – давайте продолжим разговор один на один и не будем волновать старую женщину. Я думаю, мы сумеем найти общий язык.
– Хорошо, – согласился Антон, – давайте пройдем в мою комнату. Вероника, пошли.
– А я побуду с вами, – улыбнулся Николай Прокопьевич баронессе, – пока моя дочка учила немецкий, я от нее немного нахватал немецких слов. Я вам расскажу о чуде нашего города, о янтаре, хотите?
Баронесса заулыбалась, наконец-то ей не придется говорить на кошмарную тему.
– У меня есть собственная коллекция удивительных камней. Я вам ее покажу, хотите? – как можно более доброжелательно предложил Николай Прокопьевич немецкой гостье.
– Да-да, – согласилась фрау Энгельберта.
– Пойдемте в мою комнату, – пригласил Николай Прокопьевич. – Прошу.
Он взял баронессу за руку и провел к себе.
– Давайте за мной, – сказал Антон Фердинанду и племяннице.
Барон и Вероника поднялись наверх вслед за ним.
– Как вы понимаете, в сложившейся обстановке, – сразу же перешел к делу Фердинанд, – я больше запланированных нашей семьей десяти тысяч дать не могу.
– Тогда зачем же этот разговор? – удивился Антон. – Не можете дать больше, а мы не можем за такие деньги дать прах вашего отца. Вот и все. Пожалуйста, нанимайте экспедицию, ищите его сами, если вам, конечно, это разрешат. И если это для вас дешевле.
Вероника переводила это с нескрываемым отвращением, однако Антон не обращал на ее кислую физиономию никакого внимания.
– Я знаю людей вашего рода...
– Конечно, конечно, я не дворянин, – вспылил Антон, – и не собираюсь из – за этого беспокоиться.
– Я имею в виду не происхождение, а деловые качества... вы торгуете?
– Да, я торгую, – согласился Антон, – ну и что с этого?
– Я могу у вас что-нибудь купить, по хорошей цене. Это будет компенсация за несоответствие суммы, предложенной нами, и вашими представлениями о величине этой суммы.
Антон не совсем понял эту туманную фразу, но сообразил, что резон в словах фрица есть.
– Какая разница, – продолжал барон, – за что именно вы получите деньги? Как я понимаю, у вас есть вещи, которые я мог бы купить за хорошие деньги. Ордена, оружие – это мелочь. А вот военная техника, она в цене. Я видел фары, номерные знаки от автомобилей времен Второй мировой войны в вашем магазине. А целые, собранные машины у вас имеются?
– Говорите, машины... Техника? – задумался Антон.
На его лице рисовалось озарение.
– Да-да, – говорил немец.
– Это интересно. Очень интересно, – Антон мямлил что-то себе под нос.
– Может быть, у вас есть «Катюша»? – сказал немец. – Она всегда в цене.
– А это вам не подойдет? – Антон достал из кармана фотографию танка «ИС-1».
– Это?.. – посмотрел Фердинанд на фотографию. – Что это?
– На ловца и зверь бежит, – радостно потер руки Антон.
– Какой зверь? – не понял Фердинанд. – Это же русский танк. Насколько я знаю, немцы называли свои танки звериными именами – «Тигр», «Пантера». Но не русские...
– А это страшнее любого зверя – «Иосиф Сталин Первый», – зычно произнес Антон.
– «На ловца и зверь бежит» – это русская поговорка, – начала объяснять Вероника, – ее используют в том случае, когда необходимо найти нужного человека, а этот человек тут как тут.
– Надеюсь, я вашего Шталина не нашел, – пошутил Фердинанд, он произнес имя Сталина на немецкий манер.
– Нет, – продолжала Вероника, – мой дядя нашел вас. Он как раз искал человека, которому можно было бы продать этот танк. Это раритет. Всего лишь два осталось, во всем мире.
– Неужели... Только два, – удивленно поднял брови Феринанд.
– Да. И это точно. Сделка очень выгодная. Только единственное условие – самовывоз, – деловито сказал Антон.
– Конечно, если вы мне скажете, куда заплатить, я заплачу, – Фердинанд был очень заинтригован. – И за вывоз я тоже, если все, что вы говорите, – правда.
– Правда-правда. Сомнений быть не может. Ваше согласие, и этот красавец поедет к вам в качестве металлоломома. Это я беру на себя.
У Антона в кармане заиграл «мобильник».
– Извините, – сказал он немцу, – Алло... Слушаю!
Было видно, что Антон постепенно менялся в лице.
– Правильно! Ладно, разберемся ...Никакой милиции. Действуйте сами. Потом мне позвоните. – Антон отключил телефон, нацепил на лицо дежурную улыбочку.
– Какие-нибудь проблемы? – поинтересовался Фердинанд.
– Нет. Никаких проблем. Так вы согласны приобрести танк? – переспросил Антон.
– Кажется... Вполне... Да.... Процентов на девяносто восемь, если это тот именно «Иосиф Шталин Первый» – согласен.
18
Над летным полем начало смеркаться. Небо украсили розовые разводы. Резко очертился зубчатый край леса.
Через КПП, который пока никто не ремонтировал, проехала желтая «копейка» и подрулила к «домику на колесах», который весь день стоял без движения.
Из «Жигулей» вышли Грубас Робокоп и Чечёра Экскаваторщик. А из «домика», навстречу им, Веник Огнеметчик.
– Привезли?
– Да, – ответил Чечёра.
– Сколько?
– Пять.
– Ладно, хватит. Проверили?
– Да. Все стреляют, – ответил Грубас.
– Хорошо. А патроны?
– По комплекту на автомат.
Веник Огнеметчик подошел к «копейке», Чечёра открыл багажник. В старую засаленную дубленку были завернуты немецкие «шмайсеры». С виду в отличном состоянии.
Подошел капитан.
– Ну что, есть оружие? – спросил он.
– Есть.
– Сколько?
– Пять. – Три нам. Два для твоих добровольцев.
– Добровольцев не будет, – отрезал капитан.
– Что, никто не согласился? – скривился Чечёра.
– Я не разрешил – автоматы старые, немецкие. Они таких не знают. Да и вообще, кроме лопаты и метлы они ничего не знают. Короче, это ваша проблема, вам ее и решать. Хотя два автомата мы с Деней возьмем. Но если понадобится экспертиза – пули от «шмайсеров» застрянут в стенах ангара, а мне придется объяснять, что к чему, – придется эти автоматы сдать.
– Черт с тобой... сдадим... – нетерпеливо сказал Веник Огнеметчик.
– Мы с Денисом Федоровичем будем страховать на улице. Пара солдат – поодаль. Начнем после отбоя. Хотя черти спать не будут. Будут слушать и трындеть, – рассказал свой план действий капитан.
– Ладно, лишь бы нам ни вы, ни ваши бойцы не мешали, – заключил Веник Огнеметчик.
Чечёра дал по «шмайсеру» капитану и прапорщику.
– Я думал, что он будет полегче, – признался Денис Федорович.
– Возьми с ремешком, – Чечёра снисходительно посмотрел на прапора, забрал его автомат, а себе взял его.
На ремешке через плечо «шмайсер» казался легче.
– Может добьем бутылку? – предложил Грубас.
– Дрейфишь? – подколол его Веник Огнеметчик.
– Да не... Стоит она как-то одиноко. Водка из нее так и просится найти себе кого-то. – Вы как хотите, а я стакан выпью, – Грубас поднялся в трейлер.
– Я, с вашего позволения, тоже, – сказал прапорщик.
Он зашел в трейлер.
– Эй, смотри, не много, – предупредил капитан, – а то окосеешь и нас продырявишь.
– Да ничего, я уж постараюсь держаться в норме, – пообещал прапорщик.
– Я тоже пойду выпью, – сообщил Чечёра.
– Фронтовые сто грамм, – пошутил Веник Огнеметчик.
