– Фронтовые сто грамм, – пошутил Веник Огнеметчик.
– Фронт не фронт, а пулю получить можно запросто, – поежился капитан. – Сколько у тебя было патронов в «парабеллуме»?
– Пять или четыре. Точно не помню.
– Значит, как минимум два у него есть.
– Два? Не утешайся, Евгенич. Если он порылся в наших вещах, то, может быть, нашел еще парочку, – сказал Веник Огнеметчик.
– Знаешь Вениамин, что делают командиры, когда не хотят, чтобы их солдаты окосели от водки?
– Что?.. Ах, да... Пьют вместе с ними, чтобы тем меньше досталось, – нашелся Веник Огнеметчик.
– Догадливый.
– Пошли.
Капитан и Веник Огнеметчик зашли в «домик на колесах» как раз вовремя. Им осталось еще по сто граммов.
– Все выпили? – поинтересовался капитан.
– Все.
– А если после боя кое-кому придется рану спиртом промывать – чё будем делать? – в шутку спросил Веник Огнеметчик.
– Чистой кипяченой водой, – быстро ответил прапорщик.
– Да ладно, – сказал Чечёра, – у тебя, Денис Федорович, всегда заначка самогонки имеется. Нервы вместе полечим, правда?
– Ну, не знаю, не знаю, – замялся прапорщик.
– Не жмись, Деня, – сказал капитан, – тем более, ребята нам обещали заплатить... За все.
– Заплатим. Прокопыч дал «добро», – подтвердил Веник Огнеметчик.
На улице уже изрядно потемнело. Сначала высыпали звезды, а потом их затянула темная вечерняя мгла.
– Все, пора! – произнес Веник Огнеметчик.
– Я дам команду включить свет в боксе – ослепим гаденыша, а вы в это время дверь открывайте. Понятно? – объяснил порядок действий капитан.
– Хорошо! – согласились Чечёра и Грубас.
– Пошли!
Капитан и прапорщик вышли из трейлера, держа наперевес «шмайсеры». За ними точно так же – прокалывая сумрак стволами немецких автоматов – «черные копатели». В гражданском они были похожи на полицаев, перенесшихся в настоящее из времен Великой Отечественной войны.
Крадучись, они подошли к ангару. Возле него на карауле стояли солдаты, вооруженные гаечными ключами. Конечно, никакого караульного устава не выполнялось. Никто капитану не кричал: «Стой, кто идет». Хотя солдаты и в сгущающейся темноте могли узнать его грузноватую фигуру.
– Шишкевич? – спросил капитан.
– Так точно!
– Ну-ка, давай, браток, вруби свет в боксе «беркута».
Рубильник находился на внешней стене ангара, так что врубить свет было безопасно.
Щели между дверьми и бетонными стенами бокса, означенного «Летящим беркутом», побелели. Внутри мастерских вспыхнул яркий свет.
Веник Огнеметчик вскрыл замок, одновременно с ним Грубас опустил засов. Дверь приоткрылась, Чечёра первый, с криком «Ур-р-ра! Где ты, сука?» вбежал в бокс.
В боксе стояла ночная тишина.
За Чечёрой, уже без всякого крика, вошел Веник Огнеметчик, потом Грубас.
Капитан и прапорщик открыли пошире ворота, обвели стволами своих автоматов все углы бокса.
Кроме «черных копателей», ничего в боксе не двигалось.
Грубас, Чечёра и Веник Огнеметчик, как на спецназовской «зачистке», двигаясь гуськом, проверяли каждый затененный участок бокса, каждое углубление в стенке. Вместе они осматривали ремонтные ямы, разгребали наваленные кучи тряпья, груды старья, железного хлама, заглядывали в шкафы с запчастями, противопожарные ящики с песком.
Никого.
– Странно, – удивился Чечёра.
– Его здесь нет, – констатировал Грубас Робокоп. Он еще раз осмотрел яму под танком.
– Я знаю, где он, – прошептал Веник Огнеметчик.
– Где?
– Там, – Веник Огнеметчик показал на танк.
– Точно! – согласился Чечёра.
– Блин, лучше места, где спрятаться, не придумаешь, – с сожалением сказал Грубас Робокоп, – сунешься, он подстрелит.
– От, капитан, упертый... Траванули бы газом – сдался бы сам, – проворчал Веник Огнеметчик.
– Эх, дымовой шашкой его враз бы выкурили, – подумал вслух Грубас.
– Правильно мыслишь... Эй, Евгенич, у вас дымовые шашки есть? – крикнул Чечёра.
– Нету, откуда? – вместо капитана отозвался прапорщик. – Ракетница есть.
– Не жмись, Федорович. Давай шашки, – поддразнилл прапора Чечёра.
– О, это идея! – воскликнул Веник. – Необходимо две-три ракетницы. Внутри танка ракеты и надымят, и, может, поджарят гада. Денис Федорович, не продашь нам три ракетницы?
– А как я их потом спишу?
– Ну, элементарно. Напишите, так, мол, и так, боец в лесу заблудился, нужно было ему сигналы подавать, – предложил Веник Огнеметчик.
– Ладно, хрен с тобой. Евгенич, дадим им ракетницы?
– Хорошо. Только две. Не больше, – отозвался капитан. – А шашки не давай. Шашки никак не спишем.
– Добро, – отозвался Денис Федорович.
Прапорщик и капитан так в бокс и не заходили, стояли на выходе, поодаль, а по углам ангара караулили солдаты. Прапорщик позвал одного из них:
– Товарищ рядовой.
– Я.
– Как тебя?
– Рядовой Рыбка.
– А, Рыбка, давай, сходи на склад... Нет, отставить... Солдатам на складе делать нечего... Евгенич, ты один тут справишься.
– Да чего тут справляться, – ответил капитан. – Если он в танке, то вначале ему надо из него вылезти, я так полагаю. А только потом идти в дверь.
– Значит так, я сам слетаю на склад за ракетницами, – предложил Денис Федорович.
– Давай, и возвращайся побыстрее. И смотри мне, без меня не пить, – сурово произнес капитан.
Пока прапорщик ходил на склад, Грубас и Чечёра стучали по танку автоматами, потом прислушивались, даже ухо к броне танка прикладывали.
– Сидит, как мышь.
– И дрожит, сволочь. Вылезай, – крикнул Чечёра. – Щас, мля, подышишь свежим воздухом.
– А чего ему вылезать, – сказал Грубас, – обоссался небось, знает, что ему хана.
– Чё ты мелешь? – гаркнул капитан.
– Хана в смысле не полная хана, а в смысле, что со свободой скоро распрощается, – «перевел» слова Грубаса Веник Огнеметчик.
«Черные копатели» обвыклись в боксе, где вроде бы никого не было, да еще водка подействовала – страха такого, как в начале «операции», у них уже не было.
Прапорщик, как и обещал, вернулся быстро, дал одну ракетницу Венику, вторую передал Чечёре.
– Эй, – крикнул капитан, – кто бы ты ни был, я последний раз предлагаю тебе сдаться.
Никто не отвечал.
– Ладно, начинайте, – скомандовал капитан.
Веник Огнеметчик и Чечёра осторожно залезли на башню танка. Сосчитали:
– Раз, два три, – Грубас пожарным багром подцепил люк, приоткрыл его, а Веник Огнеметчик и Чечёра выстрелили внутрь ракетницами. Грубас тут же опустил люк.
Сигнальные ракеты закружились внутри танка, ударяясь о внутренние стенки, при этом они нещадно дымили.
– Ну что? – спросил прапорщик, когда все утихло.
– Что, что, слушаем, – отозвался Чечёра.
– Тссс, – Веник Огнеметчик насторожился.
– Что такое? – Грубас схватился за автомат.
– Показалось... Нету ни хера, – сказал Веник Огнеметчик. – Ладно, Грубас, открывай люк, я сам проверю танк.
Грубас снова открыл люк. В боксе загрохотало – Веник Огнеметчик выпустил из своего «шмайсера» длинную очередь, потом заглянул в башню.
– Тут столько дыма... Короче его тут нету! – окончательно определился Веник Огнеметчик.
– Значит, ушел, – сказал капитан.
Родион Евгеньевич уже в позе командира части – грудь навыкате, руки в боки, стоял на пороге бокса, уже не прячась за дверь.
– И когда он успел это сделать? – воскликнул Чечёра.
– А хрен его знает, – раздосадованно ответил Веник Огнеметчик. – Наверное, прошмыгнул еще днем, когда ваши солдаты дверь закрывали. Или сейчас, когда прапорщик на склад пошел – с одной стороны дверь никто же не охранял.
– Ушел так ушел, – спокойно сказал капитан.
– Был и не был. Будем делать свои дела. Солдатам еще надо танк разобрать.
– Да он за солдатами охотиться не будет. Ему мы нужны, – сказал Веник Огнеметчик. – Мы для него опасные свидетели.
– Странно, а чего он тебя тогда сразу же не укокошил? – хитро спросил прапорщик.
– Не получилось. Грубас водой его окатил, – нашелся Веник Огнеметчик.
– Значит, так, – решительно сказал капитан. – Вашу «копейку» и «Мерседес» загоняем в бокс, в тот, где обычно стоит бульдозер. Сами будете ночевать в казарме. Там дневальные. Спать будете по очереди, чтобы всегда вооруженный человек бодрствовал. И не дай Бог, кто-то из вас на посту задрыхнет. Я объявляю часть на военном положении. Не шутка, в окрестности объекта находится вооруженный бандит. Ментам я все-таки сообщу.
«Черным копателям», хочешь не хочешь, пришлось подчиниться.
Личный состав, отдыхавший в казарме, подняли по тревоге, разъяснили, что такое военное положение и какие меры предпринял капитан. Пока шли эти мероприятия, Грубас, Чечёра и Веник Огнеметчик вместе с солдатами – бывшими караульными – загоняли свои автомобили в ангар.
Никто не заметил, как из того бокса, где стоял танк, вышел человек. Этот бокс оставили настежь открытым, чтобы танк, который планировалось начать разбирать уже с самого утра, проветрился от порохового дыма и дыма сигнальных ракет.
