«Как для сексуальнейшего существа на всей планете, ты совершенно не пытаешься удариться в практику», — подумала Дестини.
Но он за ней наблюдал. Может быть, ей было такое четкое видение о нем потому, что он так же настроен на ее волну, как она — на его. Хотя, конечно же, рассказывать ему об этом она не собиралась. Скорее всего он попытается как-то ее заблокировать, как блокирует нечто, что должен помнить, если верить Мегги.
Дестини оперлась на локоть.
— Я притворялась, что сплю, чтобы ты не чувствовал себя не в своей тарелке, если тебе не хочется поговорить. Так сказать, пыталась дать тебе передышку.
— Спасибо. Воспользуюсь шансом. Что написано на твоей майке сегодня? — спросил он, снимая с себя рубашку.
Потрясающий торс. Обычно ей был виден только кусочек широкой груди в рубашках, которые он никогда не застегивал на верхние пуговицы. Но увидеть все целиком — это было словно потрогать собственными руками. И Дестини нравилось на него смотреть.
— На ней написано «Обалденная блондинка», — ответила она.
Морган стянул с нее одеяло до талии, чтобы лично убедиться.
— Совсем недавно я бы сказал, что больше бы подошла надпись вроде «Обозленная блондинка», но с некоторых пор мое мнение изменилось. А трусики? На них что?
— Почему бы тебе не стащить с меня одеяло полностью и самому не прочитать, что написано у меня на заднице?
Морган поймал ее на слове, и Дестини повернулась набок, чтобы облегчить ему обзор.
— «Выкуси», — прочел он. — Это значит, что мне не должно быть дела до твоей задницы, или это шикарное приглашение погрызть чудесную часть твоей анатомии? — Он положил ладонь на ее задницу, и в ту же секунду Дестини завелась, хотя вслух сказала только:
— Глупости. Мне эта надпись кажется оскорблением, но никак не приглашением.
Убрав руку, Морган пошел к своей стороне кровати, поэтому Дестини больше его не видела.
— Жаль, — сказал он, стаскивая джинсы.
Она слышала, как они упали на пол, а за ними и ботинки, один за другим. Морган лег рядом, но «иерихонская стена» лишала ее возможности убедиться воочию, существуют ли доказательства его готовности принять предложение покусать задницу.
— Не собираешься пожелать нам спокойной ночи очередной рифмованной молитвой? — поинтересовался он.
— Ну надо же, а ты далеко зашел. Хотя, конечно, все такой же толстокожий. Даже слишком. — Тем не менее, она заговорила нараспев:
— Он видит больше, чем мне казалось,А хочет больше, чем говорит.И я молчу, хотя пыталасьЕго хоть в чем-то убедить.Намного больше я желаю,Чем он готов сейчас мне дать.Уменье роли не играет,Лишь нежность сексом управляет.И мне достаточно лишь знать,Что и ему не безразлично,И я узнаю это лично,Когда под неплотной завесой «стены»Наши руки окажутся сплетены.
Спустя пол-удара сердца его рука нашла ее ладонь и крепко сжала.
— Ты имеешь в виду то, что я думаю о твоих действиях? — спросил Морган.
— Ты был прав. Мои заклинания — это мои молитвы. Некоторые из них не допускают двусмысленности, но эту можно интерпретировать как угодно.
— Спасибо.
Через минуту его дыхание стало ровным и размеренным.
Разумеется, Моргану не удалось поспать прошлой ночью, но — сладкий чай с лаврушкой! — он уснул и оставил ее изнывать от желания.
Дестини понятия не имела, за что он ее поблагодарил. За заклинание или за почти буквальное предложение преподать ему пару уроков в сексе. Если, конечно, она правильно догадалась, что ему нужно. Но ведь он понимал и более тонкие намеки. Все, что было связано с Морганом, постоянно казалось Дестини очередным вызовом ее способностям. И понимать его можно было как угодно, как и то заклинание, которое она только что произнесла.
Все еще держа его за руку и до невозможности пылая желанием, Дестини закрыла глаза, и это каким-то образом открыло ее разум прошлому Моргана. Она чувствовала себя непривычно, поскольку, как правило, ей открывалось только будущее, хотя они с сестрами несли в себе частичку дара друг друга.
Вероятно, ей было необходимо заглянуть в его прошлое, чтобы помочь ему что-то вспомнить, и тогда Морган сможет двигаться к будущему, где как раз и была экспертом Дестини.
Какой бы дар сейчас ни сработал, объединение мыслей и рук, а может быть, и просто прикосновение усилили ее способности. Когда он трогал ее чуть раньше, это, видимо, настроило все силы Дестини на него. Не говоря уже о том, что зажгло ее изнутри в исключительно земном смысле.
Она увидела его мальчишкой, совсем на капельку старше Мегги. Он был в сутане, стоял на коленях в траве и гладил пальцами высеченные на огромном розовом гранитном надгробии имя и дату рождения Мегги. Возвышаясь над кладбищем, надгробие венчала статуя ангела, которой не хватало черт Баффи, но силуэты были очень похожи.
Морган-мальчик сгорбился над могилой и горько плакал, утопая в чувстве вины. Дестини тоже тонула в нем, все глубже и глубже, пока не зарыдала вслух.
Оказалось, Морган обнимал ее. Успокаивал, ласково покачивая в руках, целовал в лоб, дарил утешение, в то время как сам так глубоко страдал.
— В чем дело? — спросил он. — Дес, скажи мне, что случилось?
— Я должна была рассказать им, что я видела. — Она снова зарыдала, прижимаясь к его широкой сильной груди. — Если бы я рассказала, она была бы жива. Мне так жаль. Так жаль…
Глава 12
Дестини почувствовала, как замер Морган.
— Кто был бы жив? Кто, Дестини?
— Я… — Она открыла глаза. — Я не знаю кто, Морган. Я потерялась в тумане. Там было другое время, а ты…
— Нет, ты, — быстро перебил он ее, — ты видела плохой сон. — Он поцеловал Дестини в лоб, и до нее внезапно дошло, что «иерихонские стены» оказались позади Моргана. — Как ты себя чувствуешь? Хочешь воды?
— Нет, спасибо.
— Может, хочешь снова сбросить меня в океан? От этого тебе станет лучше?
— Да, — ответила Дестини, понимая, что он просто хочет отвлечь ее от сна. Или это было видение из прошлого?
Объятия Моргана стали слабее, словно от облегчения, и биение его сердца было уже не таким быстрым.
— Мне тебя отпустить? — спросил он.
Ей хотелось сказать «нет», но после увиденных книг она чувствовала, что, когда дело касается близости, ему необходимо самому сделать первый шаг.
— Конечно, можешь меня отпустить, если хочешь. Со мной все в порядке, спасибо. Это все розовые гранитные надгробия. Просто жуть.
Мышцы Моргана под ее ладонями опять напряглись. Он отпустил ее и вернулся на свою сторону «стены», скрипя пружинами и бормоча себе под нос что-то о розовых гранитных ангелах и стенах, ломать которые он не имеет ни малейшего желания.
