Фрейд и Мунк почти современники. Не зная о существовании друг друга, оба занимались изучением души. В неспокойном двадцатом веке Фрейд был картографом, а Мунк иллюстратором человеческого естества. Ему удалось создать на холсте автобиографию, обнажив перед зрителем самые сокровенные страницы жизни.
Личная жизнь художника оказалась весьма насыщенна. «По вечерам его отец подолгу молился, взывая Господа уберечь сына от греховного влечения к женщинам, плоти и свободной любви, — написал один из исследователей творчества. — Но чары дьявола оказались сильнее. Алкоголь и богемная жизнь с головой захватили молодого человека». В 1889 году, когда Мунку было двадцать шесть лет, его отец умер. Незадолго до смерти он отправил сыну в Париж свою зачитанную Библию в надежде, что Книга книг направит его на путь истинный.
Женщины стали пагубной страстью Мунка. Впервые повеса влюбился в возрасте двадцати двух лет в замужнюю женщину старше его на два года. «Ее поцелуй на многие годы лишил меня безмятежности существования. Она лгала, обманывала меня, но однажды пелена с моих глаз спала, я увидел перед собой Медузу и осознал, что жизнь — всепоглощающий ужас», — писал живописец души.
Впоследствии его отношения с женщинами стали еще более сложными, а порой и фатальными. Три года бедный художник находился в мучительной связи с прекрасной, но эгоистичной Туллой Ларсен, происходившей из богатой и влиятельной копенгагенской семьи. После разрыва она попросила общих друзей уговорить бывшего возлюбленного прийти к ней, смертельно больной, в последний раз для прощального разговора. Мунк приехал. Тулла сидела на кровати и держала в руке заряженный пистолет. Девушка призналась, что придумала историю с болезнью, чтобы заманить его, но непременно покончит с собой, если Эдвард откажется продолжать с ней отношения. Молодой человек попытался выхватить у нее оружие, произошла небольшая потасовка. Прогремел выстрел. Художник оказался ранен в средний палец левой руки (трудно представить, что стало бы, окажись Мунк левшой).
Позднее живописец неоднократно изображал Туллу на своих полотнах, среди них «Ненависть» и «Натюрморт» («Убийца»). «Я написал натюрморт, не уступающий работам Сезанна, но, в сущности, это изображение женщины-убийцы и ее жертвы».
Просматривая каталог Музея Гетти, Хилл обратил внимание на странную работу Джеймса Энсора «Въезд Христа в Брюссель» (1889). На огромном полотне размером два с половиной на четыре метра в сатирической манере изображен Христос на улице современного города. Он почти затерялся в людской толпе, среди рекламных и политических плакатов, развешанных на улице («Попробуйте горчицу Колемана»). На переднем плане изображен самовлюбленный мэр города, словно шествие организовано в его честь. Из каталога же стало известно, что шедевр Энсора вдохновил Мунка на создание «Крика». Чарльз обрадовался — зацепка найдена. От картины Энсора и следует отталкиваться, разрабатывая легенду. Музей Гетти готов заплатить выкуп за «Крик», поскольку кураторы хотели бы представить на выставке оба творения. Теперь все встало на свои места.
Хилл разработал план до мелочей. Одно дело — предстать в образе богатого американца-коллекционера, и совсем другое — представлять один из самых известных в мире музеев.
«Мое творчество питают раздумья о том, почему я не такой, как все, почему на мне с самого рождения лежит проклятие», — писал Мунк. Его живопись можно сравнить с криком из бездны. «Вместо интерьеров, читающих мужчин, вышивающих женщин нужно писать живых людей, которые дышат, чувствуют, страдают и любят. Я так и делаю. Зрители поймут их святость и, как в церкви, снимут перед ними шляпы».
Но к творчеству художника, вопреки его ожиданиям, многие отнеслись как к червивому фрукту, карикатуре, не заслуживающей серьезного внимания. Особое раздражение вызывала небрежная, «сырая» техника. То, что восхищало критиков в картинах импрессионистов двадцать лет назад, раздражало в работах Мунка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Он накладывает мазки настолько неаккуратно, словно работает красками, оставшимися на палитре от предыдущей работы», — писал один норвежский критик после знакомства с «Портретом живописца Йенсена-Хьеля». Как-то в одной из газет появилось сообщение о том, что обескураженные посетители выставки интересовались, уж не ногами ли он рисует, этот норвежец.
Современники художника не оценили даже тех его работ, которые ныне признаны шедеврами. На одной из своих выставок, вспоминал мастер, он стал очевидцем того, как публика посмеивалась и издевалась над картиной «Больной ребенок», изображающей сестру автора на смертном одре. Мунк, не в силах вынести подобное отношение, выбежал из зала. А один из коллег, в то время известный, а ныне забытый художник, последовал за ним, чтобы бросить в лицо: «Мошенник!» Критики отнеслись к живописцу душ с презрением. «Самое великодушное, что можно сделать, так это безмолвно пройти мимо картин Э. Мунка», — написал один из них.
Однако уже тогда нашлось несколько человек, которые понимали, что на самом деле представляет собой спорный северянин. В 1892 году Ассоциация берлинских художников организовала выставку Мунка. Его работы вызвали крайне противоречивые отклики и жаркие споры между сторонниками авангардного искусства и его противниками, стоящими на консервативных позициях.
Разразился скандал. Через шесть дней после открытия выставку пришлось закрыть, а Мунк стяжал славу лидера модернистского искусства.
В следующем году он написал гениальный «Крик». Большинство зрителей его не восприняли. Как говорилось в статье в одной из французских газет, картина вызывала столь же сильное отвращение, как демонстрация экскрементов на скульптурном постаменте.
На протяжении многих лет исследователи спорили, в каком году появился «Крик» — в 1883-м, 1886-м или 1891-м. Мунк написал портрет на фоне пейзажа, вдохновленный увиденным под Осло закатом. «В тот вечер я прогуливался с друзьями, — вспоминал художник. — И мне взгрустнулось. Солнце садилось, и внезапно небо окрасилось в кроваво-красный цвет».
Многие годы художник находился под впечатлением необычного заката, который запечатлел на бессмертном полотне. В настоящее время исследователи сходятся на том, что Мунк стал свидетелем чрезвычайно редкого природного явления. Двадцать седьмого августа 1883 года в десять часов утра на индонезийском острове Кракатау произошло извержение вулкана. Около десяти кубических километров горных пород превратились в пемзу и пыль, а самые мелкие частицы оказались в высоких слоях атмосферы. Благодаря игре солнечного света с пылевыми частицами в разных уголках планеты люди на протяжении нескольких месяцев наблюдали невиданное по красоте и яркости огненное зарево. В «Нью-Йорк таймс» от двадцать восьмого ноября 1883 года вышла заметка следующего содержания: «Около пяти часов вечера западный горизонт неожиданно озарился блистающей зарницей, затмившей небо и облака. Прохожие на улицах, пораженные увиденным, останавливались и собирались в небольшие группы, чтобы полюбоваться на необычное явление и поделиться впечатлениями… Облака постепенно приобрели насыщенный красный цвет и отразились в водной глади кровавыми языками».
Судя по всему, необычный закат произвел сильнейшее впечатление и на более уравновешенных людей, чем Мунк. В Поугкипси, штат Нью-Йорк, пожарная команда запрягла лошадей в фургон и отправилась тушить огонь, алевший на горизонте. Тридцатого ноября 1883 года норвежская пресса сообщала: «Вчера и сегодня на западе Осло можно было увидеть ярко-красное зарево. Многие по ошибке приняли его за пожар. Однако на самом деле это явление не что иное, как рефракция в замутненной атмосфере».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Видел ли художник тот закат, о котором писалось в газете? Искусствоведы склонны объяснять пылающее небо на картине «Крик» нестабильной психикой художника. Однако теперь эта точка зрения может быть опровергнута двумя физиками и филологом-англицистом[14].
