- Они неправду говорят, пришлось просто пару раз повысить голос на персонал и врачей, чтобы работали и лечили Веру, вот и все.
- Папочка, она так меня защищала, я просила ее не оставлять меня, так она не отходила даже в операционной от меня, – тихо-тихо произнесла Вера, морщась от боли в животе.
- Верочка, медвежонок мой любимый, ты как? Зачем так меня напугала? – Костя сел на кровать и погладил Веру по бледной щечке. – Я, знаешь, как переживал за тебя, что, наверное, поседел.
- Я случайно, папочка. Я рада, что ты приехал.
- Врач пока не разрешил ни пить, ни кушать, потерпишь?
- Угу, – тихо прошептала Верочка.
Глазки у Веры закрывались, и она уснула. Она часто просыпалась, но быстро засыпала вновь. Вечером было решено мне ехать домой, а Косте остаться с Верой. Если честно, я даже не противилась, потому что в это мгновение думала, что если я не перекушу и не прилягу, то упаду в обморок.
Дома было пусто и одиноко. Приняв душ, я рухнула на кровать и уснула прямо с мокрой головой, не укрывшись одеялом.
Утром первым делом заварила крепкий кофе, собрала необходимые вещи для Веры, чтобы завезти в больницу. Написала список покупок, набрала клиента, с которым намечалась командировка. Мы обговорили, что через две недели мы уедем, а пока он попросил, чтобы я не волновалась и могла проводить время со своей девочкой.
В больницу примчалась быстро. Предварительно час проговорив с Линой о состоянии Веры, я поблагодарила ее за советы и поддержку.
В больнице занесла первым делом по большой шоколадке медсестрам, с которыми вчера спорила и ругалась, и врачу, предварительно у него узнав, как состояние моей девочки. Врач меня обнадежил и сказал, что все хорошо, дал еще пару рекомендаций, и я, спокойная, пошла в палату. Уже почти на пороге палаты услышала разговор папы и дочки. Не рискнула его нарушить и решила подождать.
- А Соня когда приедет, пап?
- Я еще ей не звонил, медвежонок, пусть наша Соня немного поспит, а то она еле на ногах вчера стояла.
- Хорошо.
После недолгого молчания Вера добавила:
- Она тут такой порядок навела вчера, что мне страшно за врачей стало, – тихо и с улыбкой в голосе произнесла Вера. – Я просила её, чтобы она меня не бросала здесь. Мне было страшно и очень холодно, она и не отпускала меня. Даже в операционной, когда мне делали укол, держала меня за руку и доктору сказала, что пока я не усну, она не уйдет и пусть попробуют только ее выставить. Проблем огребут…Смелая у нас наша Соня.
- Хотел бы я это видеть. Да уж, иногда уж больно смелая. Повезло нам с ней, медвежонок.
- Ага.
Я больше ждать не могла, да и слушать под дверями становилось стыдно. Тихонько постучав в дверь, заглянула.
- К вам можно? – с улыбкой спросила я. Видеть родные и любимые лица - это уже такое счастье! Сердце пустило пару радостных ударов при виде моих любимых.
Вера - бледная и такая маленькая - лежала на кровати, а Костя сидел рядом с ней и выглядел очень уставшим.
- Привет, а мы тут недавно про тебя вспоминали… Проходи, – я зашла в палату и сразу же попала в крепкие объятия Кости. Волна возбуждения прошлась по моему телу. Легонько коснулась его губ в поцелуе, хотя хотелось большего, но не при Вере же.
- А я думала, почему у меня щеки горят, значит, вспоминали, – засмеялась я и, выбравшись из объятий Кости, подала ему стаканчик с горячим кофе и сэндвич из кафе неподалеку от больницы.
- Спасибо, Соня, – он взял еду и чмокнул меня в щечку.
Я присела на край кроватки и взяла Верину руку.
- Как ты, ангелочек? Не сильно болит животик?
- Терпимо. Мне уже сегодня два укола сделали и капельницу, а скоро снова будут делать, – немного дрогнувшим голосом произнесла девочка. Видно, что она себя сдерживала, чтобы не заплакать, но так хотелось. Я знаю, как ей было страшно и как сейчас больно и неприятно, но иногда и поплакать можно.
Я прилегла рядом с ней и нежно ее обняла. Он устроила голову поближе ко мне. Костя сидел рядом, он пока не притронулся ни к кофе, ни к еде. Сейчас шли наши минуты нежности, и мы не хотели отрываться друг от друга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Ты - самая сильная девочка, которую я встречала. Самая-самая, – тихо, почти шёпотом произнесла я. Чувствую, как маленькие ручейки слез полились из детских глаз. Я медленно их ловила и вытирала.
- Ты серьезно?
- Конечно. Я никогда не вру.
- Но я боюсь делать уколы, мне больно, и животик болит, а сильные не плачут и не жалуются, – снова шмыгнув носом, произнесла Вера.
- Почему это сильные не плачут? Плачут, да еще как! Только они это делают, когда с ними рядом самые близкие люди, чтобы другие не видели, потому что самые близкие знают, что эти слезы боли и страха. Только близкие могут тебя поддержать и никогда не упрекнуть. Поплачь, ведь иногда это так нужно… И не нужно стесняться своей боли или страха.
- Ты не часто плачешь….
- Я та еще рева-корова, – засмеялась я, и Вера, не веря мне, удивленно посмотрела сначала на меня, а потом на Костю.
- Нет, не верю.
- Честно, я один раз так плакала, что, наверное, могла затопить всю ванную комнату. Иногда плачу, что стукнулась обо что-нибудь, иногда, когда смотрю грустный фильм, иногда, когда мне грустно или одиноко, даже плакала после своей операции на ключице. Помнишь, меня машина сбила? И тоже не хотела, чтобы мне делали укол.
- А мы не видели с папой, что ты плачешь.
- Ну, потому что мне незачем рядом с вами плакать, ну, если только от счастья, хоть сейчас могу, – сказала я, и засмеялись мы все втроем.
Костя внимательно на меня смотрел и о чем-то думал. Его взгляд был проникновенным и очень внимательным, как будто он что-то понял и размышляет сейчас об этом.
- Только думаю, если я тут начну больницу топить слезами, меня сюда точно больше не пустят. Так что пока слезы отменим, – добавила я.
- Хорошо.
Сегодня было решено остаться с Верой мне на ночь, а потом посмотрим.
Вера быстро приходила в себя и выздоравливала, через нескорое время можно было ее кормить легкими блюдами уже моего приготовления, отчего она радовалась очень сильно. Мы с Костей почти не виделись: то я его сменяла в больнице, то он меня, днем тоже старались урывать время для посещения Веры. Дома почти не бывали вместе. Днем работа. Вечером тренировки и Вера.
Гостей у Веры было много: то Ксюша с Линой придут, то еще кто-нибудь из школы, то дедушка и бабушка… Короче, девочка наша была вся во внимании. Через три недели Веру выписали, а я была уже далеко от них в командировке, которую по моей вине пришлось тогда перенести. Все больше и больше думала о том, что пора бы уже перестать ездить далеко и остаться работать только на одной работе: я страшно уставала и хотела больше времени проводить с Костей и Верой.
Меня не было почти две недели, пришлось кроме Китая заодно слетать в Италию для заключения еще одного контракта. Домой рвалась так, что даже красоты нового города не замечала.
Прилетела я ночью, Костя меня уже ждал в аэропорту. Легкий поцелуй на губах, легкие объятия. Он взял мою сумку в одну руку, а другой схватил меня. Выглядел он очень красиво, впрочем, как всегда. Светлые голубые джинсы, белая футболка поло и кроссовки. Залезли в машину. На заднем сидении увидела букетик из ирисов.
- Это мне?
- А кому еще, малышка? Тебе, конечно. Как долетела?
А я сижу такая счастливая у него в машине, смотрю на него, такого красивого, что готова накинуться на него после стольких недель сексуального голода. Мысленно уже знаю, чтобы с ним сделала в спальне. Он уверенно вел машину по направлению к дому. А я так и зависла в мечтах, что даже не ответила на его вопрос, пока он, взглянув на меня с усмешкой, не переспросил снова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Долетела хорошо?
- Отлично.
- Как Вера? Спит уже?
- Нормально, сегодня решила ночевать у Ксюши. Слезно просила тебя ее простить, что не встретит, но у них там разучивание новой песни….
- Понятно.
Эх, спасибо тебе, Вера, за то, что решила выучить новую песню с Ксюшей, я сегодня смогу любить твоего папу до самого утра.
