Явь Тибета опровергает мифы
Тибет считается краем мифов и легенд. Но ведь основой мифа часто служит вымысел, порой злонамеренный. Вспомним, как западная пропаганда муссировала миф о том, будто причиной кровопролития в Южной Осетии в 2008 году стала, мол, агрессия России.
Чтобы дискредитировать совпавшие с этими драматическими событиями Олимпийские игры в Пекине, использовали «тибетский миф». Дескать, китайские коммунисты в 1951 году оккупировали Тибет, а в 1959-м вынудили далай-ламу эмигрировать в Индию. Он, мол, будучи полвека в изгнании, выступает как правозащитник, как борец против китаизации Тибета и подавления в этом священном для буддистов краю религиозных свобод. Именно подобными стенаниями сопровождались попытки сорвать эстафету олимпийского огня, бойкотировать праздник спорта в Пекине.
Моя встреча с далай-ламой
Мне посчастливилось первым из моих соотечественников, еще в 1955 году, побывать в Тибете, беседовать с далай-ламой, когда тот еще был верховным правителем загадочной Шамбалы.
Прежде всего говорить, что китайские коммунисты «оккупировали Тибет», абсурдно. Этот заоблачный край вошел в состав Китая еще в Средние века. Правители Поднебесной издавна стремились сделать тибетское духовенство своей опорой. В XIII веке внук Чингисхана Хубилай дал одному из видных буддистов титул наставника императора, или далай-ламы, и поручил ему управлять тибетскими землями.
Такое соединение духовной и светской власти дожило до победы Мао Цзэдуна в гражданской войне. Соглашение о мирном освобождении Тибета, подписанное в 1951 году, предусматривало право тибетского народа на районную национальную автономию в рамках КНР. Вопросы обороны и внешних сношений были объявлены прерогативой Пекина. Лхасе же была предоставлена полная самостоятельность в местных делах.
Четыре года спустя я по приглашению премьера Чжоу Эньлая приехал в Тибет по только что проложенной туда автомобильной дороге, чтобы ознакомиться с тем, как выполняются эти обязательства. А за год до этого, в 1954-м, далай-лама стал заместителем председателя Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, что по рангу соответствует вице-спикеру парламента.
14 сентября 1955 года я имел продолжительную беседу с далай-ламой и дословно процитирую его слова. «Хотел бы воспользоваться вашим приездом, – сказал мне тогда далай-лама 14-й, – чтобы передать мировой общественности: мы, тибетцы, не только веруем в учение Будды, но и любим нашу родину, где уважается и охраняется свобода религии. Связи тибетского и китайского народов имеют более чем тысячелетнюю давность. С тех пор как было подписано соглашение о мирном освобождении Тибета, наш народ оставил путь, который вел к мраку, и пошел по пути к свету…»
Рабовладелец в роли правозащитника
В 1955 году Тибет предстал предо мной как заповедник Средневековья. Помимо пашен и пастбищ, монастыри владели также земледельцами и скотоводами. Перенестись во времена Марко Поло было интересно. Но больше чем экзотика поражала средневековая жестокость. Кроме религиозного фанатизма, феодально-теократический режим держался и на поистине бесчеловечных методах подавления. Я был потрясен, увидев, как трех беглых рабов сковали одним ярмом, вырубленным из цельного деревянного ствола.
Китайцы начали с тактики «добрыми делами обретать друзей». Направляя на места врачей, ветеринаров и агрономов, они действовали только с согласия монастырей, то есть владельцев крепостных. Растущие симпатии местных жителей, видимо, и побудили реакционные круги Тибета в 1959 году решиться на мятеж. Вооруженные выступления были подавлены. Далай-ламе и тысячам его сторонников пришлось бежать в Индию.
Мятеж круто изменил жизнь тех, кто бежал, и тех, кто остался. В заоблачной Шамбале было покончено с рабством. Земледельцев и скотоводов освободили от крепостной зависимости. Им безвозмездно передали пашни и пастбища, на полвека освободили от налогов. Став свободными тружениками, тибетцы сумели утроить сборы зерна, поголовье скота. Средняя продолжительность жизни населения увеличилась с 36 до 67 лет. Если во время моего первого приезда в Тибете насчитывалось около миллиона человек, то ныне его население приблизилось к трем миллионам. Китайцев в автономном районе 90 тысяч (то есть всего 3 процента).
Словом, население Тибета утроилось, тогда как количество монастырей сократилось в два, а число лам в три раза. Для края, традиционная культура которого неразрывно связана с религией, такая перемена не могла быть безболезненной. Но ламаизм доказал свою жизнестойкость. Даже лишившись своих владений, монастыри существуют как бы на самофинансировании – печатают священные книги, производят предметы религиозного культа, а главное – получают добровольные приношения от своих бывших крепостных, за которых монахи возносят молитвы.
Там, где полвека назад было 150 тысяч лам, теперь насчитывается 150 тысяч учащихся. В некогда поголовно неграмотном краю 86 процентов детей ходят в школу, причем учатся на родном языке. Для подготовки преподавательских кадров в краю созданы четыре вуза, в том числе Тибетский университет.
Мне, как человеку, который своими глазами видел в 1955 году средневековую жестокость феодально-теократического строя, а в 1990 году – освобожденных от рабства скотоводов и земледельцев, кажутся особенно абсурдными измышления, будто этот заоблачный край «вымирает» или «китаизируется», а бывший рабовладелец далай-лама якобы заслуживает награды как выдающийся правозащитник современности.
От ясновидения – к сотовой связи
Повторяю, что, увидев Тибет в 1955 году, я как бы перенесся во времена Марко Поло. Причем помимо внешней экзотики поражали и такие необъяснимые явления, как телепатия или левитация. Помню, беседуя со мной, настоятель одного из храмов вдруг прервал разговор словами: «Простите, мне пришла весть…» Он весь напрягся, а потом стал отдавать распоряжения: срочно послать за перевал костоправа, ибо там с тропы в пропасть сорвался монах.
Так я стал свидетелем сеанса телепатии – предшественницы современной сотовой связи. Мне разъяснили, что в монастырях отбирали молодых лам, способных к ясновидению и телепатическим контактам. При этом использовался жестокий обычай.
Под краеугольный камень нового монастырского здания клали ламу-подростка. Юношу вводили в состояние, похожее на летаргический сон, и без его ведома навсегда накрывали спящего каменной плитой.
Считалось, трупы молодых лам дают излучение, облегчающее телепатам выход на нужный объект. В 1990 году я беседовал в Лхасе с профессором богословия Тибетского университета. Ему, отданному ребенком в монастырь, выпала участь быть заживо похороненным. Но юноша успел бежать, предупрежденный наставником, который сжалился над учеником.
