сторону на самый край ограждения, отчего я практически вжалась в сиденье. Смотря в мои глаза, «призрак» протянул окровавленную руку.
— Я принимаю твой выбор! — всё внутри меня насторожённо замерло, а главный пилот и Катра рефлекторно выставили вокруг нас полупрозрачную завесу. — Иди ко мне, если не хочешь, чтобы пострадала твоя охрана, — произнёс он. Очарование, навеянное им, слетело вмиг, сея зерно паники. — Все знают правила Арены, не так ли?! — моя спутница побледнела, теребя свою чёрную косу. Толпа же взревела с новой силой, а я взглянула на браслеты в надежде на то, что железки способны помочь, но они почему-то сменили цвет на изумрудный.
— Приняв дар предков, ты смиряешься с судьбой, Валуана. — он словно выплюнул эти слова, а я же совершенно ничего не понимала. В который раз ощутила себя полной дурой! «Лучше бы на корабле сидела. Да и с чего бы мне к нему идти.» вертелось юлою в голове.
— Разве они ваши? — браслеты же слегка уменьшались в размере, впиваясь в кожу так сильно, что на глазах проступили непрошеные слёзы. Кажется, нервы сдавали окончательно…
— Я жду, — теплая рука капитана мягко опустилась на моё плечо, успокаивая взвинченные нервы.
— Не знаю, как ты заполучил их, но прошу отпусти. Это против природы наших рас. Предки…
— Таиль, они лишь манипулируют всеми! Я бы посоветовал тебе быть более внимательнее и держаться подальше от моей пары! — поспешно убрав руку, капитан нахмурился.
— Это место не способно совершить полноценный обмен!
— Он мне не нужен, — за перепалкой никто не усмотрел, как несколько золотистых перьев, подобно змеям, проползли под наши купола защиты. Сначала в судорогах упал на пол арены Дорс. Смертоносные лезвия порезали ему щёку и ладони. Они проникли сортеку под кожу, растворившись в ране, и, подобно жидкому свинцу, потекли по венам, причиняя адскую боль, от которой несчастный корчился, хватая ртом воздух.
Я же в полной мере представила, что мне предстоит испытать в ближайшем будущем, если не выполню его приказ. Особенно отчётливо ощутила, когда холодные пёрышки облепили нежно шею, ласкавшие кожу на грани, словно предупреждая.
Шаловливые огоньки арены венком закружились над калестисом, сообщая всем о победителе. Его полудохлый противник позорно уползал, оставляя славу и поздравление новому чемпиону.
— Он никогда не сможет обидеть последнюю из рода. Если ты действительно желаешь, то иди к нему, если же нет… Рае придётся принять мои вызов! — Катра торопливо сняла над нами защитный барьер, а капитан искренне призвал крылатого отказаться от сомнительного брака.
— Законы сортеков неизменны на протяжении тысячелетий. Ты ходишь по грани, брат. Отпусти её. — капитан «Невидимого» вместе с командой встали на колени. Их твёрдое «Просим» на языке лиранцев пронеслось по всему огромному помещению арены.
— Я не отдам её никому! — принимая ответ, Таиль прикрыл глаза, гневно морщась, с сожалением отворачиваясь. Его серебряные волосы засветились так ярко от готовой вырваться наружу энергии.
Огромная толпа устремила взгляды на нас, ожидая ещё одного зрелища. Ничего не оставалось, как цивилизованно подняться на ринг без скандала. Надежда на лучший исход давно покоилась вместе с изменёнными. К сожалению, я в полной мере осознавала нашу зависимость от Таиля, особенно сестры.
Наверно она единственная, чьё счастье я буду ставить всегда впереди своего. Потому делая неуверенные шаги к сильно «романтизированной девичьей любви» не могла найти причин, почему моё сердце так ликовало.
Нелогично, неправильно!
— Не проси снять их. Я не смогу отказаться от тебя, сколько бы ни пытался. Руку! — с его властным приказом наши ладони соединились с покалывающим жаром и внутренней истомой. Мир на миг остановился, а на правом запястье ожил браслет. Он резво переполз, оплетая предплечье теперь уже моего мужчины.
Если бы мне когда-то сказали, что мой добрый «призрак» окажется редкостным упрямцем два метра росту, да ещё и другой расы, то, не веря, я лишь посмеялась бы. Сейчас же, ощущая столь сильные и противоречивые чувства, злилась. Ибо выбор больше походил на принуждение.
Мне же захотелось со всей дури пнуть его по причинному месту, но он неожиданно резко притянул в свои объятия с запахом смерти, и все бойкие мысли вылетели из головы.
Прохладные жёсткие губы коснулись моих, слегка покусывая, будто пробуя, нежно и страстно одновременно. Уперевшись ладонями в его влажную грудь, попытка оттолкнуть выглядела жалко.
— Настанет время, когда ты будешь только моей, — с насмешливой улыбкой Рае неохотно ослабил стальную хватку и отпустил. Он властно отошёл на середину огромной арены, неотрывно следя за мной.
— Этого никогда не будет! Никогда, слышишь!? — на краткий миг холод и ярость изменили волевое лицо, в ответ на мои самоуверенные слова. Гордость взяла своё.
— Ты сама попросишь тебя забрать… Только захочу ли я?! — лукаво взглянув на меня, он распахнул свои огромные крылья и исчез. Лишь золотое пёрышко, кружась, опустилось на
моё плечо, одиноко сверкая в тусклом свете. Взяв его в дрожащие руки, мне стало настолько мучительно тоскливо, что я буквально ослепла от таких ярких эмоций, которых никогда прежде не испытывала.
— Прости, но мы привлекаем слишком много внимания, пора уходить. — приобняв меня за плечи напомнил шепотом Таиль.
Шагая за командой корабля, будто в коматозе, я всеми силами пыталась собраться. Лишь вечером по земному, лёжа на кровати, рассматривала руку с браслетом, и под сопение спящей сестры, неосознанно водила пальцем по золотистому металлу. Это своего рода стало успокаивающим ритуалом.
Глядя на разные изумрудные и алые камни, все мысли становились совсем неважными. Проведя очередной раз, ноготок неожиданно соскользнул на красный камешек, который мгновенно вспыхнул. А я, заглядевшись на столь важное украшение, в свою очередь, наконец-то вырубилась, сладко обнимая подушку.
Сон
Я стояла рядом с Шиутэком и ощущала аромат приятных терпких цветов. Мы молча наблюдали за двумя сортеками, спорящими практически совсем рядом в зелёном саду.
Девочка лет шести в ярко-жёлтом платье с изумрудными волосами разговаривала грубо и нахально с парнем, по земным меркам, в четыре раза старше её. В его белых волосах уже проглядывали первые алые пряди, а зрачок приобретал голубой оттенок. Собеседник злился, скрипя зубами, но молчал. На все уговоры она хныкала и топала ножкой «так хочу», «ты не понимаешь?», «вы оба дороги мне!». Сдавшись на милость победителя, он встал перед ней на колени и притянул девочку за ручки ближе к груди. С губ молодого сортека слетали слова клятвы, оставляя на его сероватой коже плеч и груди огненные узоры, а в изумрудных волосах ребёнка появилась ещё одна еле заметная красная прядь.
…Свет Лиры… вечный и желанный,
За гранью смерти… благослови наш путь.
