– Вы, уважаемые дамы, можете спокойно оставить своего друга здесь и отправляться по своим делам, – весь сияя, проговорил Иноземцев, по-отечески похлопывая по спине покрасневшего и онемевшего от смущения Чайкина. Сергей по-хозяйски пытался почти насильно усадить Лешу в ажурное пластиковое кресло, рискуя уронить его вместе с ним… Юля усмехнулась, глядя на то, какой мертвой хваткой вцепился в Чайкина, своего потенциального клиента, этот пройдоха. Однако Иноземцев слыл талантливым врачом, и не только хирургом. Говорили, что он хороший психолог и гипнотизер, обладающий большой силой внушения. И Юля искренне верила, что Леше он поможет. Пусть и за немалые деньги. Игра стоила свеч.
– Послушай, ты доверяешь ему? – спросила Надя, когда, оставив несчастного Чайкина на съедение Иноземцеву, они на большой скорости удалялись от кафе в сторону городского рынка, за которым жила Лена Ланцева – девушка, с которой до Тани Орешиной встречался мужчина, быть может, повинный в смерти несчастной девушки. – Юля, ты меня слышишь?
Но Юля не слышала ее. Ей вдруг показалось, что она уже знает имя этого мужчины. Уж слишком часто в ее присутствии последние два дня упоминается словосочетание «красивый мужчина».
– Валентина, – обратилась она к сидящей на заднем сиденье и молчавшей всю дорогу Валентине, посматривая на нее в зеркало, – а этого мужчину случайно звали не Захар?
– Точно, Захар! Ну, конечно, я еще подумала тогда, что в его внешности есть что-то приторное, помните, я еще сказала вам об этом… Захар – звучит почти как сахар…. Захар! Но откуда вы его знаете?
– А фамилию не помните?
– Да и вовсе не знаю. Обычно, когда люди знакомятся, редко когда произносят фамилию. А что, у вас уже есть кто-то на примете?
– Пока еще ничего не могу сказать… Вы сказали, большой желтый дом за рынком, этот? – Юля притормозила возле арки, ведущей в темную и какую-то зловещую подворотню, и кивнула на нее.
– Этот, – ответила Валентина. – Больше таких домов, пожалуй, во всем городе не сыщешь… Какой-то он… не такой…
– Смотрите, какие стены, словно их жиром залили… Неприятное место… – согласилась с ней Юля.
– Да уж… – подала голос Варя, – я бы тоже не хотела здесь жить…
– Зато у нее отдельная однокомнатная квартирка… – заметила, выходя из машины, Валентина, аккуратно закрывая за собой дверцу. – Потому у нее и парни всегда были – есть где встречаться… Сейчас же мужчины какие пошли? Им надо, чтобы у девушки и квартира была, и денежки…
– Однако мужчина, про которого вы рассказали, променял Лену, у которой есть квартира, на совсем еще девочку, Таню… – Говоря это, Юля вошла в арку, открыла витую чугунную калитку и, зажав пальцами нос от ударившего в него зловония, которое исходило от посыпанных карболкой мусорных баков, теснящихся в грязной подворотне, вышла на темный квадратный двор. – Смотрите-ка, ни души… Все смотрят телевизор и ужинают…
Вскоре все, включая Надю Щукину, которая не пожелала оставаться одна в машине, уже стояли у массивной двери, выкрашенной оранжевой краской, и ждали, когда на звонок появится хозяйка квартиры – Лена Ланцева. Но прошло несколько минут, а дверь так никто и не открыл.
– Может, она умерла? – шепотом спросила Щукина, отчего Варя, прошептав: «О господи», зажала рот рукой.
Наконец послышалась какая-то возня за дверью, кто-то прокашлялся, затем раздались звуки отодвигаемой щеколды, дверь распахнулась, и они увидели заспанную худенькую девушку, лохматую, черноволосую, в синем шелковом халатике и босую.
– Тетя Валя? – спросила девушка, жестом приглашая Валентину войти и, казалось бы, не замечая всех остальных – Юлю, Щукину и Варю. – Входите…
В квартире было неубрано, в кухне, куда Лена – а это была именно она – пригласила посетителей войти и сесть за стол, повсюду стояли пустые бутылки из-под дешевого вина, а на импровизированных пепельницах из жестяных крышек высились горки скрюченных, замусоленных сигаретных окурков.
– Лена, вот эта девушка – следователь, – представила Валентина Юлю Ланцевой. – Она хочет с тобой поговорить…
– О чем? Я ничего не знаю…
– Речь идет об убийстве, – продолжала Валентина, внимательно рассматривая сидящую перед ней Лену, явно страдающую с похмелья, и словно бы даже стыдясь за нее перед посторонними людьми. – Я вижу, тебе немного не по себе… Это ты столько выпила? – допрашивала она свою молодую подругу, с укоризненным видом оглядывая кухню, заставленную пустыми бутылками. – Ты уже все знаешь, что ли?
– Конечно, знаю… Но только не знаю, кто это сделал… – Она подняла на них свои зеленоватые глаза и сказала, делая ударение на каждом слове: – Я его не убивала. – После чего вздохнула, взяла стакан с остатками какого-то сока или лимонада, жадно выпила, затем продолжила: – А денег на похороны у меня тоже нет… Я позвонила в морг, но потом прикинула, что не потяну такие расходы… К тому же он не любил меня… У него была куча баб, вот пусть они его и хоронят… У него, кажется, Вера была, женщина, скажем так, состоятельная… Вот пусть она его и хоронит… Так что вы зря ко мне пришли…
Несмотря на свою хрупкость и внешность подростка – узкие плечи и бедра, маленькая грудь, цыплячья шейка, – Лена говорила тоном бывалой женщины, да и тембр ее голоса мало соответствовал внешности – она почти басила. Возможно, такие метаморфозы произошли с ее голосовыми связками вследствие беспощадного курения дешевых сигарет, да к тому же еще в устрашающем количестве.
Валентина смотрела на нее и качала головой: она ничего не понимала. Да и разве могла она знать, что Лена говорит о смерти своего любовника, Захара Оленина?
– Ты знаешь, что случилось с Таней? – наконец спросила она у Лены. – Ты что-нибудь слышала об этом?
– Таня? Это какая?
– Орешина…
– А что я должна была о ней услышать?.. – пожала плечами Лена и, нисколько не придавая значения обращенному к ней вопросу, встала и отправилась к раковине на поиски чистого стакана. Отыскав его на сушилке, она налила из крана воды и сделала несколько жадных глотков.
Юля, понимая, что ей предстоит долгий и обстоятельный разговор, попросила всех выйти.
– Подождите меня на улице… Хотя, в принципе, я никого не держу…
– Нет уж, развезешь всех по домам… – каким-то капризным, не соответствующим обстановке тоном произнесла Щукина, строя недовольную мину.
И тут впервые в своей жизни почувствовав, что ее держат за школьницу, и не принимая всем своим существом панибратства, которое допустила Надя по отношению к ней, да еще и в присутствии Валентины и Вари, Юля сказала жестко и холодно:
– Надя, возьми такси и отвези Валентину с Варей домой, а сама жди меня в агентстве… Все, извините, но мне надо работать… До свидания… – И, резко повернувшись на каблуках, закрыла дверь кухни прямо перед носом остолбеневшей Нади.
Какую-то минуту она еще переживала, как воспримет этот ее неожиданный выпад Щукина, но тут же даже почувствовала некий прилив сил от сознания того, что поступила правильно: дело есть дело. К тому же ей надо отрабатывать полученные от Шонина деньги, не говоря уже об Орешиной, дело которой тоже оказалось на ее плечах… Больше того, эти два дела словно бы пересеклись, и вот сейчас, быть может, она узнает нечто, что прольет свет на шонинское убийство…
Она вернулась и села перед Леной на стул. Бледное, осунувшееся лицо, опущенные уголки губ, в вырезе халата худая костлявая грудь, разве что ребра не просвечивают…
– Послушайте, Лена, я понимаю, что вы себя чувствуете сейчас скверно… Но вы должны ответить на все мои вопросы. Дело в том, что Таню Орешину убили.
Она заметила, как взлетели вверх тонкие брови Лены, как нервная дрожь дернула ее тело.
– Таню… убили? Когда? Кто?
– Ее нашли вчера в Затоне.
– Какой ужас… А я ведь думала, что вы пришли ко мне из-за Захара… Ведь его тоже убили… Да что ж это такое делается?
– Вот поэтому я и у вас… Я знаю, что до того, как начать встречаться с Таней, Захар встречался с вами… Вы не могли бы рассказать подробнее о ваших с ним отношениях? И вообще, что он был за человек? Может, вы, конечно, и не знаете, но ровно год тому назад в Затоне нашли еще одну девушку, вернее, ее вещи, а чуть подальше обгоревший труп Инны Шониной, которая тоже встречалась с Захаром…
– Шонина? Я что-то слышала об этом… Но я не знала, я не знала, что и она тоже встречалась с Захаром… Ничего не понимаю… Сначала эта девушка, а теперь Таня? Но ведь и его тоже убили… За что? Может, его ограбили?
– Нет, его не ограбили… Об этом я тоже хотела с вами поговорить… У Захара водились деньги, не правда ли? Но он нигде не работал… Скажите, что вам известно об этом? Где он брал деньги?
– Да, он действительно нигде не работал, это правда… И то, что у него всегда были деньги, – тоже правда… Думаю, ему их давала Вера. Была у него одна женщина, которая любила его…
