Может, что-то и получишь.
− Вероятно. Только речь идет о политике, а в ней лучше знать не только свои слабости и сильные стороны, но и, прежде всего, слабость и силу твоего партнера. Никто навскидку действовать не станет. Нужна точность. Я до сих пор помню, как все рухнуло. Я был на вылете, здесь. Это поселение было нашей дальней опорной базой. В определенный момент все замерло на пару секунд, воцарилась тишина, а затем – резкий хлопок и сильный рев в отдалении. Радио ловило только хрип частот. Никто больше не выходил на связь. Первым делом мы вернулись к городским стенам. Они стояли как прежде, но датчики уловили высокий уровень радиации. Мы отправили дронов за стены и поняли, что произошло: атомная электростанция, ставшая нашим достоянием, стала глубокой воронкой с грудами бетона и металла. Здания от эпицентра до окраин были порушены. Но последнее, что обратило нас в ужас – Здание ученого совета. Оно рухнуло у нас на глазах. Тогда стало ясно, что мы сами по себе и нас никто не заберет. Все было потеряно. Так, мы начали жить новой жизнью, приспособились, как и животный мир.
− Разве другие города не пытались вас найти?
− Пытались. И даже находили. Тогда нам и рассказали, что на самом деле произошло. Как я и предполагал, это был саботаж. А теперь я узнаю, что Маркез жив и здравствует, да еще и андроид стал реальностью. И теперь я более чем уверен, что этот саботаж устроил Себастьян.
− Интересная история.
− Хорошая и поучительная история. История о том, что человек никогда не меняется. А теперь расскажите свою историю.
− А какой смысл?
− Расскажите и я вам объясню.
− С чего бы начать… − нежелание что-либо о себе рассказывать было сильно, сколько себя помню. Всем объяснял это двумя простыми принципами: «если никто о тебе ничего не знает, то у тебя нет слабых мест». А иногда «то, о чем они не узнают – им не помешает». Сейчас требовалось пересилить себя, − Я охотник за головами. Чаще всего нас называют просто «охотниками». Родился в Городе № 11, там рос фактически на улице. Мать сводила концы с концами, а отец исчез, когда мне стукнуло семь лет. Значительно позднее я узнал о его судьбе. Его пристрелили. Он задолжал немалые деньги местному игровому воротиле.
− Азартные игры? Или что-то другое?
− Азартные игры. Видимо, он был хреновым игроком. Примерно, в десять лет я ввязался в одну банду. Шесть лет воровал, старался помогать матери деньгами, правда, их всегда не хватало.
− А школа? Вы учились?
− Да. С утра школа, вечером банда. Полицейские с трудом могли угнаться за мной и еще за парой моих знакомых. Они в итоге закончили не очень хорошо. Кто-то получил смертную казнь, кто-то погиб в перестрелке, а нескольких я лично убил.
− А как вы стали охотником?
− Это, как говорят, забавная история. Однажды, мне сказали пробраться в одну квартиру и украсть там статуэтку подороже. Уже не помню, какую именно, но она была раритетной. В апартаментах, в полумраке, я начал искать ее, но хозяин квартиры нашел меня раньше. Он был охотником, как я позднее узнал. А в тот момент он поймал меня в двух шагах от статуэтки и приставил пистолет к моему затылку. Я по-настоящему испугался, а он хладнокровно и пристально смотрел на меня. Он дал мне денег и отпустил, а через пару дней появился у порога моего дома и предложил присоединиться к нему.
− Вы согласились?
− Нет. Конечно, нет. Ребенок, если знает, чем чреваты подобные предложения от незнакомцев, откажется. Так поступил и я. Спустя месяц мы снова встретились. Моего босса кто-то заказал, а этот охотник пришел за ним. Это была кровавая баня. Единственный, кого он не убил, оказался я. В тот раз я уже был согласен на предложение. Так начался мой путь. Пару лет назад мне пришлось переехать в Город № 13. А остальное вы уже знаете.
− И все?
− Да. Особо рассказывать нечего. Остальное просто работа.
− А теперь слушайте: я отдал многое ради своей работы и это был мой выбор. Ко мне обращалась «Гексагон», когда мы только начали сотрудничать, но я стоял на своем и не позволял им участвовать в наших проектах, поскольку понимал, чего они действительно хотят. Потеряв все, я ни минуты не сомневался, кто приложил руку к этому. И сейчас, я увидел тот самый кусочек прошлого, который будет править будущим в любом случае. Но попади он обратно в руки «Гексагона» – все вновь рухнет. Начнется новый виток войн, саботажей и безмерной жадности. Я представляю, на что способен андроид и поэтому не могу отдать его. А вы, не примите это за оскорбление, всегда останетесь под властью корпораций. За вас принимали решения. Вами руководил страх и до сих пор руководит. Вы ничего не решаете. Из-за денег вы поставите крест на будущем.
− Тогда андроида лучше уничтожить.
− Уничтожить его? – возмущенно произнес Герберт, − Вы в своем уме? Этот андроид полезнее любого из нас, а вы хотите спасти свою задницу варварским методом, будто нет альтернативы! И чего вы добьетесь? Вернетесь, расскажите им, что уничтожили андроида и вас отпустят? – он перешел на повышенные тона близкие к крику, но не стал переходить границу, ведь окружающие могли его услышать, а беспокоить своих людей Герберт не хотел.
− Герберт, речь идет о машине! Он прекрасно понимает, чего стоит. Он не боится, не чувствует жалости или сожаления. У него нет совести. Вы же не знаете, какова настоящая причина его приезда сюда! Вы же не знаете, что «Гексагон» заложили в него. Он опасен для всех. Для меня, для вас, даже для «Гексы». Я встречал андроидов со спящими программами. Они все до единого вели себя в рамках программ, но в нужный момент срабатывала строчка кода, и домашний помощник становился убийцей. Вас долго не было в городах. Вы себе просто не представляете, с чем имеете дело, − я ощутил мимолетную слабость старика и воспользовался ей, надавив на него.
− Вы сами понятия не имеете, с чем имеете дело. Это залог нашего процветания. Право человека жить и развиваться, − говоря это, его кулак бил по столу, акцентирую внимание на трех словах: «процветания», «жить» и «развиваться».
− У корпоратов есть координаты, и вы сами говорили, что им известны все тропы. Они найдут
