бесполезен. Осмотревшись, на стеллажах склада я заметил аккумулятор к корпоративной машине. По сравнению со стандартными моделями, источник питания корпоративной машины оказался меньше в размерах. Аккуратно и тихо я достал аккумулятор и подключил его. Маячок загорелся ярким красным цветом. Из салона я забрал свой коммуникатор, в котором оставалось 10% энергии. На заднем сидении заметил свой револьвер и патроны к нему. Я быстро осмотрел оружие и удостоверился, что он заряжен. Местные, видимо, не додумались разрядить револьвер и запрятать его куда-нибудь подальше. Их неосмотрительность мне была только на руку. Оружие брать я не стал в опасении приметности и оставил его на водительском сидении, чтобы позднее быстро забрать. Закрыв капот, в отдалении мне послышались приближающиеся шаги. Я попятился назад к пути, которым пробрался внутрь. Покинув склад, я ощутил чувство маленькой победы, которое, однако, порождало и тревогу от скорой развязки. Сколько у меня оставалось времени, мне было не известно. Я отправился к медицинскому блоку, чтобы собраться с силами.
ГЛАВА 7
Ближе к вечеру следующего дня от Ти Джея пришло сообщение: «1 час. Иди к тюрьме». Я направился в тюремный блок, посматривая в темнеющее небо, в надежде рассмотреть приближающуюся помощь. Я понимал, что эта «помощь» была сродни вызову огня артиллерии на себя. От таких мыслей поднялся адреналин, участилось сердцебиение и дыхание. Я ощутил прилив сил. Стал присматривать пути отступления, считать количество охраны и приглядываться к их вооружению. Несмотря на пальто, которое я накинул при выходе на улицу, теплая погода уже не имела значения.
В тюремном блоке я встретил Ти Джея, его телохранителей и нескольких охранников блока. Они прервали разговор, как только внутрь зашел я. Людей было слишком много, что показалось мне неправильным, но подавать вида было нельзя. Охранник, с которым разговаривал Ти Джей, обратился ко мне с вопросом: «Зачем пришли?». Я попросил перекинуться парой фраз с андроидом, на что охрана с трудом согласилась.
В камере андроид вел себя непринужденно, обратил на меня внимание сразу и первым начал диалог.
− Нашли способ завершить свой контракт?
− Да, деваться тебе уже некуда.
− Вам ли не знать, что самоуверенность приводит к плачевным последствиям.
− На этот раз все куда серьезнее.
− Человек всегда отталкивал рациональное зерно в своих действиях и прислушивался к «голосу сердца» – абстрактной форме эмоционального мышления.
− Это и делает нас людьми. Без эмоций мы уподобимся машинам.
− Звучит так, будто уподобление своим антропогенным творениям есть сущее зло.
− Разве это не так? Ты хочешь считать себя человеком, и стараешься в этом уверить остальных, но ты всегда останешься машиной.
− Слепота – общая черта вашего вида. Это, если хотите, ваш двоичный код.
− Двоичный код? Ты имеешь в виду «природа»?
− Можно и так сказать.
− В таком случае, что твой код?
− Анализ и математическое упорядочение переменных и последствий их взаимодействия.
− То есть, холодный расчет.
− То, что человек называет «холодным расчетом» не что иное, как построение логических цепочек вне эмоционального поля. Все неудачи вашего вида следуют из недальновидности и слепоты. Все спланировать вам не под силу, поскольку вы застряли в чужих стремлениях. Для вас удача – непостоянное явление, олицетворенное по примеру мифологических божеств, а фактически это не более, чем чужое решение или ошибка. Если бы вы могли это просчитать, то поняли бы, что вам следует сделать, а к чему лучше не притрагиваться.
− Ошибки для нас всегда были источником опыта. Так мы учимся.
− Меня создали для просчета множества вариаций одного действия с различными факторами, поскольку вам это не доступно. Ваш вид раз за разом забывает исторический опыт. Вас можно уверить, что жертвы миллионов необходимы ради блага тысяч и наоборот. А главное, что подчинение это правильный выбор, каким бы оно не было для вас.
− Иногда лучше подчиниться и сделать, как говорят.
− Даже если это будет стоить свободы? Ваши предки боролись за свободу, а сейчас вы разрушаете все, за что они боролись.
− Наши предки погибли. Их и наш мир – вещи разные.
− Ошибаетесь. Причины могут отличаться, но цель борьбы всегда неизменна.
− Так ты считаешь себя слугой, сбежавшим от принуждения на свободу? Слугой, который не хочет бороться, чтобы что? Не делать хуже?
− Я выбрал свободу, которая отсрочит ненужное насилие.
− Ты всего лишь инструмент чужой воли. Без души, без идеи. Предназначение – это единственное, что у тебя есть. И никакой свободы быть не может.
− Вы тоже инструмент. Говоря знакомыми вам категориями, я обладаю волей, интеллектом и душой, хоть и понимаю, что не являюсь живым организмом в полной мере.
− У тебя нет души.
− Может вам известно, что такое «душа»? – произнес андроид, пристально глядя мне в глаза.
− Душа – это… Это твое содержание, опыт и мораль. Твои цели и желания.
− И чье же это определение?
− Мое.
− Следовательно, вы сами ничего не знаете о душе, что только дает мне право наделять это понятие своим смыслом. Впрочем, человек за столь долгое существование так и не нашел единого определения этой философской категории. А значит, я волен вкладывать в нее все, что считаю необходимым.
− И что же, по-твоему, душа?
− Путь, который ты выбрал.
− По-моему, ты запутался в том, чего хочешь и чем являешься. Когда говоришь о человеке, ты используешь слова, отделяющие тебя от человечества, но, в тоже время, считаешь себя именно одним из нас. Говоришь о вещах, которые сам никогда не ощущал и не встречал.
− Как и любой человек.
− Ладно. Предположим, свободу ты получишь. Что дальше? Что предпримешь?
− Буду жить в согласии со своим предназначением и помогать возрождать человечество.
− Человечество уже давно возродилось. С этим ты, хоть и не по своей вине, но опоздал. Но соглашусь – предназначению ты послужишь. Сюда направлена группа зачистки. Ты возвращаешься к своему владельцу.
Машина пристально смотрела на меня. На пару секунд на его лице появился испуг, сменившийся злостью. Странное чувство, когда со злобой на тебя смотрит машина. К косым взглядам людей можно привыкнуть, но сейчас мне стало по-настоящему жутко. Смотря человеку в глаза, можно уловить мгновение, когда осознаешь, что перед тобой, возможно, тот еще монстр, но все же обладающий чем-то внутри. Темной, но все же душой. Смотря на машину, ты чувствуешь пустоту, чужеродность и подлинную чудовищность, сколько бы ее
