— А что? — спросила Саманта с подозрением. — Что сегодня произошло?
— Не хотите ли вы и с нами поделиться своими секретами? — повысил голос экскурсовод. Все остальные девочки, обернувшись, посмотрели на них троих. Уэверли открыла было рот, чтобы извиниться, но Саманта снова ее опередила:
— Мы хотели спросить, что это за деревья. — Она показала через комнату на какие-то гигантские деревья с перекрученными стволами, выстроившиеся в ряд вдоль стены. — Мне кажется, на «Эмпирее» у нас таких не было.
Экскурсовод, судя по всему, был польщен.
— Это баньяновые деревья, и у нас есть удивительные образцы! Идите за мной.
Мужчина с охранниками провели девочек мимо рядов арахиса к баньяновым деревьям, корни которых спускались в заболоченный слой почвы. Эти деревья не были похожи ни на что, что когда-либо видела Уэверли. Они представляли собой огромные массивы древесных щупалец, которые тянулись от корней, переплетались в единый ствол и затем, у потолка, расходились широко раскинутыми ветвями.
— Это одно из самых удивительных творений Старой Земли, — восхищенно сказал эколог.
— Судя по их виду, по ним очень весело лазать! — предположила Сара, и остальные девочки согласились.
— Да, правда, это так! Почему бы вам это не сделать? Вы слишком долго меня слушали. Давайте сделаем перерыв, и вы, девочки, можете провести разведку. Только не выходите из помещения. — Он кивнул охраннику, который нажал на кнопку на пульте дистанционного управления — чтобы закрыть двери, догадалась Уэверли.
Уэверли подтянулась на самую низкую ветку ближайшего дерева. Саманта последовала за ней, а Сара вскарабкалась чуть повыше. Экскурсовод и охранники присматривали за младшими девочками, которые ковыляли по направлению к участку с подсолнухами.
— Ты пропустила кое-что, — сказала Саманта, мрачно следя глазами за их конвоем. — Нас всех пригласили на так называемое семейное время.
— Это еще что? — спросила Уэверли.
— Сегодня вечером мы все будем ужинать с разными семьями, — резко ответила Сара.
Это было как раз то напоминание, в котором Уэверли так нуждалась: что бы там Мэтер ни знала о Капитане Джонсе и его ближайшем окружении, это ничего не меняло. Девочек забрали от их семей. И это ничем нельзя было оправдать.
— Я поняла кое-что важное, — сказала она подругам. — Вы замечали, насколько слабы здесь все взрослые?
— Ага, — задумчиво ответила Саманта. — Это странно.
— Мне кажется, я знаю почему, — продолжила Уэверли. — Им пришлось замедлить корабль, чтобы позволить «Эмпирее» догнать себя.
— И? — Саманта потерла свой круглый носик. Это был ее давний тик, из-за которого она часто казалась одновременно и нервной, и злой.
— Итак, как вы думаете, сколько времени им на это понадобилось?
Сара нетерпеливо передернула плечами:
— Несколько недель, наверное, учитывая то, как быстро двигалась «Эмпирея».
— Нет. Замедление должно было занять у них годы, и годы потребовались на то, чтобы мы их догнали. Помните, что нам рассказывали на уроках по физике?
Сара секунду тупо смотрела перед собой, но затем воскликнула:
— Да! В каждом году мы пролетаем на миллионы миль больше, чем в предыдущем, потому что мы постоянно ускоряемся.
— Верно. И с каждым годом «Эмпирея» и «Новый горизонт» становились все дальше и дальше друг от друга, потому что у этого корабля была фора на целый год. Прямо сейчас мы почти в середине нашего путешествия, так что мы были дальше, чем когда-либо. Поэтому подумайте о расстоянии между двумя кораблями.
Сара раздумывала над ее словами, смотря на листья над головой.
— Но какое отношение это имеет к их болезни?
— Им пришлось замедлиться, чтобы позволить нам их догнать. И вспомните: ведь сила инерции от нашего ускорения — это причина, по которой у нас есть гравитация.
Саманта первой ее поняла.
— Значит, последние несколько лет, пока они замедлялись, ожидая, когда мы их догоним…
— У них была менее сильная гравитация. Или, может быть, не было никакой, — закончила за нее Уэверли.
— Но почему они не могли просто развернуться и направить двигатели в обратную сторону? — спросила Саманта. — Так бы они быстрее встретились с нами.
Это немного охладило пыл Уэверли. Конечно, это и был исходный план. На полпути к Новой Земле оба корабля должны были снизить ускорение, развернуться и направить двигатели в сторону Новой Земли, чтобы замедлиться. При том что корабли были бы повернуты в другом направлении, замедление создало бы такое же ощущение гравитации, как и ускорение. Так почему же «Новый горизонт» просто не поступил так? Уэверли была озадачена.
— Туманность, — неуверенно прошептала Сара.
— О боже, ты права! — воскликнула Уэверли. — Им нужно было идеально точно рассчитать время, чтобы нападение произошло внутри туманности, так чтобы «Эмпирея» не могла выследить нас радаром и вернуть назад. Это дало им огромное преимущество на старте.
— И Капитан Джонс, наверное, не знал, что они приближаются, пока они не оказались прямо над нами, — сказала Сара. — Поэтому в их появлении был элемент неожиданности.
— Но почему они не могли атаковать нас много лет назад? — спросила Саманта. — Сразу, когда мы вошли в туманность?
— Корабль не приспособлен к работе при невесомости, — просто объяснила Сара. — Растения и животные не выжили бы.
— Поэтому они, видимо, замедлились, как только оказались внутри туманности, — сказала Уэверли, пытаясь охватить разумом эти огромные временные и пространственные промежутки. — «Эмпирея» пересекает туманность в течение последних полутора лет…
— Так что они ждали здесь даже дольше! — сказала Сара.
— Это означает годы мышечной атрофии, — радостно сказала Уэверли. — Они, возможно, никогда не смогут восстановиться после этого.
Саманта кивнула:
— Мы сильнее.
— Я думаю, мы гораздо сильнее их, — сказала Уэверли. — Но есть и еще кое-что. У нас была почти постоянная гравитация с тех пор, как мы попали сюда, правильно?
— Да, в общем-то, — сказала Саманта. — Я сначала казалась себе легче, чем обычно, но в целом она нормальная.
— Ну, а тогда как они могли собрать обломки «Эмпиреи»? Чтобы иметь постоянную гравитацию, им нельзя останавливаться и менять направление.
Саманта простонала:
— Я знала, что они врут. Ты права. Если бы «Эмпирея» взорвалась, мы бы оставили обломки далеко позади.
— Так что глыба металла — просто фальшивка, — сказала Уэверли.
По веснушчатым щекам Сары потекли слезы облегчения.
— Слава богу.
Узкое лицо Саманты ожесточилось.
— Вот стерва.
— И еще кое-что. — У Уэверли перехватило дыхание. — У них на корабле вообще нет детей, — тихо сообщила она.
Обе девочки взволнованно посмотрели на нее.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Сара.
— Я имею в виду, что они так и не решили проблему с рождаемостью.
Все трое оглядели сад, по которому бродили остальные девочки. Уэверли хотелось схватить младших девочек и убежать с ними прочь. Она знала, что Сара с Самантой думали о том же самом.
— Вот почему им нужны были только девочки, — сказала Сара. Ее голос дрожал, по лицу разлилась бледность.
— Все больше девочек начинают верить ей, — заметила Саманта, ощутимо дрожа. — Нам срочно нужен план.
— Как мы придумаем план? Они собираются нас разделить! — воскликнула во весь голос Сара. Уэверли увидела, что мужчины теперь стояли возле дерева. Они могли подслушивать.
— Все будет в порядке, — громко произнесла Уэверли, и затем зашептала: — Нам нужно понять, как мы будем общаться друг с другом. У вас есть какие-то идеи?
Обе девочки обеспокоенно посмотрели на Уэверли.
— Как мы можем придумать план, если даже не знаем, что они собираются с нами сделать? — со злостью воскликнула Саманта.
Саманта была права. Уэверли была во власти ярости, которая постоянно преследовала ее здесь, на этом корабле. Еще несколько дней назад самое большое ее беспокойство заключалось в том, выходить ли ей замуж за Кирана. Она бы сказала ему «да», без всяких сомнений. «Да, Киран, я выйду за тебя. Я люблю тебя». Ему так нужно было услышать это. Она должна была сделать ему этот подарок…
— Ладно, перерыв закончен! — прокричал экскурсовод, и девочки снова начали стягиваться вокруг него.
— Нам нужно будет что-то придумать, — прошептала Уэверли, когда Сара начала спускаться вниз.
