за первые недели?
— Четыре! — ответила Лида Соболева.
— Пять! — поправил Лену староста. — Он еще двойку по рисованию схватил.
— По рисованию? — нарочито испуганно переспросила Лида Соболева.
Все засмеялись.
— А что, ребята, — продолжала Лидия Николаевна, — если мы устроим экзамен Шишляеву? Каждый имеет право задать ему один вопрос. Спрашивайте то, что вы проходили в пятом классе. Если Шишляев ответит только на половину вопросов, мы попросим, чтобы его пересадили в пятый класс…
Удивительно, как Шишляев, клоун и балагур, не понял шутки Лидии Николаевны. Он даже не взял под сомнение, имеют ли право товарищи экзаменовать его.
Эдуард оглянулся вокруг, ища поддержки хоть в ком-нибудь. Но его взгляд встречал только ухмылки и усмешки мальчишек и откровенный смех девочек.
— Условимся, — продолжала Лидия Николаевна, — вопросы задавать не очень сложные. Кто первый?
Мальчишки еще соображали, серьезно или нет предложен этот необыкновенный экзамен, а девочки уже поднимали руки.
— Ну, Ксюша Чердынцева, твой вопрос?
— Какие бывают виды корней?
Вопрос был очень легким. Шишляев нахмурился и стал смотреть куда-то вбок, в угол павильона.
— Корни бывают, — неуверенно начал он. — Такие длинные…
— Стержневые, — не утерпел и подсказал Лешка.
— Стержневые, — обрадовался Эдик. — И еще такие… как мочалка.
Все захохотали.
— Мочковатые, — со смехом поправила его Лидия Николаевна.
— Ну да, мочковатые. Стержневые и мочковатые.
— А что такое репа? — ехидно спросила Лида.
— Я на глупые вопросы отвечать не буду! — рассердился Шишляев. — Что такое репа! Сама отвечай, если хочешь.
— Вопрос совсем не глупый, — улыбнулась учительница. — Ты вот спутал репу и кольраби. Так что же из себя представляет репа?
Эдик был не глуп. Он вспомнил, как его просмеяли ребята. Даже Зина Зыбина, по его мнению, безнадежная тупица, «высказалась», что эта чертова кольраби — утолщение стебля… Значит, репа утолщение… — Утолщение корня! — обрадованно выкрикнул Шишляев. — Репа — утолщение корня.
— Немножко он, ребята, соображает! — удовлетворенно и лукаво сказала Лидия Николаевна. — Ну, еще вопрос.
— А какие есть виды стебля? — спросил Володя Хмелев.
— Виды стебля… Бывают стебли прямые, — мобилизуя все свои туманные и клочковатые знания, начал Эдик.
— Прямостоячие, — мягко поправила Лидия Николаевна.
— Потом вьющиеся. Например горох.
— И неправда! — перебила его Лида Соболева. — Горох — лазающее растение, у него есть усики.
— Ну, ладно, лазающие, — согласился Эдик. — И еще… Ползающие… (Тут кто-то, не выдержав, захихикал). Которые… карабкаются.
От души смеялась Лидия Николаевна, хохотали ребята.
— Ну, еще один, последний вопрос, — сказала учительница. — Что такое арбуз?
— Арбуз, это такой фрукт… нет, такая овощь, — неуверенно начал Эдик.
— Что внутри арбуза?
— Семечки.
— Сколько, одно или много?
— Много.
— А как мы называем плод, внутри которого находится много семян?
— Ягода! — внятно зашептал Лешка.
Эдик молча и сердито посмотрел в его сторону.
— Что ж ты не ценишь услуги своего друга? — насмешливо сказала Лидия Николаевна. — Он подсказал тебе, какие бывают корни, и ты повторил, теперь он подсказывает, что арбуз — ягода, и ты его даже не благодаришь.
— А что он глупости подсказывает!
— Нет, он правильно подсказывает, — сразу стала серьезной Лидия Николаевна. — Арбуз — это действительно ягода… Плоховато твое дело, Шишляев. Шутка шуткой, а знания у тебя совсем скудные. Что ж, ребята, оставим его пока в классе, до конца четверти? Поглядим, исправит ли он свои двойки. А товарищу суфлеру предупреждение, — она повернулась к Лешке, — сейчас не урок, а на уроке, чтобы я подсказок не слышала! Отдых кончился, — снова посмотрела Лидия Николаевна на свои часики, — будем заканчивать работу.
25
Лида Соболева выросла в большой, счастливой семье. Счастье было в том, что все обыкновенные испытания или огорчения, которые могут выпасть на долю всякой семьи, Соболевы переносили гораздо легче, чем другие. Если кто-нибудь из них попадал в затруднительное положение, ему помогали все остальные. Никто не хныкал, если случались временные невзгоды. Брать на себя любую работу, чтобы облегчить труд матери, — было законом для всех.
Возможно потому, что перед Лидой подрастали два ее старших брата, девочка с самых ранних лет жила мальчишескими интересами.
Мама пробовала бороться против промоченных Лидиных ног, шубы, мокрой до ворота, как у мальчишек, напиханных в карманы камней, плиток, шариков и гаек, но все было напрасно. Под конец она махнула рукой: Лиду не переделаешь.
В детском саду мальчишки из старшей группы выбрали Лиду вратарем футбольной команды.
Игра велась в дальнем углу сада, потому что воспитательницы запрещали «пинаться» в футбол. Да и мяч, обыкновенный красно-синий детский мяч, очень страдал от ударов юных футболистов. С него облезла краска, слабела его прыгучесть.
Как раз «прыгучесть» очень ценили мальчишки в Лиде. Она прыгала легче мяча. И для нее ничего не стоило упасть на мяч, чтобы не пропустить его в ворота, условно обозначенные двумя курточками, брошенными на песок.
Не стоит и говорить, как «горели» на ногах Лиды башмаки, сандалии и тапочки.
Вечером, забирая Лиду из детского сада, мама со вздохом осматривала ее исцарапанные коленки, пыльные носки, платье с пятнами на подоле. Чтобы не совестно было вести по улице такую чумазую девочку, надевала на нее чистенький передничек.
В школе Лида стеснялась своих сверстников. И от футбола пришлось отказаться.
Но в своем дворе девочка продолжала играть с мальчишками в самые воинственные игры.
Вечером Лида пришла к отцу. Константин Федорович сидел на диване с газетой. Взглянув на ее нахмуренные брови, твердо сложенные губы, отец понял: предстоит серьезный разговор.
— Ну, что, Лидок? — спросил он, откладывая газету.
Брови девочки сдвинулись еще суровее.
— Сегодня ребята играли в войну. Степа был Чапаевым, а Лешка его помощником.
— И что же?
— А меня не приняли. Говорят, «война — мужское дело». Только и берут санитаркой.
— А ты санитаркой не хочешь? — спросил отец, полуобняв дочь и усадив ее рядом с собой.
— Не хочу!
— Что ж, ты тоже хочешь быть Чапаевым?
— Нет, не обязательно. Но чтобы мне тоже в отряде быть…
— Понятно! Так вот, передай твоим командирам, что они тебе отказали неправильно. В отряде Чапаева была пулеметчица Анна, или как ее звали — Анка. Сражалась она отважно и, если мне память не изменяет, еще до сих пор жива.
Девочка вскочила с дивана.
— Пулеметчица?
— Да-а! А возьми Отечественную войну, Там были женщины летчицы, и танкисты, и разведчицы. Ну и, конечно, больше всего было врачей и медицинских сестер.
К вечеру игра в войну возобновилась с новым жаром.
Лида взяла у мамы поручение — сходить за хлебом и с деловитым выражением лица спустилась во двор.
Около беседки, на скамье, шло совещание штаба.
Лида остановилась
