— На твоем месте я бы не принимал всерьез мнения Фрэн. У нее еще ветер в голове гуляет.
— Послушай, Дейв, — вкрадчиво начинает Дженни, — неужели тебе не надоело писать о музыке? Превозносить до небес то одну, то другую группу только для того, чтобы месяц спустя втоптать ее в грязь? Зарплата у нас очень приличная, а работы не так уж много. Тебе даже не придется ходить каждый день в офис. Сможешь работать в двух местах сразу. Ну, что скажешь?
— О какой сумме мы говорим?
Она записывает на листке из блокнота несколько цифр и придвигает ко мне через стол.
— Неплохо, — говорю я, взглянув на листок. — Полагаю, ты учитываешь, что никакого психологического образования у меня нет.
— И не нужно. Мне нравится то, что ты пишешь для нас и для Иззи, а Фрэн от тебя просто в восторге. Главное, что когда-то ты был мальчиком-подростком и знаешь, что это такое. Это все, что нужно нашим читательницам — человек, который сможет им растолковать, что на уме у парней и почему они ведут себя так, а не иначе. Девочки не понимают, что движет мальчиками. Ты станешь для нашей аудитории кем-то вроде старшего брата, который растолковывает сестренкам сложности жизни.
— Дашь мне время на размышления?
— Не дам. Тина, моя заместительница, мечтает отдать это место своему приятелю: он работает на втором этаже, в том мужском журнале, у которого на обложках одни полуголые телезвезды. Я обещала дать ей ответ к концу дня. Дейв, пожалуйста, не отдавай наших девочек на растерзание этому типу! И меня тоже! Я этого не вынесу! Он просто кретин! Красивый, как картинка, сексуальный, как не знаю кто, но тем не менее редкостный кретин. Дейв, у тебя это получится в тысячу раз лучше! Ну, что скажешь? Я мысленно озираю свой жизненный путь за последние несколько месяцев. Потеря работы в «Громком звуке». Колонка в глянцевом женском журнале. Пара случайных заметок о рок-концертах для газет. Статья для подросткового журнальчика, а затем — временная работа в той же самой макулатуре для подростков… Кажется, это голос судьбы. Что пытается сказать мне судьба, я не знаю, но с изумлением слышу свой собственный голос, отвечающий Дженни: «Согласен».
— Фантастика! — восклицает Дженни. — Итак, ты официально принят на должность Дейва Хардинга, Доктора Разбитых Сердец.
— Доктора… чего-чего?
— Разбитых Сердец. Мы это название всей командой придумывали. Вот увидишь, у тебя все получится!
— А как же музыкальные обзоры, интервью со знаменитостями? Их-то кто делать будет?
— Хороший вопрос, — отвечает Дженни и подмигивает. — Я тут как раз подумала: может быть, пока не найдем постоянного автора, ты и этот раздел оставишь за собой?
Улыбка
— Поздравляю! — говорит Фрэн, когда я возвращаюсь на свое место.
— Это ты во всем виновата! — ворчу я.
Фрэн просто сияет от гордости.
— Из тебя выйдет классный консультант по любовным делам! Гораздо лучше, чем из Адама — ведь этот Адам, между нами, просто старый зануда. — Она хлопает меня по плечу. — Молодчина! Первым делом тебе надо сфотографироваться для колонки. Главное — пошире улыбаться.
— Это еще зачем?
— Зачем фотография? Раз уж хочешь стать для наших девочек лучшим другом, они должны знать, как ты выглядишь. — Она демонстрирует мне свой снимок с широкой озорной улыбкой. — Это я прошлым летом сфотографировалась. Выгляжу, как будто мне лет двенадцать, правда? — Она хихикает. — Конечно, над твоей физиономией придется поработать…
— Сдается мне, ты хочешь меня оскорбить?
— Что ты, что ты! Так всегда бывает. Дейзи рассказывала, когда Адама фотографировали для колонки, восемь катушек пленки отсняли, пока не получился кадр, где он не был похож на маньяка-убийцу. Хотели даже пустить с колонкой чей-нибудь чужой снимок, но Адам не согласился. Сказал, это разрушит его индивидуальность.
— Сколько трудов из-за одной фотографии!
— Да не волнуйся так. Главное, не вздумай корчить суровую физиономию. Крутых парней даже взрослые женщины побаиваются, а четырнадцатилетние девочки — тем более. Думаешь, почему девочки-подростки так тащатся от мальчиковых поп-групп? Потому что парни, которые там поют, не страшные. Щеки у них гладенькие, мордочки смазливые, — словом, выглядят они ровесниками своих фанаток. Так что не удивляйся, если фотограф тебя сильно омолодит.
— Признайся честно, тебе все это нравится?
— Еще как! — с восторгом отвечает Фрэн. — Сам подумай: суровый музыкальный критик, крутейший из крутых, спускается с заоблачных высот, чтобы поделиться крупицами своей мудрости с девчонками от тринадцати до шестнадцати! Ты в жизни видел что-нибудь смешнее? Лично я — ничего.
Доктор
— Доктор Разбитых Сердец! — повторяет Иззи, когда я звоню ей после обеда и сообщаю новости. — Не верю! Просто быть такого не может!
— Честное слово, — отвечаю я. — Это Дженни придумала. По ее мнению, назвать меня просто «Дорогой Дейв» — это не отпад. Или, может, отпад, но не полный.
— А «Доктор Разбитых Сердец» — это, значит, полный?
— Видимо, да.
— Снимаю шляпу перед Джен. Одного не понимаю — как ей удалось тебя уломать? Когда она поделилась своим планом со мной, я сказала, что ты ни за какие коврижки на это не пойдешь. Даже ради дружбы. И вот пожалуйста — заделался психотерапевтом для истеричных девиц! Знаешь, надо бы тебе почитать что-нибудь по популярной психологии. Хочешь, стащу с работы пару книжек Опры?
— Хм… ну может быть. Вообще-то я предполагаю действовать по наитию.
— Например?
— Там разберемся.
Иззи прыскает.
— Ладно, — говорит она, — сажусь на телефон и начинаю обзванивать всю нашу компанию. Такое событие надо отпраздновать. Не каждый день твой муж становится Доктором Разбитых Сердец!
Пицца
Мы вшестером — Тревор, Дженни, Стелла, Ли, Иззи и я — сидим в переполненной «Экспресс-пицце» в Сохо. Сидим уже минут пятнадцать, но так ничего и не заказали — вся наша компания с головой ушла в обсуждение моего нового места работы.
— Дейв, — говорит Тревор проникновенно, — ты сам-то понимаешь, что давать советы школьницам на страницах журнала для подростков — это не совсем то, чем должен заниматься нормальный взрослый мужик?
— Менее подходящего для тебя места я бы и специально придумать не смогла, — замечает Стелла, — даже если бы очень постаралась.
Все задумываются.
— Может быть, «Ежемесячник яхтсмена»? — предлагает Иззи. — Насколько мне известно, к морю Дейв никогда даже близко не подходил.
