Келл не мог удержаться от косого взгляда в сторону Тейта. Оказаться не у дел всегда было больной темой для его приятеля, и если здоровяк не входил в планы Бэлль… ну, лучше ему узнать об этом сейчас, прежде чем он влюбится в нее окончательно.
— Она поцеловала меня. Это не был прощальный поцелуй, ты, мудак, — Тейт воспользовался моментом, сжал ладонь в кулак и замахнулся.
Келлан не двинулся с места. Может, боль от удара сможет отвлечь от той мучительной боли, что скручивает его изнутри? Увесистый кулак опустился на челюсть Келла, и он удивился, насколько у Тейта — человека, смотрящего по телевизору исключительно научную фантастику, — сильный удар. Волна боли прокатилась по всему телу. Перед глазами повисла кровавая пелена. В нем проснулась агрессия, и Келл тут же бросился в наступление, вложив в кулаки всю силу своей ярости. Прежде чем он по-настоящему осознал свои действия, Тейт уже лежал на полу. Келлан избил человека, который почти десять лет был его лучшим другом. Когда Эрик попытался разнять их, Келл ответил ему жестким ударом в челюсть.
— Перестаньте! Пожалуйста, остановитесь! — дрожащий умоляющий голос Бэлль прорвался в его затуманенную яростью голову.
Все трое прекратили драку и неподвижно застыли на месте, как будто кто-то нажал на выключатель.
Келлан смутно ощущал боль в теле. Из разбитой губы текла кровь. Но охватившее его внезапно чувство стыда было хуже любой физической боли.
Бэлль стояла перед ними. Он никогда не видел ее такой потерянной. Глаза опухли, нос покраснел — явные доказательства того, что она плакала. Вид ее слез, словно удар под дых — такая сила и не снилась кулакам Тейта. Ее роскошное коктейльное платье помялось. Всего несколько секунд назад она была в его объятиях, совершенно обнаженная, и практически светилась изнутри. Теперь этот свет исчез, сменившись выражением печали на ее лице. И все это из-за его слов.
— Пожалуйста, перестаньте, — сказала девушка устало. — Мне отвратителен сам факт, что вы деретесь. Особенно из-за меня. Пожалуйста.
Келлан поднялся на ноги. Он не мог снова быть причиной ее боли, — Прости, Аннабель.
Мужчина сделал шаг в ее сторону, но она, отшатнувшись, покачала головой, — Не надо.
Тейт поднялся с пола и потянулся к девушке, но Эрик остановил его.
— Я ухожу, — Бэлль опустила глаза, сосредоточив взгляд на своих туфлях, которые держала в руке.
Боже, она не могла даже смотреть на них. Этот факт, наряду с видом ее босых ног, заставил Келла осознать, насколько уязвимой она должна себя сейчас чувствовать. Он раздел ее догола, по его вине она чувствовала себя неловко. Мужчина не мог врать самому себе. Эрик, возможно, и был удивлен, но Келлан понимал: не открой он свой рот, парень справился бы с шоком. Они с Тейтом не только спасли бы ситуацию, но и с благоговением отнеслись бы к ее невинности.
Он должен был оставить ее двум мужчинам, которые любили бы Бэлль всегда. Келл сказал первое, что пришло в голову, даже не подумав о возможных последствиях. Он был шокирован и одновременно ощущал горечь от того, что никогда не будет достаточно хорош для нее. И даже не осознавал, насколько сильно его слова травмируют девушку — очередной пункт в списке доказательств того, что он не заслуживает ее.
— Бэлль, прости меня.
За многое. Да, он огорчил ее. Но извинялся он больше за то, что сам оказался слишком слаб, чтобы показать ей, как много она для него значит.
Аннабель неуверенно кивнула ему, — И ты меня.
Она направилась к двери, и Тейт окликнул ее, — Бэлль, давай поговорим об этом.
Взявшись за дверную ручку, девушка обернулась, — Не сегодня. Увидимся завтра утром на совещании.
Затем Аннабель ушла. Тихий щелчок закрывшейся двери оповестил об ужасном финале.
— Мы не можем позволить ей вот так уйти, — сказал Тейт, направляясь следом за девушкой.
Эрик втиснулся между Тейтом и дверью, — Дай ей немного времени, мужик. Не думаю, что сейчас она в состоянии разговаривать. Ей нужно побыть одной. Как только она немного оправится, а наш гнев поутихнет, мы все вместе сядем и во всем разберемся, потому что сейчас это только усилит конфликт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но она плакала, — иногда Тейт отлично умел замечать очевидное.
— Мы должны позволить ей выплакаться, раз она этого хочет.
— Ей не нужно делать это в одиночестве. Она должна знать, как мы к ней относимся, — возразил Тейт.
— Думаю, в глубине души она это знает. Но если ты пойдешь за ней сейчас, то только подашь ей идею, — пояснил Эрик. — Она хочет всех нас. И, несмотря на сегодняшнюю речь упрямого тупицы, — он указал на Келла, — мы все хотим ее. И если мы хотим всё сделать правильно, то должны идти к ней все вместе или не ходить вообще. Но прежде чем сделать это, мы втроем должны сесть и во всем разобраться. Потому что произошедшее — полный отстой.
Келлан посмотрел на Эрика, совершенно потрясенный тем, что друг не вытолкал его за дверь или снова не начал драку, — Думаю, мне стоит подыскать себе другой номер. Этот разговор для вас с Тейтом. Раздел бизнеса мы сможем обсудить позже. Завтрашнее совещание пройдет без меня.
Эрик закатил глаза, — Боже, как ты любишь все драматизировать. Мы не будем этого делать.
— А я всё еще хочу выбить из тебя дерьмо, — Тейт встал и прошагал в ванную.
Включился душ, и Келлан решил, что битва окончена. Он переключил свое внимание на Эрика в попытке всё ему объяснить, — Мужик, я не могу оставаться рядом. Она больше никогда не захочет работать со мной. А Тейт никогда в жизни не простит мне, если Бэлль уйдет.
— Мы придумаем стратегию и не позволим ей уйти. Мы придумаем план, — уверенно сказал Эрик, расставляя по местам мебель, которую они едва не переломали в процессе драки. — Ты обманываешь себя, если считаешь, что больше не хочешь ее.
Он должен уйти. У него нет причин оставаться. Разбив Аннабель сердце, Келлан окончательно решил свою судьбу. Так почему же он не упакует свои вещи и не пойдет своей дорогой, как делал всегда? Потому что он должен быть честным со своими друзьями.
— Я всё еще хочу ее.
— Хорошо, значит, ты обманываешь себя, полагая, что не любишь ее.
Что он чувствует к Бэлль? Келл действительно не был уверен. Он так сильно хотел ее, но это желание не ограничивалось ее прекрасным лицом и телом. Безусловно, она ему нравилась. Он любил разговаривать с ней. Ему нравилось просто находиться рядом с этой девушкой. Будучи с ней в одном помещении, он чувствовал странное умиротворение. Им даже не обязательно было разговаривать — они могли просто заниматься своими делами. Во время работы Бэлль часто что-то напевала. Он всегда с нетерпением ждал того момента, когда она привычно повернется и спросит, не хочет ли он кофе, демонстрируя натуру заботливой сабы. Келл любил фантазировать о том, как она опускается на колени и спрашивает, чем еще может ему угодить. Мысль о том, что у него никогда больше не будет этих часов с ней, снова болью отозвалась в его сердце.
Черт возьми, а он вообще знает, что такое любовь? Или узнает только тогда, когда жареный петух клюнет? — Я не знаю, мужик. Знаю только одно — еще раз жениться я не смогу.
Эрик смотрел на него с серьезным выражением на лице, — При этом ты, не задумываясь, выстраиваешь с ней отношения Доминант/саба. И подходишь к этому с полной серьезностью. Ты был более чем готов посвятить ее в прелести подчинения и дисциплины, но не готов обучить ее сексу? Послушай, я сам был в шоке. Понятия не имею, как такая горячая женщина умудрилась остаться девственницей, но мне наплевать, сколько у нее было любовников — или не было — если я стану последним из них. Ты можешь себе представить, как она стоит на коленях перед другим Мастером?
От слов Эрика перед глазами Келлана вновь появилась кровавая пелена. Его друг, может, и неважный лжец, но отличный манипулятор. Он точно знал, как ударить по больному.
— Конечно, нет. Но я только что сломал ее.
— Так помоги нам «собрать» ее обратно.
