— Будет нам на ужин вроде бы салат, — объяснила она Арриэтте. — Нельзя же до скончания века питаться только яйцом и бананом.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Ужинали они на той стороне острова, которая была против течения; у самых ног плескались мелкие волны. Вода больше не доставала до лежавшего на боку, крепко привязанного чайника; уровень реки быстро падал, поднятая со дна муть оседала.
Их ужин — последний кусочек липкого банана — нельзя было назвать сытным. Добывайки по–прежнему были голодны, даже когда прикончили почки боярышника и запили их холодной водой. Они мечтательно вспоминали о Спиллере и его барке, доверху нагруженной добычей.
— А что если мы его прозеваем? — спросила! Хомили. — Вдруг он проплывет здесь ночью?
— Я сегодня не лягу, — сказал Под.
— О, Под, — воскликнула Хомили, — но тебе требуется восемь часов сна!
— Не этой ночью, — возразил Под, — и не завтрашней. Нам нельзя спать, пока стоит полная луна.
— Но мы можем дежурить по очереди, — сказала Хомили.
— Сегодня караулить буду я, — сказал Под, а там посмотрим.
Хомили не ответила — она не сводила глаз с воды. Вечер был сказочный; взошла луна, однако яркие краски дня хотя и приглушались, еще не совсем погасли, все вокруг, казалось, светится изнутри.
— Что это? — вдруг сказала Хомили, вглядываясь в воду, что–то розовое…
Под и Арриэтта посмотрели вниз. Под самой поверхностью воды что–то извивалось, стоя против течения.
— Червяк, — сказала Арриэтта.
Хомили задумчиво воззрилась на него.
— Ты был прав, Под, — Немного помедлив, сказала она, — я переменилась…
В каком смысле? — спросил Под.
— Глядя на этого червяка, — продолжала Хомили, — я подумала… — Она приостановилась. — Ну, я подумала… пожалуй, я бы его съела. Конечно, если его отскрести и отмыть добела, чтобы он был чистый, как стеклышко.
— Что, сырым? — воскликнул Под.
— Нет, естественно, тушеного, — сердито ответила Хомили, — с диким чесноком.
Она снова посмотрела вниз.
— За что он зацепился?
Под наклонился вперед.
— Мне плохо видно…
Неожиданно на лице его отразился испуг, напряженно–внимательный взгляд устремился по невидимой кривой к поросшему кустами берегу.
В чем дело, Под?
Он медленно поднял глаза — в них застыл ужас.
Кто–то удит, — чуть слышно шепнул он.
— Где? — так же тихо спросила Хомили.
Под кивнул на ивняк.
— Там, под кустами…
Только тут, посмотрев наконец наверх, Хомили увидела леску. Арриэтта тоже. Тонкая, как волос, леска спускалась прямо к ним, лишь местами проступая на фоне воды. Вот она пропала из виду, слившись с кустами, но добывайки представляли, куда она ведет.
— Никого не вижу, — шепнула Хомили.
— Само собой, нет, — оборвал ее Под, — не забывай, у рыб есть глаза, как и у нас с тобой…
— Ну, не в точности, как у нас с тобой, — запротестовала Хомили.
— Когда удишь рыбу, — продолжал Под — нельзя показываться.
— В особенности, если ты браконьер, — вставила Арриэтта..
«Почему мы шепчемся, — подумала она. — Река все равно заглушает наши голоса».
— Правильно, девочка, — сказал Под — в особенности, если ты браконьер. А он и есть браконьер, по–моему.
— Что такое браконьер? — шепнула Хомили.
Под поднял руку, прося ее быть потише.
— Тс–с, — а затем добавил: — Это что–то вроде человека–добывайки.
— Человека–добывайки? — в недоумении повторила Хомили: одно противоречило другому.
— Тише, Хомили, — умоляюще произнес Под.
— Он нас не услышит, — сказала Арриэтта, — оттуда, с берега. Ой! — воскликнула она. — Глядите — червяк исчез.
Червяк действительно исчез — вместе с леской.
Погодите минутку, — сказал Под, — он сейчас снова ее забросит. Увидите сами.
Всматриваясь в полумрак, они разглядели на воде леску, а чуть поглубже — розовое пятно: это несло мимо них червяка. В том же месте, что и раньше, у самых их ног, червяк остановился — леска удерживала его против течения. Внизу, у подножья острова, вихрем мелькнула какая–то? тень, — поворот, рывок, — и от червяка осталась одна четверть.
— Рыба? — шепнула Арриэтта.
Под кивнул.
Хомили наклонилась вперед: рыбная ловля захватила ее целиком.
— Погляди, Арриэтта, теперь уже и крючок.
Арриэтта не успела его. рассмотреть — крючок почти сразу исчез.
— Он почувствовал рывок, — сказал Под, имея в виду рыболова, — и думает, что у него клюнуло.
— Но у него на самом деле клюнуло, — сказала Арриэтта.
— Да, клюнуло, но рыба–то ушла… Смотрите, снова закидывает…
Появился новый червяк, более темного цвета. — Хомили передернуло.
— Вот этот мне совсем не нравится, как бы его ни приготовить.
— Спокойно, Хомили, — сказал Под.
Знаете что, — воскликнула Хомили, — знаете, что можно было бы сделать… если бы у нас был огонь? Мы могли бы снять рыбу с крючка и сварить ее и съесть.
— В том случае, если бы рыба была на крючке, — заметил Под, глядя на кусты.
Внезапно он пригнулся и с громким криком прыгнул в сторону, закрыв лицо руками.
— Берегись! — заорал он, как безумный.
Но было поздно: крючок вместе с червяком вонзился в юбку Хомили. Под и Арриэтта кинулись к ней и схватили с обеих сторон, чтобы ее не утащило; дикие вопли Хомили разносились по всей реке.
— Расстегни юбку, Хомили! Скинь ее! Быстрее!
Но Хомили не могла… или не желала это сделать. Возможно, причина крылась в том, что ее нижняя юбка была короткая и красная — в прошлом юбка Арриэтты, — и Хомили боялась, что будет иметь не очень приличный вид, а возможно, она просто потеряла голову от страха. Она вцепилась в Пода, а когда ее вырвало из его рук, ухватилась за Арриэтту. И пока ее волокло к воде, цеплялась за все ветки и прутья по пути.
Когда леска на миг ослабела, они вытащили Хомили из воды, и Арриэтта попыталась расстегнуть янтарную бусинку, служившую пуговицей для юбки. Затем, леска снова натянулась. Крепко обхватив Хомили за плечи, Под уголком глаза увидел, что рыбак поднялся на ноги.
Он стоял на самой кромке берега — здесь ему было легче закидывать удочку; резкий взмах — и Хомили, вопя во все горло, взлетает вверх тормашками в воздух, а Под и Арриэтта, вцепившись в нее с двух сторон, вместе с ней. Но тут янтарная пуговка отскочила, юбка вместе с червяком исчезла, а добывайки свалились в одну кучу обратно на остров. Под их тяжестью ветки чуть прогнулись и, спружинив, вновь распрямились, смягчив удар от падения. Под, вытаскивая ногу, застрявшую между ветками, сказал, тяжело дыша: «Мы были на волосок от гибели».
Арриэтта, упавшая на спину, так и продолжала лежать; она не пострадала, только перепугалась. Хомили, скрестив на груди руки, поглаживала плечи; на щеке у нее краснела царапина, из нижней юбки был вырван неровный клок.
— Как ты себя чувствуешь, Хомили? Все в порядке?
Хомили кивнула, узел волос на затылке медленно раскрутился, она машинально стала нащупывать шпильки. Бледная, дрожащая, она не сводила глаз с берега.
— А ветки выдержали, — сказал Под, рассматривал расцарапанную голень, и слегка покачал ногой. — Перелома нет, — сказал он.
Хомили будто и не слышала, она сидела и, как зачарованная, в упор смотрела на рыболова.
— Это Кривой Глаз, — наконец мрачно сообщила она..
Под быстро обернулся. Арриэтта встала, чтобы лучше видеть. Кривой Глаз, цыган… да, эту похожую на гориллу фигуру, насупленные брови, копну седеющих волос нельзя было не узнать.
— Мы пропали, — прошептала Хомили.
Несколько мгновений Под молчал.
— Сюда ему не добраться, — сказал он — мы в самой середине реки, здесь глубоко и с той стороны от нас, и с этой.
— Он может дотянуться рукой с мелкого места; - сказала Хомили.
— Сомневаюсь, что это ему удастся.
— Он нас знает, он нас видел, — сказала Хомили тем же бесцветным голосом. Она прерывисто вздохнула. — И, помяни мое слово, он не намерен снова нас упустить.
Наступила тишина, лишь река лепетала что–то свое. Говорливое журчание, непрерывное, ровное, вдруг показалось им враждебным и жестоким.
— Почему он не двигается? — спросила Арриэтта.
— Размышляет, — сказала Хомили.
Немного погодя Арриэтта снова робко спросила:
— О том, сколько он будет брать за показ, и всякое такое, когда посадит нас в клетку?
— О том, как поступить сейчас, — сказала Хомили.
Несколько секунд все трое молчали и следили за Кривым Глазом.
— Смотрите, — сказала Арриэтта.
— Что еще он задумал? — спросил Под.
— Он снимает с крючка мамину юбку.
— И червяка тоже, — сказал Под. – Осторожней! — вскричал он в то время, как рука рыболова взлетела вверх.
Остров внезапно дернулся и резко закачался из стороны в сторону.
— Он закидывает сюда крючок! — крикнул Под. — Хочет нас поймать. Нам лучше укрыться внутри.
