Иные компенсируют свою незащищенность бесконечными разговорами. Или едой. Или спортом. Или наркотиками. Или смешными попытками привлечь к себе внимание.
За последние три дня мир Брэда превратился в выжженную землю. Все — не только Ники, или Фрэнк, или Ким, или Мэзон, консьерж, или Аманда, официантка из кафе «Мейи», — одинокие жертвы жизненных сложностей.
«Интересно только, — подумал Брэд, — что за тайны они скрывают? Что за секреты и страхи охраняют их одиночество?
Например славная девушка Аманда. Стройная и хорошо сложенная. Зачем она постоянно сидит на диете, чтобы сохранить форму? Ненавидит себя? Или любит и переживает, что другие не отдают ей должного?
Кто катается на роликовых коньках перед домом? Молодой человек, не готовый начать жить по-настоящему, потому что все еще не удовлетворен собой? Жизнь для него пока нечто вроде подготовки к настоящему испытанию. Сверстники по-настоящему оценят его как личность, только когда он выдержит это испытание. Может быть, даже восхитятся. И он откроет смысл своего существования.
Беда в том, что этот день никогда не наступит. Все либо по-прежнему уверяют себя, что он вот, рядом, за ближайшим углом, либо живут с тревожным подозрением, что горшок золота на краю радуги всего лишь фантазия. А в действительности каждый одинок в мире джунглей, а радуга всего лишь иллюзия.
Выходит, жизнь — это только игра ума, так, что ли? И большинству дана фора? Болезнь».
Брэд постучал указательным пальцем по подоконнику. Чушь все это, конечно. Просто так он пытается справиться с собственным чувством незащищенности. В отличие от большинства он по крайней мере способен глядеть правде в глаза. И все же обречен видеть тех же демонов противоречий, бессмысленности и одиночества, с какими сталкиваются все.
Знай Ники все, психолог в ней заявил бы, что Брэд — человек, попавший в силки глубочайшего отчаяния от бессилия найти женщину, которая стала бы вровень с той единственной душой, которую он любил, а потом утратил.
Легкое похлопывание по плечу отвлекло от тяжелых мыслей. Позади стоял Фрэнк, только что бросивший на стол большую папку.
— Проверили всех. Есть три новых следа, но что касается всей этой компании… Девять умерли, десять в тюрьме, главным образом по обвинению в неподобающем поведении, пятеро в других заведениях того же рода, а двенадцать вернулись к нормальной жизни — семья, друзья. Ни малейшего намека на убийцу.
По его поручению Ники изучила список обитателей центра Элисон Джонсон, которые в разное время проходили там курс терапии, и отметила сорок три человека, которых сочла склонными к агрессии. Биографии тридцати шести удалось отследить, отсекая одного за другим из круга подозреваемых.
— Ладно, — хмуро кивнул Брэд. — Займитесь оставшимися.
— Уже занялись. Жду окончательного результата.
Фрэнк удалился, и Брэд нажал на кнопку внутренней связи:
— Ники, можешь заглянуть ко мне?
Он уселся на стул, закрыл папки и аккуратно положил их поверх остальных. Сбоку выстроились в ряд шесть проштудированных им книг. «Центр не держит» — автобиография шизофреника. Две книги — душераздирающие истории о том, как душевнобольные выпадают из общества. Еще две — об атипичных психотерапевтических средствах: одна «за», другая «против». Наконец, «Безумие в Америке» — история лечения душевных заболеваний в Соединенных Штатах.
Рядом с досье на Коллекционера Невест лежал деревянный поднос с тремя шариковыми ручками.
— Вызывал? — Ники из вежливости постучала в открытую дверь.
— Присаживайся.
Она вошла в кабинет и присела на край стула возле его стола. Сегодня джинсы. Белые сандалии, эффектно подчеркивающие алый цвет ногтей на ногах. Наверняка занималась педикюром вчера вечером или сегодня утром.
Ники начала медленно покачивать ногой. Брэд поднял голову и встретился с ней взглядом.
«В этих джинсах и белой блузе с короткими рукавами, с этой прической она немного походит на Руби», — подумал он.
Брэд не сумел вовремя отвести взгляд, а когда сообразил, что глазеет на нее, было уже поздно — выдал себя.
«Жизнь — это игра ума, — подумал он. — Интересно, что за тайны ты скрываешь, моя дорогая…»
Брэд перевел взгляд на папки.
— Мы опаздываем.
— Если ты имеешь в виду, что он намерен продолжить свое черное дело, то, наверное, так оно и есть. Только я не представляю, что еще мы можем предпринять.
— Например, не ограничиваться в поисках сорока тремя именами, что ты нарыла в архивах ЦБР.
— Хорошо, посмотрю еще, только очень сомневаюсь…
— Ясно, ясно. Но что-то мы все время пропускаем.
— Возможно. Не знаю. Смотрю, ты зациклился на этом заведении, — кивнула Ники.
— Центр Благоденствия и Разума. — Брэд вернул ручку на место. — Не очень вяжется с нашим делом.
— И тем не менее что-то ты там высмотрел. Ведь ты и раньше бывал в подобных местах, где пациенты бьются головой о стену, санитары круглые сутки следят, как бы кто не покончил с собой, где постоянно слышатся пророчества о скором пришествии Христа. Но тут все иначе.
— Они… Не знаю, как сказать…
— Люди, — помогла ему Ники.
«Жестоко звучит», — вздохнул он.
— Нет, больше.
«Что я мог сказать? Признаться, что чувствовал, словно смотрюсь в зеркало?»
Ники встала, подошла к двери и закрыла ее.
— Знаешь, Брэд, я тебя раскусила. Ты не просто стараешься хорошо делать свое дело, тебя подгоняет боль. Я вижу, ты зациклился на них, ощущаешь связь с ними, и это тебя смущает. — Ники вернулась к столу, оперлась на него и склонилась к Брэду. — Я права?
Ему вдруг захотелось, чтобы она знала все.
— Она убила себя, Ники.
— Кто?
— Руби. Покончила жизнь самоубийством. Все было великолепно. По окончании университета мы собирались пожениться. Она меня любила, а я вообще был от нее без ума. Как-то ночью она наглоталась таблеток, и все закончилось. — Голос у Брэда дрогнул. — Ей казалось, что она недостаточно красива.
— Печально. — Ники опустилась на стул.
— Я не сразу это понял. Впрочем, сейчас эти подробности не важны. Ей казалось, она недостаточно красива, а на самом деле была красавица. И не только в моих глазах. — Он открыл верхний правый ящик стола и извлек фотографию Руби, на которой она была изображена с ракеткой на корте и развевающимися темными волосами. Брэд подтолкнул ее к Ники.
Она взяла фотографию.
— Ты прав, красивая девушка. Грустно. А я и не знала ничего.
— Не сразу, но в конце концов я понял, что ее смерть лишила меня сил. Выбила из колеи.
Ники вернула фотографию и откинулась на спинку стула.
— И в ЦБР ты видишь повторение истории. Теперь и я на нем зациклилась. — Ники посмотрела на Брэда изучающе. Ей льстило, что она стала единственной женщиной, которой он открыл свою тайну. И еще… ей показалось, что она влюбляется.
— И что тебе подсказывает твоя печенка?
— О ком?
— Обо мне. — Ее губы мягко изогнулись. — О Рауди и его компании, естественно.
— Естественно. Печенка? Она советует еще раз потолковать с ними.
— Вот и потолкуй.
— Но зачем? Не вижу там никакой связи с нашим делом.
— Используй их.
— Каким образом?
— Используй Рауди. Используй их всех.
— По делу?
— Директриса вроде считает, что от них может быть толк. Рыбак рыбака видит издалека, не так ли? Вот и воспользуйся парочкой шизофреников, чтобы поймать другого шизофреника.
— В том случае, если он действительно шизофреник… — Даже ему идея Ники показалась слишком смелой. — То, что ты предлагаешь, выглядит скорее показательным уроком, нежели уголовным расследованием.
— Может быть. А что, у тебя есть вариант лучше? Используй Райскую Птичку. Как знать, может, она надумает что-нибудь.
— Призраки.
— Все, что я хочу сказать, Брэд, — пожала плечами Ники, — доверяй своим инстинктам. Они подсказали тебе, что убийца оставил ключ в послании. А куда оно привело нас в первую очередь? Правильно, в ЦБР. Ну так и двигайся дальше. Я психолог, но раньше мне приходилось сталкиваться с такими извращениями, что у тебя бы волосы дыбом встали. Призраки — ничто в сравнении с ними.
— Думаешь, стоит обратиться к телепату?
— А почему бы и нет? Правоохранительные органы множество раз использовали телепатов по самым разным поводам, и результаты получались поразительные.
Явно заинтригованный, Брэд вскинул голову.
— Ты тоже можешь многое, и интуиция будь здоров, но телепатом я бы тебя не назвал.
— Так я и не претендую. В жизни есть многое, чего я не понимаю. И все, что я говорю, сводится к одному — доверяй инстинктам. А инстинкты ведут тебя в ЦБР. Следуй тому, что подсказывает тебе печенка.
— Печенка подсказывает забыть про телепатов.
— Но не про ЦБР и его обитателей.
