больше не трясло. Спокойствие охватило его, восстанавливая обычное состояние. Он вольготно расположился на сиденье, выпрямил спину, в его взгляд вновь вернулась прежняя суровость. Он взял себя в руки и отбросил то, что смогло ослабить его — хоть и ненадолго. И я просто умирала от желания узнать, что же сумел побороть в себе этот единственный столь ярко сияющий для меня человек.
— Юный и бедный, проще говоря, обреченный с рождения. В мою юность во всей Утопии лишь наше Королевство Скорпиона предлагало для таких, как я, зверски заманчивую перспективу: шахты Крепости Изобретателя. Ни в то далекое время, ни даже сейчас никто из тех, кто проработал в шахтах, не сможет сказать, кто такой на самом деле этот Изобретатель. Но кому какое дело? Десять лет, состоящих из непрекращающейся добычи лилового порошка, цель использования которого известна одним только Первосоздателям, — вот славная судьба для любого бедняка Королевства Скорпиона. Ведь иное будущее сулило одну лишь смерть. А затем великий правитель удостаивал выдержавших сей тяжкий труд честью получить великие дары…
— Мне известна история твоего успеха. Не нужно пересказывать. Бесполезная трата времени. Я хочу знать, где…
— Тебе необходимо это услышать!!
Холодок пробежал по моему позвоночнику. Вспышка ярости? У отца? Где-то на краю разума зародилось плохое предчувствие.
— Десять долгих лет Лилианна, твоя мать, и я работали бок о бок. Мы были уже женаты, когда получили свою долгожданную награду. — Отец нахмурил брови и отвернулся от меня. — Клочок нетронутой земли недалеко от Витриоля.
После сказанного отец смолк.
Еще одно задание на сообразительность. Я разъяренно сжала в кулаке ткань платья. Как смеет он поучать меня даже сейчас, когда предчувствие ужаса так и витает в воздухе? Мы не на одном из его чертовых уроков!
Постойте-ка…
— Клочок земли?.. А деньги? Как же невероятная денежная сумма, которую ты получил в дар от правителя Азэлстана? Начальный капитал? С помощью него ты смог разбогатеть и… — Я подавилась словами, потому что увидела выражение лица мужчины, которому доверяла всю свою жизнь.
Вина, сожаление, страх. Вечные спутники лжи?
— Единственный дар, который получает человек, отработавший на шахтах, — это жалкий непаханый клочок земли, Эксель.
— Конечно же. — Я навалилась всем весом на край повозки, грозя выпасть из нее. — Ты и мама сумели довести этот жалкий клочок до ума, ведь так? Главное, полагаться на… свой интеллект. Да. Ты умный! И мама была умной! Я знаю.
Меня бросало то в жар, то в холод. Жалкий лепет, что воспроизводили мои губы, заставляли уши стыдливо гореть. Красивую сказочку — именно это я создавала прямо сейчас, заглушая доводы отточенного годами здравого смысла.
«Мамочка, папочка, они сильнее всех на свете, — пищал детский голосок внутри меня. — Они умеют все! Они сами добились всего!»
«Знание — это сила, полноценность сознания и вооруженность. — Грубый бас отца бился в черепной коробке, словно камень, оставляя глубокие вмятины. Когда-то он успешно заглушал никчемные детские желания вроде веселой возни с куклами или игры в прятки с Эстером. — Знания позволят тебе ясно оценивать поступки людей, их слова, взгляды, жесты. Твой главный противник — сама жизнь. Анализируй, Эксель. Анализируй или проиграешь войну с жизнью».
— Десять лет на шахтах Изобретателя. Дарована земля. Год спустя рождение Эксель Сильва. — Я монотонно перечисляла факты, как если бы просто считала от одного до десяти. — Семья Сильва проживает в ветхой хижине. Еще год спустя рождение Эстера Сильва. Семья переезжает жить в глубинку вдали от столицы. Итог: меньше двух лет на взлет от бедняка до богача. Невыполнимая задача, особенно, для тех, кто привык прогибать спину, а не работать головой.
— Твой вывод? — сухо спросил отец, словно мы действительно были на нашем с ним чертовом уроке.
— Богатство — результат незаконных действий или чей-то жест доброй воли. На роль преступника ты не годишься, в ином случае не стал бы отрабатывать положенный срок на шахтах. Значит, вмешался кто-то посторонний. У семьи появился покровитель. Какая-то столичная шишка решила поддержать бедную семью. Однако мы не в райских кущах, чтобы верить в искреннюю щедрость. Поэтому вам наверняка поставили условие. Помощь взамен… чего?
Прежде чем я успела осознать смысл того, что сказала, отец взвыл, будто раненый зверь. Я отшатнулась.
— Нет, нет, нет. — Крик отца полоснул мой разум острым клинком, вынуждая его истекать иллюзиями, терять их, как живительную кровь. — Ты сам говорил, что ни при каких обстоятельствах нельзя становиться должником кого-либо. Говорил, чтобы я держалась подальше от этой клоаки! От Витриоля! Должна быть сама по себе, надеяться только на себя!
— Эксель… — Отец опять терял самообладание. Его подбородок задергался.
— Хорошо. — Я вдохнула сухой воздух, провела языком по зубам, ощущая твердость крупинок песка, принесенных ветром. — Мы у кого-то в долгу. Самое, демоны побери, худшее, что могло случиться. Не твои ли слова, отец? И мы, получается, просто-напросто сбегаем, да? Как трусливые грызуны!
— Долг отдан.
— Что?
— Сегодня долг отдан.
— Как… — Я растерянно помотала головой, пытаясь сосредоточиться, но злость мешала.
— Восемнадцать лет назад Лилианне и мне достаточно было и одного клочка земли для полного счастья. Ветхая лачуга, скудная еда, работа на дарованной земле и наша любимая дочь — не это ли рай? Все испортила новая беременность Лилианны. — Отец поднял кулак ко рту и с отчаянием вгрызся в кожу большого пальца. — Моя любимая жена заболела. Казалось, что ребенок высасывает из нее все силы. А после освобождения от него Лилианна уже не могла встать с постели. Ее тело высыхало на глазах, будто растение без влаги. И, в конце концов, она покинула этот мир. В страхе и в агонии. А я ничего не смог сделать.
— Папа…
— Но за месяц до ее кончины к нам в дом явился этот юнец. Представился Хранителем ядов. Понятия не имею, титул это или что-то другое. Еще не мужчина, быть может, младше тебя, но с этаким лоском и подавляющей уверенностью в глазах. Этот его взгляд… Будто постоянно что-то оценивал, высчитывал, анализировал… Без единой эмоции. В первый раз я столкнулся с таким пугающим хладнокровием. Он задавал мне вопросы, а я просто безропотно отвечал. Мне казалось, что, если не отвечу, случится что-то страшное. Смерть
