что языки огня скрыли домишко. На треск и запах гари выскочили обитатели других домов. Они принялись поливать водой собственные крыши, понимая, что спасти никого в том домишке не смогут.
– Вот и все, – Агата устало повела плечами.
– Ты молодец, – Криспин обнял ее и укутал в прихваченный теплый плащ. После колдовства им обоим хотелось упасть и уснуть, а еще лучше – выпить горячего вина с пряностями, а потом упасть и уснуть, но нужно было возвращаться в поместье Вьеннов и вытаскивать из подвала мадемуазель, пока ее папенька ничего не заподозрил.
– Идем?
– Идем!
Сесть на коней они даже не пытались – животные чуяли магию, волновались и храпели. Так и шли до самого поместья де Вьеннов, ведя лошадей в поводу да подсвечивая себе путь зелеными ведьминскими огоньками.
В доме было тихо, но на стук копыт выглянул дворецкий. Всплеснул руками и спросил:
– Позвать мадам?
– Зовите! – ответил де Лэйн. – И приготовьте нам суп, пряное вино и купальню. Еще соль, полынь и зольное мыло.
Старый слуга закивал и ринулся в дом, а маг и ведьма неспешно привязали коней и отошли к небольшой клумбе.
– Ну, – вздохнула Агата, – не тяни. Я эту гадость в дом не потащу!
Криспин поморщился, сложил руки лодочкой над головой подруги и, бормоча скороговоркой заклинание очищения, провел ладонями вниз, коснувшись земли. С ведьмы словно сдернули черное пыльное покрывало – комок мрака упал на землю, и маг несколькими движениями вколотил его туда.
Передернув плечами – очищение с помощью чужой магии походило на принудительное раздевание, Агата забормотала наговор заунывным тоном и так же сняла темноту с тела мага.
Де Лэйну ее действия неприятностей почти не доставили – так, поморщился картинно, чтобы подруге было не обидно, и опрокинул на землю лейку воды, забытую садовником у клумбы.
– Пошли в дом?
– Пошли.
Они неспешно вошли в дом, успокоили встревоженную мадам, выпили вина с пряностями и отправились в купальню. Дворецкий расстарался – сам лично притащил с кухни кипяток, припасенный для утренних дел, и с извинениями наполнил две небольшие лохани в прачечной.
– Прошу простить, мадам, мсье, хозяйка сказала, что хозяину лучше не знать…
– Все в порядке, – заверил слугу маг, – соль и мыло есть? Остальное – неважно. Найдите для нас чистую одежду, пусть и поношенную, нашу придется очень тщательно стирать.
Дворецкий ушел, Криспин, насвистывая, разделил помещение латанной занавеской из мешковины и погрузился в воду, сдобренную солью и полынью. Агата тоже мешкать не стала и с удовольствием погрузилась в воду по шею, наслаждаясь теплом и горьким ароматом травы.
Первым заговорил де Лэйн:
– Что ж, можно будет написать лорду Сартиссу, что его тактика сработала, ведьма и маг в этих краях явно нужны!
Агата в ответ фыркнула:
– Мы везде нужны, но тут – да, старые земли… – тут ведьма встала, смывая с себя мыло, и задумчиво сказала: – И все-таки странно, что заложный был скелетом, а крови было столько… Крисп! Мы идиоты! – Агата схватилась за голову. – Скорее в подвал!
Ничего не понимая, маг выскочил из лохани, натянул рубаху, схватил пояс с оружием и помчался вслед за босой и растрепанной ведьмой.
Они едва успели! Полог тишины скрыл от окружающих крики бедной мадемуазель и тот шум, который производил покойник, взламывающий дверь в каморку.
– Это же… – мага передернуло от отвращения.
– Потомок, похоже, жги его! – ведьма запустила в зомби склянку с чем-то убойным, но тот легко отмахнулся.
– Жирный какой! – маг не спешил пуляться файерболами, в закрытом пространстве подвала пожар мог стать фатальным для всех. Поразмыслив доли секунды, маг сконденсировал влагу со стен под ногами несвежего покойника и заморозил. Этому фокусу его научили на севере, посмеиваясь над его попытками управлять водой, имея в базе огненную стихию. Но де Лэйн тогда доказал и местным, и себе, что упорство и труд способны на многое. Вот и теперь, зомбак поскользнулся, упал и вмерз в магический лед, шевеля конечностями, как упавший на спину жук.
Ведьма тут же воспользовалась моментом и закидала его своими порошками и склянками. Потом устало утерла пот со лба и кивнула магу:
– Снимай полог, нам нужна кровь мадемуазель.
– Она без петуха дверь не откроет, – напомнил Криспин.
– Ну так фантом сообрази, я сейчас до кровати не дойду, не то что до курятника!
Когда встревоженный дворецкий заглянул к гостям в купальню и, не обнаружив их, пошел по следу, маг и ведьма уже выводили из подвала бледную, как полотно, мадемуазель Кьяру.
– Милейший, – де Лэйн улыбнулся старому слуге так, что того мороз продрал по коже, – отведите девушку к матери и прикажите собрать в подвале останки и похоронить на освященной земле. Сегодня! И обязательно в осиновом гробу!
Дворецкий так же побледнел, но девицу увел, а маг и ведьма, посмотрев друг на друга и похихикав, отправились обратно в прачечную – покойник был несвежий и страшно вонял, когда из него выгоняли остатки души с помощью крови наследницы.
Завтрак в поместье де Вьенн подали поздно. Слугам пришлось все утро отскребать подвал, но даже после того, как гробовщик с помощниками забрали тело, в воздухе висел стойкий запах разложения, с которым не справлялись ни щелок, ни мыло. Отдохнувшая от ночных треволнений ведьма к рассвету подсказала дворецкому, что стоит потратить на уборку некоторое количество дорогих пряностей, и дело сразу пошло на лад.
Однако за столом присутствовал и старший де Вьенн, который хмуро взирал на всех и требовал объяснений. К счастью, после победы над зомби Агате и Криспину пришлось снова принимать ванну, так что маг успел вытянуть из ведьмы подробности дела.
– Все просто, мсье, – сказал он, намазывая джемом хрустящий тост, – во времена Стодневной войны ваши предки принимали в ней активное участие. Поэтому их не было здесь, когда поместье передали Англезии.
– Это так, – хмуро ответил де Вьенн, – мой пра-прапрадед сражался рядом с герцогом де Гизом и его братьями.
– Но уезжая, ваш пра-пра оставил на этих землях верного человека. Кастеляна или дворецкого, уже неважно. И оставил его не просто так. Он заставил его поклясться жизнью или, может быть, душой, что он сохранит земли.
– Наверняка так и было, – покивал маг и взялся за яйца по-франконски в белом соусе. – В общем, клятву ваш предок взял, а вернуть ее не смог. Не знаю точно, что там получилось, но кажется, ваш предок больше в этих землях не бывал.
– Так и есть, – помрачнел мсье, – он был ранен и увезен в столицу Англезии. Долго лечился, но через пару лет умер. Его даже похоронили там, в одном из монастырей.
– Так вот, предок не вернулся, а человек, который дал клятву, не смог уйти, не выполнив ее. Он, конечно, умер, но в суете войны его похоронили в лесу, не освятив могилу. Таким образом он стал заложным покойником и всячески охранял ваши земли. Это все не особенно мешало живым, пока один из наследников его рода не решился снять гнет клятвы со всей семьи. Уж не знаю, почему именно сейчас и кто ему помогал. Полагаю, вы выясните это сами, расследуя пожар в деревушке за лесом.
Хозяин поместья даже тарелку отодвинул и нахмурился.
– Гнет клятвы?
– Именно. Все потомки того несчастного кастеляна должны были оберегать ваше поместье для вас. Если они справлялись с этим – уходили спокойно. Но нашелся тот, кому клятва мешала. И он пожелал ее снять. Но увы, ваша кровь изменилась за текущие столетия, у вас не осталось магии, а без нее клятва просто так не снималась. Зато магия появилась у ваших детей. Сын уехал давно и слишком далеко. А вот дочь… она стала желанной добычей для зомби. К счастью, кое-какую защиту успел поставить ваш сын, поэтому покойник выманивал вашу дочь. Ему нужна была ее кровь.
– Кровь? – де Вьенн содрогнулся.
– Да, снять клятву на крови можно только через кровь. Другое дело, что заложный не стал бы с мадемуазель церемониться – просто вылил бы всю кровь на землю.
Мадам де Вьенн побледнела и стиснула ручку чайной чашки, мадемуазель вообще была на грани обморока.
– Но вам несказанно повезло, что вы обратились к нам. Моя супруга, – тут де Лэйн подарил Агате преувеличенно теплый взгляд, на что она ответила мрачно-тяжелым взором. – Моя супруга отличная ведьма,
