Довольный собственным красноречием, он гордо удалился на кухню.
— Что-то я разболталась с вами, — суше, чем она хотела, заметила Дебора. На стоявшем за креслом Пита столике она заметила фотоальбом, и ей вдруг захотелось посмотреть фотографии. Она открыла альбом и на одной из страниц увидела фотографию двух улыбающихся молодых людей в военной форме цвета хаки и голубых беретах. Один из них был Мартин, только моложе и беспечнее. У другого были ярко-рыжие, почти красные, волосы.
— Это и есть ваш друг, о котором вы мне говорили?
— Не знал, что Рей хранит эту фотографию, — ухмыльнулся Мартин. — Да, это Финли.
— Вы здесь в военной форме. Где вы снимались?
— В Камбодже. Вам положить что-нибудь еще?
— Нет, спасибо. Оставлю место для десерта. А что вы делали в этой стране?
— Обеспечивали проведение свободных демократических выборов.
— Это там вы повредили ногу?
— Нет, — неохотно ответил Мартин.
— Расскажите мне, пожалуйста, что с вами произошло, — как можно мягче попросила Дебора.
— Терпеть не могу рассказывать об этом, — буркнул Мартин.
— Я осталась здесь только из-за вас, — выразительно взглянув на Мартина, призналась Дебора. — Думаю, что вы снесли меня на руках с судна не для того, чтобы вести пустой светский разговор.
— В ногу меня ранили в Конго. Финли, меня и семь других ребят в течение нескольких дней держали в заложниках. Перед этим меня ранил снайпер.
— А что случилось с Финли?
— Вскоре его перевели в другое место, и перед расставанием он просил меня навестить Ламберта и Рей, которые фактически воспитали Финли, так как его собственные родители утонули, когда он был еще совсем ребенком. У меня как раз было свободное время, вот я и приехал.
— Вы были в Камбодже в составе медицинской группы?
— Да, — кивнул Мартин. — Пойдемте за десертом. Я не люблю вспоминать о том, что мне пришлось там видеть и пережить.
— Могу себе представить. Я читала в газетах и следила за новостями по телевидению. Вы поехали туда добровольно?
— Да, но не делайте из меня героя. Вначале я подписал контракт всего на шесть месяцев, но пока я там находился, Марианна, девушка, с которой я был обручен, связалась с моим другом. Тогда я расторг нашу помолвку и решил остаться в Камбодже до конца миссии.
Марианна! Дебора сразу же возненавидела это имя, а еще больше носившую его женщину. Видимо, Мартин был сильно влюблен, если сделал ей предложение. Как же она могла оказаться такой легкомысленной и обмануть Мартина, да еще с его другом. Дебора взглянула на Мартина и удивилась, с каким спокойствием он говорит о своей неудачной любви, как будто все это совершенно ничего для него не значило.
— Как она могла так с вами поступить, — не выдержав, возмущенно воскликнула Дебора. — Могу представить, каким это явилось для вас ударом.
— Только вначале, — удивленный ее эмоциональной реакцией, ответил Мартин. — Несколько дней и ночей я почти не спал и все думал, как мне жить дальше. Но в конце концов пришел к выводу, что мой друг оказал мне добрую услугу. Насколько было бы хуже, если бы я обнаружил, что она за человек, уже после женитьбы.
— Вы так равнодушно говорите об этом, но ведь вы наверняка любили эту женщину, раз хотели на ней жениться.
— Думал, что любил, — поправил ее Мартин. — Учтите, Деб, я был так молод. Моложе, чем вы сейчас. К тому же все мои друзья к этому времени уже обзавелись семьями, и я казался самому себе белой вороной. И еще одно немаловажное обстоятельство, — добавил он, с улыбкой глядя на Дебору. — Марианна была восхитительна в постели, а я слишком доверчив и наивен, чтобы задуматься над тем, откуда у нее в таком юном возрасте столько опыта в интимных делах.
Дебору передернуло от такого признания. Ей совершенно не хотелось ничего слышать о сексуальных достоинствах Марианны.
— Почему вы не женились потом? С тех пор прошло столько времени.
— Все эти годы я провел за рубежом. Сначала в Камбодже. Потом Ближний Восток и, наконец, последним было Конго. При таком образе жизни нелегко завязывать серьезные отношения.
— По-моему, эта Марианна поступила по отношению к вам просто возмутительно.
— Вовсе нет. — Мартин улыбнулся. — Если бы я не знал вас, то мог бы подумать, что вы ревнуете.
Краска стыда залила щеки Деборы. Она действительно ревновала, бесстыдно и зло.
— Давайте попробуем ягодного пирога Рей, — сменила она тему разговора. — А то, боюсь, нам ничего не достанется.
— Сегодня утром вы собирались уехать, даже не попрощавшись со мной, а сейчас вы, кажется, готовы убить мою бывшую невесту. Как же все это понимать?
— Не знаю, я сама ничего не понимаю. Хотите кусок пирога?
— Пожалуйста.
Дебора направилась в кухню, задержавшись по дороге на минуту, чтобы переброситься парой слов с Дереком. После разговора с Мартином ей многое стало ясно в его поведении. Так по крайней мере ей казалось. Теперь ей хотелось остаться на какое-то время одной, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.
Ягодный пирог, покрытый сверху толстым слоем заварного крема, выглядел таким аппетитным, что перед ним, наверное, не устоял бы приверженец самой строгой диеты. Положив на тарелку еще и кусок шоколадного торта, Дебора вернулась к Мартину.
— Или мы идем танцевать, или я засну после такого обилия вкусных вещей, — со вздохом призналась она.
— Лучше танцевать, — улыбнулся одними глазами Мартин. — Макфарлейн уже достает скрипку.
— Я искренне рада, что вы вернулись из Конго живым и невредимым, — произнесла Дебора, вставая. — Подождите минутку, я только доем свой десерт.
Они смотрели друг на друга, и у обоих было такое ощущение, что в комнате нет никого кроме них. Мартин задумчиво накручивал на палец выбившийся из прически локон и одновременно гладил другой рукой ее щеку.
— Вам не кажется, что нам суждено было встретиться? — тихо спросил он. — Что не случайно я заметил того оленя и наткнулся на вас?
— Я приехала в Исландию не за этим, — возразила Дебора, опустив ресницы.
— И я не за этим. Мне кажется, что, когда вы наконец скажете, что вас привело сюда, в наших отношениях наступит перелом. Признаюсь, когда я рядом с вами, во мне что-то происходит. Притом, что я вовсе не такой уж любвеобильный и сейчас у меня далеко не лучший период жизни.
— Почему?
— Может быть, как-нибудь я расскажу вам почему, — неохотно пообещал Мартин. — Хотите — верьте, хотите — нет, но в армии у меня была репутация молчуна. Это только с вами я такой разговорчивый.
— Я вам верю, — ответила Дебора, протягивая свою тарелку. — Отнесите, пожалуйста, на кухню. Я переела. К тому же мне необходимо подняться наверх, чтобы подкрасить губы.
