— Как будто от них можно добиться вразумительного ответа, — проворчал Сергеев, выйдя из управления милиции на причал. Он растормошил гондольера, который стоял, опираясь на весло, и сонно жмурился на солнце. — В больницу нас отвезешь?
Гондольер ожил, с хрустом потянулся и ответил, проглотив большую часть гласных:
— Тчего не твзьти, твзу. Кда скжте, в бльницу тк в бльницу.
Федералы забрались в лодку, и гондольер отчалил. Иванов, по примеру напарника, решил повнимательнее прислушаться к пению гондольера, к тому же ему было интересно, как этот лодочник будет петь — с таким-то произношением. Но вместо баркаролы гондольер стал нараспев читать стихи. Как ни странно, стихи он читал хорошо, не глотая букв, звучно и отчетливо произнося каждое слово.
— И запомнили все странный блеск его глаз,И как странно он дергался, будтоЧто-то важное с помощью диких гримасОбъяснить порывался кому-то.
Иванов посмотрел на напарника. Сергеев слушал гондольера, напряженно нахмурившись, явно пытаясь расшифровать скрытый смысл в этих странных стихотворных строчках.
— Он смотрел сам не свой, он мотал головой,Улыбаясь наивней ребенка,И руками вертел, и тихонько свистел,И прищелкивал пальцами звонко.
Иванов понял, что гондольер читает стихи про какого-то сумасшедшего. Какой именно сумасшедший имеется в виду, он решил позже уточнить у Сергеева.
Здание больницы в плане походило на крест. Вероятно, в этом был какой-то сакральный смысл. Специфический больничный запах ощущался уже на подходе.
Гондольер высадил федералов и сказал, махнув рукой:
— Ргстратра тм, псрдне.
«Странно, — подумал Иванов. — Мы ведь ни о чем его не спрашивали. Мы даже между собой ни о чем не говорили».
А Сергеев, казалось, ничуть не удивился.
— Мы найдем, спасибо, — сказал он.
Иванова осенила одна дикая идея, он решил немедленно ее проверить.
— Зачем нам регистратура? — обратился он к гондольеру. — Лучше скажите нам, где мы можем найти федерального агента Подручного.
— Трвмотлгичское тдельние, плта чьтрьста шсть, — ответил гондольер как ни в чем не бывало.
Гадать о причинах подобного всеведения можно было сколько угодно. Иванов выдавил из себя тихое «спасибо» и вслед за Сергеевым вошел в здание больницы. Сергеев уверенно, словно уже не раз здесь бывал прошел длинный коридор первого этажа, мимо белых стен и белых дверей, остановился возле лифта, поджидая Иванова, тащившегося позади.
— Я не понимаю, — пожаловался Иванов Сергееву.
— Чего ты не понимаешь? — спросил Сергеев, нажимая кнопку вызова лифта.
— Откуда гондольер знает, в какой палате находится Подручный, — сказал Иванов. И, понизив голос до тихого шепота, добавил: — И его совсем не удивил мой вопрос.
— А чему он должен был удивляться? — пожал плечами Сергеев, снова нажимая кнопку. — Ты спросил — он ответил. А что касается его осведомленности о том, в какую палату поместили Подручного, то я с ходу могу изобрести десяток версий. Ну, например: у гондольера есть брат — врач в травматологическом отделении. Или его жена работает здесь медсестрой…
— Чья жена? — тупо спросил Иванов.
— Не знаю, — сказал Сергеев. — Может, жена гондольера, а может, — жена врача, который является гондольеру братом.
— Куда является? — спросил Иванов.
— Да не знаю я! — взорвался Сергеев. — Куда хочет, туда и является! А я просто версии изобретаю.
— А-а, — протянул Иванов, давя ухмылку.
Сергеев, сожалея о вспышке гнева, сказал, тыча кулаком в кнопку вызова:
— Лифт не едет.
— Да черт с ним, пошли по лестнице, — сказал Иванов.
На лестничном пролете между вторым и третьим этажами федералы повстречали супружескую чету ветхих старичков, на вид тем было лет по сто каждому.
— Ис-сломали лихт, ироды, — прошелестел дедуля навстречу федералам, вцепившись в перила костлявыми коричневыми руками. — Больной человек, не могу… — Голос перешел на неразборчивый сип.
Бабуля, видимо, была покрепче.
— Ништо, — прошамкала она, подслеповато щурясь из-под сбившегося на глаза платка, — нам уж немного осталось.
Иванов подумал, что ее слова можно истолковать двояко. Сергеев отчего-то принял обвинения старичка по поводу неисправного лифта на свой счет и поспешил предложить:
— Мы поможем вам спуститься…
— Не подходи! — неожиданно твердым и громким голосом заявил дедуля. — Анчихрист!
Сергеев недоуменно отстранился, Иванов вообще отступил к другому краю лестничного марша.
Старик, тряся головой, понес полную околесицу:
— Пеплом пахнет, я чую. Никто не хочет в крематорий. — И он даже попытался пропеть дрожащим дискантом: — Бьется в тесной печурке огонь…
«Совсем рехнулся старичок», — со смешанным чувством жалости и неприязни подумал Иванов. Сергеев, кажется, был такого же мнения.
— Подите прочь! — замахала руками на федералов бабуля. — Вы деда моего сильно расстроили, а ему расстраиваться нельзя.
— Прошу прощения, — потупился Сергеев. — Мы не хотели…
— Подите, подите. — С неожиданной для ее возраста и физического состояния энергией бабуля напирала на Сергеева. Ее дедуля, похоже, выпустил весь пар и стоял у перил тихий и безвольный.
Иванов и Сергеев предоставили старичков их собственной судьбе и продолжили подъем по лестнице. Между третьим и четвертым этажами Иванов, на всякий случай оглянувшись, тихо спросил у напарника:
— И что тебе удалось почерпнуть из высказываний того милого старичка?
— Наводит на мысли, — ответил Сергеев, — хотя и непонятно, на какие.
За дверью с табличкой «травматологическое отделение» взглядам федералов опять открылся длинный безлюдный коридор. На дверях палат не было никаких надписей.
— И где здесь четыреста шестая? — спросил Иванов.
— Думаю, третья по правой стороне, — сказал Сергеев.
Ближайшая к федералам дверь открылась. На пороге стояла женщина в безупречно белом халате, очки в темной роговой оправе были единственным украшением ее лишенного косметики лица. Иванову тут же вспомнилась школьная врачиха, коловшая прививки от всяких ужасных болезней. Сергеев, судя по всему, тоже вспомнил что-то малоприятное.
— Что вы здесь делаете, молодые люди? — строго спросила докторша, глядя на федералов снизу вверх.
Федералы синхронным движением выставили перед собой свои служебные удостоверения, словно прикрываясь ими.
— Федеральный агент Сергеев.
— Федеральный агент Иванов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
